По шпалам, сосредоточившись на том, чтобы не сбиться с шага и не упасть. Раз-два, раз-два, раз-два. На распутье остановиться, свериться с картой, в точности которой Женя сомневался, выбрать верный перегон и дальше. Сыро, холодно и затхло. Опасаясь грибка и прочей неизвестной дряни в воздухе, Женя натянул на лицо ворот куртки и то же самое посоветовал сделать Василисе. Защита не ахти какая, но бездействовать еще хуже. Женя слышал о том, что самое глубокое российское метро находится в культурной столице. В бывшей культурной столице, сейчас Петербург превратился в такие же руины. Но даже двенадцать метров над головой давили только так. Да и какая разница – десять метров над тобой или восемьдесят шесть, как в Питере? Никакой.

Со свода капнуло на макушку, и холодная вода неприятно стекла за шиворот. По телу пробежали мурашки, пилот вздрогнул и машинально провел рукой по короткому ежику волос. Луч фонаря вырывал у темноты только метров пятьдесят, а дальше тоннель уходил в бесконечность. Не было этому метро конца и края. Фролов мысленно молился, чтобы не пришлось стрелять. В замкнутых пространствах важно любой ценой избегать промаха, чтобы не было рикошета. А он не ахти какой стрелок, поэтому силы свои оценивал трезво и честно.

Воды неожиданно прибавилось: она то покрывала только высокую подошву ботинка, то достигала голени. И чем дальше они шли, тем глубже было. Когда вода достигла колен, Титова остановилась.

– Ты чего? – Женя спиной ощутил остановку девушки. Просто резко стало не хватать пронзительного взгляда в затылок.

Боясь увидеть что-то ужасное, он медленно обернулся. Василиса замерла, словно изваяние. Она с перекошенным от ужаса лицом всматривалась вниз, туда, где ноги скрывала мутная вода.

– Вась… – Неспешно подойдя к девушке, пилот коснулся ее плеча.

Титова никак не отреагировала, продолжая испуганно смотреть вниз. Проследив за ее взглядом, Женя опустил фонарь. Ничего – муть воды и какой-то несущественный мусор, в избытке гуляющий вместе со сквозняками по тоннелям.

– Идем дальше, – негромко сказал он девушке, взяв ее за кисть руки и потянув вперед.

С глухим выкриком Василиса вырвала свою руку из слабой Жениной хватки, отшатнулась от него и попятилась.

– Не подходи! Не надо! Прошу тебя! – взмолилась она.

Нижняя губа Титовой тряслась, глаза на мокром месте – вот-вот заплачет, Женя отчетливо заметил, как его напарницу бьет крупная дрожь. Она задыхалась от страха, не в состоянии контролировать свои эмоции. Пилот крутил головой в надежде обнаружить то, что так испугало девушку. Ничего – только своды и вода, даже звуков подозрительных не было.

– Вася, это я, Женя. Все хорошо.

Пилот старался говорить как можно спокойней, но голос предательски дрожал, иногда срываясь на хрипоту. На всякий случай перехватив с плеча автомат, Фролов снял его с предохранителя. Вышло это, правда, не сразу, пальцы онемели от холода и страха.

Стеклянным взглядом Титова смотрела куда-то сквозь пилота. Фролов обернулся – за спиной только густая темнота. Даже если она и скрывала чудовищ, то очень умеючи, не показывая ни Васе, ни Жене.

Какое-то время Титова пятилась, а после резко развернулась и, выронив из рук фонарик, побежала по тоннелю. Фонарь ушел на дно, несколько раз мигнул и погас окончательно.

– Стой! – заорал вслед пилот.

Нельзя бегать здесь! Никак нельзя, это Зона! Сейчас ты не смотришь по сторонам, а через мгновение твои внутренности на сводах. Луч от налобного фонарика девушки, как основной и единственный ориентир для Жени, ходил из стороны в сторону. Раз-два, раз-два, собьется и упадет – потеряет девушку из вида. Случайно пробежит мимо одного из многочисленных ответвлений и не запомнит его – потеряется, и никакая карта не поможет.

Споткнувшись о шпалу, Фролов с глухим матом рухнул и ушел с головой под воду. Рюкзак, к которому был прикреплен лом, беспощадно придавил. Фонарь закатился под шпалу, Женя не сразу его нащупал. Но он оказался надежней фонарика Титовой, погружение под воду выдержал. Когда пилот вытер с лица воду, то мир уже изменился. Титовой видно не было.

Осознав весь масштаб катастрофы, Женя, забыв об осторожности, побежал туда, где видел ее полминуты назад. Два ответвления, и оба погружены во мрак. На распутье под водой лежал налобный фонарик Титовой. Женя дернулся влево, посветил вперед и вниз – вода пребывала в состоянии покоя, не похоже, что недавно здесь бежал человек, затем заскочил в правый аппендикс тоннеля, тот оказался незатопленным.

– Вася! – заорал Женя. Голос его эхом отразился от сводов.

Он закрыл глаза, прислушался, но все заглушало сильное биение сердца. Бум-бум-бум! В висках, в груди, в пятках.

– Василиса! – не своим голосом позвал девушку пилот.

Тихий скулеж послужил ответом. Глухо выдохнув, пилот сорвался с места. Он старался считать шаги, чтобы вытеснить из мыслей худшие опасения. За эти минуты Фролов успел уже надумать себе бог весть что. Ужасные картины ярко всплывали в голове, но страшней всего было потерять Василису навсегда. От мысли, что она будет бродить в одиночестве по целому подземному городу, Евгения бросало в жар. Одна, беззащитная, без источника света, до смерти перепуганная, потерявшая над собой контроль, Василиса долго не протянет. Его пассажирка нуждалась в защите – именно это придавало пилоту силы. Когда чувствуешь ответственность не только за себя, то бороться за жизнь проще. Женя считал, что за Василису он в ответе с того момента, когда она взошла по трапу в самолет, и до тех пор, пока она не окажется в безопасности.

К счастью, нашлась Титова быстро. Сжавшись, подтянув к себе колени и обняв их, девушка сидела на бетонном полу.

– Вася!

Первым делом пилот осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, сел перед девушкой на корточки.

Его учили оказывать психологическую помощь, но пилот понимал, что все эти хитрости на Титову не подействуют как надо. Бог знает, что у нее в голове, но на эту женщину простые утешения не окажут влияния. Если она – выдержанная и храбрая – чего-то так сильно испугалась, то дело дрянь.

– Что ты там увидела? – Женя взял девушку за руку и погладил ее ладонь.

Василиса не пошевелилась, продолжила все так же сидеть, уткнувшись носом себе в колени. Пилот хотел обнять девушку, но вовремя вспомнил, что после падения он мокрый до нитки. От адреналина холод не ощущался, хотя сквозняки в московской подземке сильные. Ничего, скоро начнется отходняк, тогда все в полной мере аукнется.

– Девочка, что с тобой?

Не на шутку перепугавшись за здравомыслие Титовой, он нежно взял девушку за подбородок и приподнял голову. Второй рукой снял с нее очки и погладил по щеке. Ладонь от вновь начавшего кровоточить пореза стала влажной и теплой. Не обращая на это внимания, пилот нежно, насколько мог, провел большим пальцем по ее лицу, смешивая кровь и слезы. Но тело его не слушалось, и как бы он ни старался, движение его вышло грубым.