Каждый развратный шёпот разгонял его пульс, превращая нервы во что-то натянутое и возбуждённое. И то, как Рави держал свой член, до минимума снижало риск подавиться, и он мог экспериментировать с полизыванием и посасыванием, пока не нашёл комфортный ритм. Рави поглаживал себя, пока голова Триса повторяла движения его руки, опускаясь всё ниже и ниже. Ему становилось всё более комфортно.

— Попробуй сосать сильнее и глотать, тогда ты сможешь взять меня глубже,— предложение Рави, произнесённое хриплым голосом, отозвалось где-то глубоко в штанах.

Тристан пробовал всё и раньше, но почему-то знание того, что это именно то, чего хочет Рави, создавало между прошлым и нынешним опытом большую разницу. Рави просил, он выполнял. Было настолько просто, что даже часть его мозга, которая всегда волновалась за каждую чертову деталь, постепенно успокоилась и позволила инстинктам взять верх.

Буквально выдаивая ствол Рави своим языком, Трис удовлетворённо мурлыкал, вызывая серию низких стонов у партнёра.

— Просто охрененно. Посмотри, насколько глубоко ты взял. Ты потрясающий, — Рави прорычал похвалу, его рука поглаживала волосы Тристана.

О, да. Лёжа рядом с Рави, он непроизвольно начал вдавливаться бёдрами в матрас.

— Близко. Так чертовски близко, — Рави зажмурился, откинул голову назад, обнажив длинную линию шеи. Его рука опустилась и сжала основание члена, очевидно, собираясь довести дело до конца самостоятельно.

Смутно осознавая, что разговора об этом у них не было, Тристан откинулся назад, чтобы понаблюдать, устроив голову на его бедре.

— Потрогай... соски, — выдохнул приказ Рави, и он обожал эти командные нотки в его голосе. Трис сразу же исполнил просьбу, надавливая и пощипывая соски Рави.

— Да. Вот так.

Рави дёрнул бёдрами, и всё его тело изогнулось, пока он кончал длинными рывками себе на грудь и живот. И, чёрт побери, Тристан тоже близился к разрядке, вталкиваясь бёдрами в кровать, пока, наконец, не кончил с заглушенным стоном.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — Рави вздрогнул и потянул Тристана к себе. — Ты только что кончил, не прикасаясь к себе?

— Э-м, да, — Тристан отвёл взгляд.

— Охренительно, приятель. Ты всегда так заканчиваешь?

— Иногда. Обычно это происходит при участии полотенца или рубашки, — он неловко рассмеялся. — Я знаю, что странно.

— Не странно, а горячо как ад. Вызывает желание трахнуть тебя и посмотреть, сможешь ли ты так же закончить.

—Мм. Возможно, — секс в такой позиции был одним из его любимых, но он не был снизу со времён Патрика. Трис не был уверен, что когда-либо снова хотел почувствовать себя настолько уязвимым и открытым. — Я не уверен...

— Всё в порядке. Мы не обязаны так делать, — Рави сжал его плечо. — И ты не должен больше говорить, что плох в оральном сексе, хорошо?

— Извини, что я не... ну, ты знаешь... не проглотил.

— Я понял, что ты не захочешь, — Рави рассмеялся. — В отличие от того, что ты думаешь обо мне, я не эгоист. Не собираюсь давить на тебя и требовать больше, чем ты хочешь дать. Всё и без того было восхитительно.

— Не то, чтобы я раньше не делал так, но... для меня это серьезно. И э-м... мы не обсуждали... — Тристан не знал, как начать разговор. — Ты... э-м... много занимаешься волонтёрством...

Рави засмеялся.

—Трис. Ты пытаешься узнать, болен ли я СПИДом?

— Да.

— Нет. Я регулярно проверяюсь, и если бы был, то сказал бы тебе об этом, прежде чем заняться чем-либо. А что касается моего волонтёрства, я потерял дядю из-за СПИДа.

— Правда? — Тристан пытался не выглядеть шокировано, но очевидно у него не получалось.

— Моя семья никогда не говорила об этом. Отец и остальные называли это раком, но когда я был подростком, до меня дошло. Я спросил об этом маму, у нас был серьёзный спор. В тот раз я впервые признался, что гей.

— Очень храбро с твоей стороны.

— Скорее глупо. Не рекомендую признаваться, когда ты зол.

— Поверь мне, тщательно подготовленная речь и памятка не облегчают признание.

— Памятка? — Рави беззлобно рассмеялся. — Почему я не удивлён? И да, негативные люди всегда будут реагировать негативно, независимо от всего. Но всё же, если повернуть время вспять, я бы подождал с признанием до отъезда в колледж, потому что оно сделало несчастной мою жизнь дома в течение последних нескольких лет в старшей школе.

— Мне жаль, — Тристан коснулся его руки. Сочувствие казалось незначительным, но это всё, что у него было. — Ты сделал так и для своего дяди. Всё, что случилось — отстой, но всё-таки здорово, что ты помогаешь людям в его честь.

— В его честь... — Рави наклонил голову в сторону Тристана. — Я никогда не думал об этом в таком ключе, но думаю, ты прав, я делаю в память о нём. Обеспечиваю другим возможности, которых не было у него.

— Я хотел бы... — Тристан умолк.

— Да? — подтолкнул его Рави.

— Я хотел бы сделать что-то подобное в память о Дереке, — слова буквально вылетели у Тристана изо рта. Он никогда не произносил это желание вслух. — Что угодно, чтобы ощутить связь.

— Я понимаю, о чём ты, — глаза Рави были бесконечно понимающими.

— Мои родители ежегодно жертвуют в фонд "Матери против пьяного вождения", но это как-то... обезличено. Я думал о том, чтобы набить тату в память о нём, но это была глупая идея...

— Вовсе не глупо. Тебе стоит так сделать. И существуют благотворительные организации, которые просвещают детей в старшей школе, так ты сможешь ощутить свою причастность.

— Возможно. Но я не командный игрок. И не люблю быть в центре внимания.

— Попробуй, — Рави рассмеялся. — И таким организациям всегда нужны люди "за кулисами". Для того, кто не любит находиться перед толпой, ты здорово раздаёшь указания.

— Это другое.

— Возможно, тебе просто нужно продумать то, что ты хотел бы сказать. Словно план, который надо выполнить.

Сердце Тристана трепетало. Это было так, словно Рави мог видеть его прошлое, его детство, когда Дерек умер; каким он был в старшей школе и колледже, как проводил свои вечера дома за приставкой, пока другие ходили по клубам. И вместо того, чтобы осознать, какой он лузер, Рави увидел то, что его... восхитило. И времяпрепровождение с Рави опьяняло даже