– Зилус – один из самых древних драконов. Сколько ему лет, неизвестно. Возможно, он был помощником самого Гермеса. Вот он и украсил свою пещеру сусальным золотом, он плавил золото, набирал его в рот и распылял. Абсолютно бестолковое занятие, с одной стороны, но с другой – это золото уже почти невозможно украсть, так как соскоблить его со стен слишком долгое и бестолковое занятие. А дракон может в любой момент слизать с поверхности необходимое ему количество. Так что не удивляйся, закрой рот и пошли дальше.

Мы прошли километр по пещере, и Ландилус еще раз провел мне инструкцтаж:

– Я не понимаю, есть ли у тебя хоть один процент шанса вернуться оттуда живым, я не вижу будущее, как Элронд, но если тебя послал Матиус, то, видимо, шанс у тебя есть, он бы не стал посылать человека на верную гибель. Я тебя жду трое суток. Если ты не возвращаешься, то я ухожу, извини. Еще раз. Ты войдешь в коридор рядом с большим залом, встань и прислушайся: если Зилус захочет с тобой говорить, он об этом сообщит. Если же почувствуешь жар и услышишь пронзительный свист, то беги оттуда.

– Хорошо, я понял.

Ландилус поставил ключ, и через десять минут я вошел в золотую пещеру Зилуса. На минуту я замер в изумлении, рассматривая пещеру, покрытую золотом целиком и полностью. Тут было существенно светлее, чем в той пещере, из которой я совершил переход. Свет проникал непонятно откуда и понемногу, но для моих глаз этого было достаточно. Я залюбовался этой смесью природного и драконьего творчества. Величественные сталактиты свисали с потолка пещеры в своей красивой причудливой форме. Золото навсегда зафиксировало эти формы в вечности, повторив тонким слоем каждый узорчик и переход, который когда-то нарисовала природа. Не знаю, почему золото своим цветом так манит человека, но меня прямо-таки потрясло величие этого золотого монумента. Я на пару минут забыл, куда и зачем попал, я прикасался к ледяным стенам, смотря, как на гладкой золотой поверхности остаются следы от моих рук, пока не услышал шипение, в котором вдруг разобрал слова:

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, человек? Ш-ш-ш-ш-ш-ш, странно. Ш-ш-ш-ш-ш, я чувствую запах вора. Покажись, человек.

Я решил войти в зал, как сказал Ландилус. Если он не сожжет меня сразу, то у меня есть шанс.

Я вошел в зал, высота которого была метров сорок, не меньше, тут бы запросто можно было построить целый микрорайон из пятиэтажек, с детским садиком посередине. В центре этого зала сидел дракон. В общем-то, дракон был самым настоящим драконом, как его рисовали во всех наших детских сказках. Это была огромная крылатая ящерица. Под лапой у него были остатки коровы, которую он с явным аппетитом доедал. Одним глазом он смотрел на меня. Я решил, что терять мне уже нечего, и поэтому пошел к нему навстречу. Зилус вздохнул и с шипением начал говорить:

– Ш-ш-ш-ш-ш, зачем ты пришел?

– Хочу позвать тебя на войну.

– Ш-ш-ш-ш-ш, на войну? Зачем нам война?

– Ну, кости разомнете и пожрете от пуза.

Я, как всегда, говорил не до конца успевая подумать о том, что же я ляпну в следующий момент. Но, возможно, именно эта моя особенность и помогла мне в разговоре с Зилусом, так как он замер и вдруг огласил пещеру странным звуком, по которому я не сразу даже и понял, что Зилус смеется:

– Ш-ш-ш-ш-ш-хах-ха-хах-шха-шха-ш-ш-ш-ш-ш-ш.

Я подошел достаточно близко к дракону, чтобы уже видеть каждую чешуйку на его теле. Посмеявшись, Зилус посмотрел на меня и продолжил:

– Ш-ш-ш-ш-ш, размять кости и пожрать от пуза? Ш-ш-ш-ш-ш, да, это, пожалуй, действительно, стоящее предложение. А еще есть аргументы, почему мы должны участвовать в этой войне?

– Ну, честно сказать, нету, меня послали со словами, что было бы неплохо пригласить вас на войну девяти миров, чтобы вы зачистили один из миров от орков. Но что вам предложить, кроме того, чтобы вы могли выйти из спячки, мне не сообщили.

Зилус принял позу задумавшегося дракона. Если бы я захотел нарисовать портрет дракона, который задумался, я бы вот сейчас прямо взял бы и срисовал его с Зилуса. Для себя я решил, раз он задумался и не спалил меня, значит, успех моих переговоров все-таки возможен. Но ждать было невыносимо, я переступал с ноги на ногу, нетерпеливо глядя на Зилуса. И в конце концов, не выдержав, я спросил:

– Ну что ты там, долго еще думать будешь?

Зилус внимательно посмотрел на меня, потом он вдруг встал и резко развернулся, ударив меня хвостом. Удар пришелся по правому плечу. Уже в полете, за секунду до того, как сознание меня покинуло, я успел прочитать диагноз, что у меня сломан позвоночник, раздроблено легкое и что на процесс восстановления уйдет не меньше шести часов. Сознание покинуло мое тело в момент встречи последнего со стеной пещеры, где, скорее всего, время на восстановление добавило еще не меньше двух или трех часов. Боль я почувствовал в тот момент, когда начал приходить в сознание, нужно как-то, видимо, изменить настройки восстановления моего тела, чтобы сначала уходила боль, а потом приходило сознание, уж больно она, эта боль, дискомфортна. Я открыл глаза и попытался сесть. Голова кружилась, перед глазами шли круги всех цветов радуги. На внутреннем экране высветилось сообщение, что я пробыл без сознания порядка четырех часов, а для полного восстановления нужно еще столько же. Проклятье, для чего тогда приходить в это сознание, если еще нет этого полного восстановления.

– Ш-ш-ш-ш, живой? – услышал я вопрос, лихорадочно пытаясь вспомнить, где я и как я сюда попал. Видимо, голова тоже пострадала, так как воспоминания были обрывочными. И если бы, наверное, Зилус спросил, как меня зовут, я бы затруднился ответить. Но вот то, что это «ш-ш-ш» принадлежит дракону с именем Зилус, я вспомнил. Как вспомнил и то, что он меня приложил хвостом о стену, как каучуковый мячик в игре сквош.

– Да, блин, живой, зачем ты меня так?

– Ш-ш-ш-ш, мне надо было подумать, а ты слишком нетерпелив. Ш-ш-ш-ш, потом мне было интересно, что ты за существо.

– Человек я, что за существо.

– Ш-ш-ш-ш, нет, человек бы не выжил. Ты не человек, ты был когда-то человеком, но сейчас ты ш-ш-ш-ш-ш-што-то другое.

Это «ш-ш-ш-ш», которое Зилус издавал, начиная любую фразу, вызывалось разгоном воздуха, который качали его огромные легкие. Он начинал выдох и после этого уже начинал произносить слова, поэтому он произносил по одной – две фразы, потом опять вдыхал