как родного, поэтому я и женился на ней ради твоего раненого, крохотного сердечка. — после он, шмыгнув носом пару раз, встал и положил пустую чашку на поднос.

— Моё сердце разбила сначала мать, а следом ты! Мать своим предательством, а ты убийством собственной жены! — после моего крика души, казалось, даже стены дома зарыдала, — Ты зверски задушил любимую на глазах шестилетнего ребёнка, на моих глазах. — разозлившись схватив поднос бросил его в стенку где всё разбившись разлетелось.

Отец вдруг подскочил с места и выругался, скривив лицо от злости:

— Закрой свой рот! — угрожающе тычет пальцем. — Твоя мать совершила страшный грех, который непростителен в Исламе и кара за него — смерть! Больше даже имени её не произноси, я запрещаю! — поспешно направился к дверям и остановившись у неё заключил. — Раз уж ты оброс гривой и хочешь быть кудесником своей жизни, то я лезть в твою жизнь не буду! И не дай Аллах тебе увидеть измену собственной жены.

Отец ушёл, а у меня остался осадок от этого скандала. Ничего подобного не происходило между нами, но сегодня эта была настоящая катастрофа. Я давно не был таким подавленным, со всех сторон проблемы и разногласия. Думал хоть отец поймёт меня и поддержит, но нет.

— Господин Демир, пришла девушка, она уверяет, что её послала Ясемин. — сказал охранник, перебив мои мысли.

— Что? Где она? — после имени Ясемин, я сразу повернулся к охраннику.

— Я не стал её впускать, вдруг воровка или маньячка, она ожидает вас за воротами. — ответил уверенно охранник.

Немедля я поспешил к той девушки.

"О, Аллах пусть всё будет хорошо. Пусть с Ясемин ничего не случится".

Ворота открылись и передо мной стояла напуганная девушка. Наверное, испугалась охранников с автоматами.

— Я Демир, не бойся тебя никто не обидит. Мне сказали ты знаешь где Ясемин? — аккуратно спрашиваю, кивнув охраннику, чтобы скрылись с её глаз на время.

Девушка в светлом платье с трепетом промямлила:

— Вы точно телохранитель Демир? — спросила меня незнакомка попятившись назад.

Она что же сейчас рванет бежать от меня?

— Да, я телохранитель Демир, а Ясемин моя возлюбленная. — выпалил я потому что сам был напуган, вдруг сбежит.

— Хорошо. Демир, тогда нам нужно поспешить. Ясемин сказала, что вы хороший человек и должны помочь.

— Она в порядке? Где Ясемин?

— Девушка жива и находится у нас с отцом в доме. Я покажу куда ехать.

Я взял самых лучших ребят и отправился за Ясемин. Девушка почти не разговаривала, что не спрошу, отвечает:

— Ясемин сама вам всё расскажет.

Глава 30

Когда Эдже уехала, я сидела как на иголках в ожидании Демира. Меня, как и прежде знобит от прихода этих дьяволов Ишаран. Прокручиваю в своей голове их злорадное признание о мести моей семье. Всхлипывая у окна не удержавшись уткнулась лицом в подушку и зарыдала на взрыв.

Кроха закричала, проснувшись от моих неумолкаемых стонов и воплей.

— Эдже, доченька. — простонала я, взяв дочку на руки. — Тише, тише, булочка.

В доме было тепло, дочка была мокрой, и я распеленала её.

— Любимая принцесса, мышонок мой. — целую крохотные стопы, ручки, животик. — Так бы и съела тебя сладкая моя. — вдыхаю запах родной дочки прижавшись лицом к нежной шеи.

Мой взгляд застыл на маленьком родимом пятнышке, что находился на сонной артерии моей дочурки. Сердце перевернулось, бросило в жар от воспоминаний, той многострадальной ночи. Эрдоган с дикой силой прижал к холодному песку впиваясь в мою шею своими противными губами, вот тогда-то я и запомнила его родимое пятно в форме цветочка. Попятившись назад не могла поверить своим глазам, у моей Эдже такое же родимое пятно на левой стороне, как у Эрдогана. Все это говорило об одном Эрдоган родной отец Эдже.

— Ничего доченька, ты по-прежнему остаешься моим светом и раем. Даже если Всевышний подарит тебе черты лица этого негодяя, и ты станешь его копией, то я все равно буду смотреть на тебя с большой любовью. — вытирая слезы шепчу.

Послышался за окном звук подъехавшей машины, я испугалась потому что это мог быть кто угодно. Что помешает Эрдогану проследить за этим домом и ворваться без приглашения? Отца Митина не было дома, моим сознание управляла паника. Подойдя к окну я осторожно посмотрела и увидела тонированный Гелендваген черного цвета из которого вышел незнакомый парень.

— Аллах спаси нас! — взмолилась я, прижав Эдже к груди и отстранившись от окна решила спрятаться в погребе.

Погреб самое безопасное место в данной ситуации. Снова кромешная темнота, запах плесени и настороженные скрипы из разных уголков маленького помещения. Прижимаю Эдже к себе дав ей грудь, малышка кушает причмокивая.

Услышав быстрые шаги по комнате начинаю мысленно молить Всевышнего: «Прошу тебя спаси нас, не дай Эрдогану навредить моей дочки».

Неожиданно раздался плач крохи, сердце екнуло от страха и упало в пятки от ужаса, который вот-вот настигнет нас.

Стук металлического кольца и в погреб начинает медленно поступать свет от чего я зажалась в угол и стала дико реветь, крича:

— Эрдоган, не смей приближаться, не смей! — заметив на свету пустую бутылку, не думая разбила, повернув острым краем розочки в его сторону протянув руку вперед.

Появились ноги, потом широкая спина, я угрожающе готова была пырнуть дьявола в спину, глаза налились слезами размыв всю картину видящего.

— Разве вам мало того, что вы сделали со мной? — истерично ору. — Теперь желаешь дочку прибрать к своим рукам? Знай, я умру, но не отдам! Не отдам!

— Ясемин, это я Демир. — прозвучавший голос ударил ножом в грудь, так неожиданно, что ладонь невольно выпустила острое горлышко из руки.

— Демир? — напугано простонала я, когда мужчина повернулся ко мне лицом.

Безмолвно Демир подошёл и приобняв, поцеловал в щёчку.

— Ничего не бойся, теперь ты в безопасности, но как я понимаю, ты ждала не меня.

Тёплые слова Демира согревали не только раненое сердце, но и разорванную душу. С этим мужчиной нет места тревоги и паники. Ничего не объясняя я тихо заплакала, уткнувшись в его крепкое плечо. Я мысленно жаловалась, показывая свою сломленность. Он, утешая, поддерживал меня поглаживая спину. Я чувствовала себя забитой мышкой, которая спаслась от голодного шакала Эрдогана.

После недолгих, безмолвным обниманий, Демир помог вылезти из погреба.

Он улыбнувшись не отводил взгляда от моей дочки, сказав:

— Дай Аллах ей счастливую, долгую жизнь.

— Аминь! — воскликнула с любовью я.

В комнату вошёл отец Митин расправив руки в сторону с тоской сказал:

— Значится, покидаешь нас? Ну иди будем прощаться.

Его слова были с