Драмм, откинув голову назад, прекратил ухмыляться и с мечтательным выражением принялся изучать потолок.

— Дело принимает интересный оборот, — заметил Драмм. — Жена приходит к адвокату, который славится своим умением вытаскивать людей из неприятностей. Он берется за это дело. Адвокат узнает телефон мужа и отправляется к нему. Жена дома, муж убит.

— Чего ты пытаешься добиться, Сидней? — с нетерпением в голосе сказал Мейсон.

Драмм снова ухмыльнулся:

— Черт побери, Перри, не знаю. Но, судя по всему, я двигаюсь в нужном направлении.

— Дай мне знать, когда что-то выяснишь, хорошо? — попросил Мейсон.

Драмм встал.

— Не беспокойся: ты узнаешь все очень быстро, — сказал он, опять ухмыляясь, переводя взгляд с Мейсона на Деллу Стрит. — Как я догадываюсь, твои последние слова были намеком на то, что мне пора убираться вон?

— Можешь не торопиться, — сказал Мейсон. — Ты ведь знаешь, что мы приходим в контору в три или четыре часа утра, чтобы принять друзей, которые хотят задать нам глупые вопросы. На самом деле у нас нет никакой работы. Просто привычка приходить сюда пораньше.

Драмм смерил адвоката изучающим взглядом:

— Знаешь, Перри, если бы ты был со мной честен, то, возможно, я мог бы тебе немного помочь. Но если ты собираешься и дальше валять дурака и темнить, то мне придется удовлетворить свое любопытство другим образом.

— Конечно, я это отлично понимаю, — заявил Мейсон. — Это твое дело. У тебя своя работа, а у меня своя.

— Это означает, что ты собираешься темнить и дальше? — уточнил Драмм.

— Это означает, что тебе придется самому выяснять факты другим способом, — ответил Мейсон.

— До свидания, Перри.

— До свидания, Сидней. Заглядывай еще как-нибудь.

— Не беспокойся. Обязательно загляну.

Когда Драмм закрыл за собой дверь, Делла Стрит импульсивно сделала движение в сторону Мейсона. Но он остановил ее движением руки до того, как она успела что-то сказать:

— Проверь, точно ли он ушел, — попросил адвокат.

Секретарша шагнула в сторону двери в приемную, но не успела даже коснуться ручки, как та повернулась, и дверь снова распахнулась. Сидней Драмм просунул голову в кабинет:

— Я в общем-то и не надеялся, что ты попадешься на эту удочку, — признал он. — На этот раз я действительно ухожу.

— Это прекрасно. До свидания! — попрощался Перри Мейсон.

Драмм снова закрыл дверь в кабинет, а мгновение спустя захлопнулась и дверь из коридора в приемную.

Было около четырех часов утра.

Перри Мейсон надвинул шляпу на лоб, и стал натягивать не успевшее еще просохнуть пальто. От него пахло мокрой шерстью.

— Надо ковать железо, пока горячо, — сказал он Делле Стрит. — Я ухожу, попытаюсь прояснить кое-что. Рано или поздно мне начнут наступать на пятки, сужать круг поисков, и тогда свободы действий у меня уже не будет. Мне нужно успеть сделать как можно больше, пока это еще возможно. Оставайся здесь и держи оборону. Не могу тебе сказать, куда отправляюсь, потому что не хочу, чтобы ты мне звонила. Но я сам буду тебе звонить время от времени и спрашивать на месте ли мистер Мейсон. Буду представляться Джонсоном, его старым знакомым, и спрашивать, не оставлял ли мистер Мейсон сообщений для Джонсона. Ты же сможешь дать мне понять, что происходит, не выдавая, с кем говоришь.

— Ты думаешь, что наши разговоры могут прослушивать?

— Все возможно. Я просто не знаю, куда может завести это дело.

— А ордер на твой арест могут выписать?

— Ордер нет, но допросить меня наверняка захотят.

Она посмотрела на него с сочувствием и нежностью, но ничего не сказала.

— Будь осторожна, — предупредил Мейсон Деллу и вышел из адвокатской конторы.

Когда адвокат вошел в холл отеля «Рипли» еще не рассвело. Он попросил номер с ванной и зарегистрировался как Фред Б. Джонсон из Детройта. Затем получил ключ от пятьсот восемнадцатого номера, за который попросили предоплату, так как у него не было багажа.

Мейсон поднялся в номер, задернул шторы, заказал четыре бутылки имбирного пива и побольше льда. Также служащий отеля, по его просьбе, вместе с заказом принес бутылку виски объемом в одну кварту[12]. После этого Мейсон уселся в мягкое кресло, положил ноги на кровать и закурил. Дверь он запирать не стал. Так адвокат сидел уже больше получаса, прикуривая одну сигарету от другой, когда дверь наконец открылась. В номер без стука вошла Ева Белтер. Она закрыла за собой дверь, заперла ее и улыбнулась.

— О, я так рада, что с вами все в порядке!

Перри Мейсон остался на своем месте.

— Вы уверены, что за вами никто не следил? — спросил он.

— Уверена. Они даже не пытались. Мне сказали, что я важная свидетельница по этому делу, и не должна уезжать из города, а также ничего не предпринимать, не уведомив полицию о своих планах. Как вы считаете, меня арестуют?

— Это зависит от ряда обстоятельств.

— От каких?!

— Мне нужно с вами кое-что обсудить, — сказал Мейсон.

— Хорошо. Я нашла завещание, — объявила Ева Белтер.

— Где?

— В его сейфе.

— И что вы с ним сделали?

— Я принесла его с собой.

— Давайте посмотрим.

— Как я и думала, — сказала она. — Но все же я надеялась, что мне достанется немного больше. Я рассчитывала, что он оставит мне достаточно средств, чтобы отправиться в Европу, немного осмотреться и как-нибудь снова устроиться.

— Вы хотели сказать: найти себе нового мужа.

— Ничего подобного я не говорила!

— Нет, не говорили, — согласился Мейсон, произнося слова все тем же спокойным, равнодушным голосом. — Но вы именно это имели в виду.

Она высокомерно посмотрела на адвоката:

— Мне кажется, мистер Мейсон, что мы ушли от темы. Вот завещание.

Адвокат задумчиво посмотрел на Еву Белтер.

— Мало того, что вы втянули меня в дело об убийстве, так еще и тренируете на мне свои актерские способности. Вы не на сцене. Со мной такая тактика не пройдет, — сказал Мейсон.

Ева Белтер с достоинством выпрямила спину, а потом внезапно рассмеялась.

— Конечно, я имела в виду нового мужа! — сказала она. — Почему бы и нет?

— Отлично. Тогда почему вы отрицали это?

— Сама не знаю. Ничего не могу с собой поделать. Терпеть не могу, когда люди обо мне слишком много знают.