В тот день, когда я узнал, что Ника вернулась с курорта, решил лететь к ней. И во что бы то ни стало выпросить прощение. Ведь за эти дни я окончательно осознал, что они мне нужны. Для меня они стали больше чем родные.

Но моим планам не суждено было сбыться. На полпути в аэропорт зазвонил телефон, и мой заместитель сообщил, что в главном офисе проблемы. Очень серьёзные проблемы, которые без моего участия невозможно решить. Сообщив, что скоро буду, я отключился.

ударил по рулю. Что ж такое?! Придётся сначала слетать и разобраться с делами фирмы, а после к Веронике. Думаю, что за пару дней я разберусь с проблемами. И надеюсь, что эта пара дней не сыграет роль для Вероники.

Но как бы я ни старался, в пару дней не уложился. Проблемы оказались очень серьёзными. Я сутками не вылезал из офиса, лишь выделял пару часов для сна. Пытался как можно быстрее всё уладить, но, как назло, ничего не получалось! От этого я сильно нервничал и злился, вымещая злость на своих подчинённых. Мне казалось, что они чересчур медлительны и ленивы. К концу месяца весь персонал от меня начал шарахаться или старался слиться с окружающим интерьером.

Но, в конце концов, проблема была решена. Всё пришло в норму, и наконец можно было вздохнуть нормально. Теперь можно подумать о насущных проблемах, то есть о моём глобальном косяке и Нике. В этот день я решил, что стоить отдохнуть и привести себя в порядок. А завтра утром лететь в родной город.

Я уже собирался выходить из кабинета, как в кармане ожил телефон. Ни о чём, не подозревая, я достал его, взглянув на дисплей, и вздрогнул.

Всё это время я пытался дозвониться до неё, но каждый раз натыкался на автоматический голос, который твердил, что абонент временно недоступен! И вот сейчас она звонит сама!

– Вероника? – спросил я, до конца не веря, что она сама позвонила. Первой мыслью было, что что-то случилось!

Когда я ответил и услышал её голос, понял, что безумно по ней соскучился. И пусть я ещё тот козел, но постараюсь всё исправить.

Но то, что она стала говорить после приветствия… Я сначала впал в ступор. Но потом опомнился и постарался узнать у неё, что же такого случилось и при чём тут мои родители.

– Вот возьми у них и спроси! – заявила она и отключилась.

Я пару минут стоял как истукан и непонимающе смотрел в погасший экран телефона. Что это сейчас было?

Долго стоять и размышлять я не стал и, выходя из офиса, я набрал номер родителей.

– Здравствуй, сынок! – поздоровалась мама.

– Здравствуй! – ответил я. – Скажи-ка, мама, что вы уже успели натворить и при чём тут Вероника?

На том конце повисло молчание. И оно заставило меня нервничать! Значит, они всё-таки что-то сделали без моего ведома! И от этого понимания мне стало нехорошо.

Я сел в машину и откинулся на спинку сиденья, вздохнув, постарался успокоиться.

– Так что? – поторопил я маму.

– Сынок, только не злись, он хотел как лучше. Я пыталась его отговорить, но ты же знаешь, какой у отца характер! – Мама говорила быстро и сбивчиво, в её голосе так и сквозило раскаянье.

От слов матери появилось плохое предчувствие, которое не сулило ничего хорошего.

– Мама! Что. Сделал. Отец? – Я говорил медленно и спокойно, но голос звенел от ярости. Я уже понял, что ничего хорошего он сделать не мог.

– Прости нас, сынок, – всхлипнула мама.

Я сделал судорожный вздох, стараясь успокоиться и не сорваться. Мама тут явно ни при чём!

– Мама! – как можно мягче произнёс я, намекая на то, что все ещё жду ответа.

– Он подал в суд, чтобы через него сделать тест ДНК и доказать, Дима твой сын или нет, – скованно проговорила она.

– Что. Он. Сделал?

Моё сердце пропустило удар и, кажется, замерло.

– Дима, сынок, только не злись на нас, пожалуйста! – всхлипнула она ещё раз.

Больше слушать маму я не стал. Было больно знать, что она плачет из-за меня с отцом. У нас с ним всегда были не очень простые отношения, и мама всегда из-за этого переживала.

Слова матери привели меня в ярость. Как отец посмел так поступить? Я ведь его просил, чтобы он не лез в наши с Никой отношения! Надо срочно поговорить с отцом, чтобы забрал заявление и больше не смел лезть, куда его не просят!

Я завёл машину и, вместо того чтобы ехать домой отдыхать, как планировал ранее, отправился в аэропорт. Ничего, отдохну после того, как выясню отношения с отцом! А с утра отправлюсь к Нике, попрошу у неё прощения, и мы, наконец, нормально поговорим!

По крайней мере, я так рассчитывал поступить, но судьба иногда преподносит сюрпризы!

В дом родителей я попал довольно поздно. Зайдя, я сразу же встретился с матерью. Она была взволнованна и явно поджидала меня. Я подошёл и обнял её, стараясь успокоить. Но куда там! В моем состоянии получилось только хуже!

За те несколько часов, что провёл в полете, я старался успокоиться. И вроде у меня это получалось, но стоило подумать, как на этот инцидент среагировала Ника и захочет ли она после этого хотя бы выслушать меня, в моей груди снова начинала клокотать злость.

Я никак не мог понять, для чего отец так поступил. И почему он сделал это за моей спиной, не поставив меня в известность? Неужели ему так нужен этот гребанной тест? Конечно, я знаю, что отец подозрителен и верит только фактам. Я понимал, что он не отстанет, будет требовать проведения теста. И стоять он будет до конца, пока не добьётся своего. Не сразу, но я бы все же уговорил на это Нику, лишь бы только он отстал. Но чтобы он поступил так, за спиной, – это на него не похоже. Интересно, что им двигало?

От пристального взгляда матери моё настроение не укрылось. Она постаралась меня успокоить и заодно пыталась отговорить от столь позднего разговора. Твердила, что утро вечера мудреней, спокойно можно все обсудить. Но на утро у меня были другие планы, и только поэтому я стоял на своём.

Успокоив немного маму, я пошёл в кабинет отца. Зашёл не постучав, без разрешения сел в кресло напротив. Посмотрел на отца: он изучал какие-то бумаги, на моё появление не обратил никакого внимания.

Молчание в кабинете продолжалось недолго, не выдержав, я прямо спросил.

– Зачем ты это сделал?

– Что именно? – Он сделал вид, что не понял, о чём я.

Он всё так же смотрел в документы, даже не взглянув на меня ни разу, что лишь сильнее меня раздражало. Когда он так делал (а делал он это довольно часто), казалось, что ему нет дела до собственного сына. Но сегодня я был не намерен терпеть его отстранённость. Я пришёл в его дом за ответом, и я его получу.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я, – немного резче, чем хотелось бы, сказал я. – Я про тест.

– Ах, это! Так в этом ничего необычного нет, по-моему, я имею право знать, внук мне этот мальчик или нет, – ответил отец и наконец отложил эти злополучные бумаги.