«Это не Аська! – похолодела Евгения, едва не задохнувшись от ужаса. – Муравская своего негра просто так не отпустит и в номер не вернется. А кто?»

Дверной замок щелкнул, и Женя заорала, размахивая пепельницей, как метатель диска.

– Лебедева! Ты идиотка? У меня давление подскочило! Чего ты орешь? – запричитала Ася, хватаясь за грудь.

– Я думала, это не ты.

– А кто? Убийцы?

– Ну, типа того.

– Это ты, Евгеша, очень сильно «того»! Туры в паре с тобой можно задорого продавать любителям экстрима! У богатых сейчас модно – отпуск с бомжами на свалке, уик-энд в тюремной камере или ночевка в тайге с медведями. А ты станешь гвоздем программы!

– Ну ладно, чего ты орешь? На меня опять Петр напал. И не просто напал. Он следил, потом разговаривал по телефону. Или даже не по телефону, а с кем-то в кустах… – Женя на мгновение задумалась, проигнорировав уничтожающий взгляд подруги, и закончила свою страшную историю: – В общем, они сказали, что меня можно списывать. А затем он выпрыгнул на меня из-за поворота и начал звать топить.

– Прям так и сказал, пойдемте, мол, Евгения, я вас утоплю? – уточнила Ассоль.

– Нет, он еще в номер напрашивался. Ась, мне очень страшно.

– Я догадалась. Счастье, что ты мне эту пепельницу, весом с хорошую гантелю, в башку не метнула. Обещай, что когда мы вернемся, ты сходишь к психологу. Нет! К психиатру.

– А ты уверена, что я вернусь?

– Все. С тобой ясно. К обоим сходишь! – воскликнула Ася, воздев глаза к потолку и призывая побелку в свидетели.

– Хорошо. Я так ошалела от этого изумительного отпуска, что мне периодически становится безразлично. Кстати, как там твой… этот…

– Монта, – подсказала Ассоль. – Не знаю. Он, конечно, фактурный и коммуникабельный. Я бы даже сказала, предельно коммуникабельный, на грани приличий. Но как-то… Не знаю. Не то что-то. Конечно, на безрыбье и рак рыба. Но зачем мне рак? Мне бы осетра. Лебедева, не везет мне ни в картах, ни в любви.

– Да, – пробормотала Женя, выглянув в окно.

Вдоль кустов, обрамлявших полянку перед корпусом, кралась какая-то тень. Тень была крупной, явно мужской и очень ловкой. Она то замирала, то делала стремительный рывок вперед. А по другую сторону кустов, по мощеной дорожке Нина Гризадзе тащила упирающуюся Юлечку. Упиралось дитя молча и сосредоточенно, периодически пытаясь лягнуть родительницу. Тень снова дернулась следом, и Женя, не слушал рассуждавшую о мужском несовершенстве подругу, ринулась на балкон.

– Добрый вечер! – заорала она, старательно улыбаясь и размахивая рукой. Тень слилась с кустами, а Нина недоуменно застыла и подняла голову. – Нина, а вы, случайно, не в курсе, как добраться до города? Тут автобусы ходят?

– Не знаю, – отозвалась Гризадзе и пожала плечами.

– А вы в номер? – не унималась Евгения.

– Да. В номер.

– Ну, спокойной вам ночи! – крикнула Женя, свесившись вниз.

– Ты чего? Совсем с катушек съехала? – поинтересовалась сидевшая на кровати Ася. – Я ей тут душу выворачиваю наизнанку, а она приматывается к тетке, которую чуть вдовой не сделала. Почему ты надрываешься, как белуга? Думаешь, она старая и глухая? Кстати, зачем тебе в город?

Женя молча поманила подругу и приложила палец к губам.

– Ну что теперь? – вздохнула Ася, выходя на балкон.

– За ней следили. Там в кустах кто-то есть. Я тебе точно говорю. Я специально его спугнула.

– Никого там нет! Я вот сейчас спущусь и проверю!

– Пока ты обойдешь отель, он сбежит! И ты мне снова не поверишь!

– Да? – Муравская повисла на перилах и крикнула в темноту: – Эге-гей! Хто тама? Выходи, у нас ружье! Не отзывается.

– Он там был! – уперлась Женя.

– Давай бросать туда тяжелые предметы! Авось попадем ему в башку! И убьем! И тогда у нас точно получится нормальный отдых.

Ася быстро подошла к холодильнику, достала бутылку минералки и вернулась на балкон.

– Ну, Лебедева, гляди! – Ассоль размахнулась и мощно метнула бутыль вниз, как гранату. Та улетела по странной траектории, крутясь в воздухе, и приземлилась, издав глухой хлопок. Изумленно моргнув, Муравская вгляделась в темноту. То ли ей привиделось, то ли от кустов действительно метнулось что-то темное.

– Что за черт! – рыкнул внизу мужской голос.

– Я же говорила! – взвизгнула Женя. – Давай пепельницу! Добьем, пока не сбежал!

Но пострадавший не собирался бежать.

– Я сейчас охрану позову! – заорал он. – Безобразие! Полина, ты видела? Мне чуть голову не разбили! Бутылкой!

– А что вы там делаете? – тоненьким голоском поинтересовалась Ася. Ей, как более уравновешенной, показалось нелогичным, что обвиняемый не скрывается, а, напротив, качает права и охраной грозит.

– Мы тут живем, – с легким раздражением сообщил второй голос, женский.

– Они в кустах живут? – истерично хохотнула Женя, некстати вспомнившая, что в странностях, творящихся вокруг, замешана и женщина.

Ася втянула ее в номер и захлопнула двери. Потом молча задернула занавески. Отдышавшись, она внимательно взглянула на подругу и нервно потерла лоб.

– Что? – плаксиво протянула Женя. – С бутылкой ты сама придумала!

– Да. И тебя сюда ехать я тоже сама уговорила. Одного едва не придушили. Другому чуть башку бутылкой не пробили. И ты еще кого-то боишься? Да тут все нас должны бояться! Давай спать. Сегодня на дискотеку не пойдем.

– А мы собирались?

– Лично я – да. Но настроение пропало.

О том, что она тоже кого-то видела внизу, Ася решила подруге не говорить. В конце концов, Евгения всегда была нормальным, здравомыслящим человеком. И если уж она стала вести себя столь странно, то для этого вполне могли быть причины. Не исключено, что тень этой причины и метнулась внизу.

«Может, Эдик примчался следом? Разумеется, невестами, у которых в центре города такая жилплощадь, не разбрасываются. Тут и на путевку денег не пожалеешь, лишь бы вернуть, – размышляла Ассоль. – Или Женькин директор. Но это уже хуже. Кто его знает, что там за тайны. Фирма крупная, обороты солидные».

Она поворошила вещи в косметичке, покусала губу и повернулась к притихшей подруге. Та сидела с совершенно потерянным лицом и, судя по страдальческой морщине на лбу, размышляла о чем-то невеселом. Похоже, готовилась к собственным похоронам.

– Евгеша, я, знаешь, что подумала? Раз тут непонятное творится, тебе нужно прибиться к мужику, чтобы чувствовать себя в безопасности. Причем срочно. К самому надежному.

– Самый надежный здесь швейцар на входе, – проворчала Женя. – Уж он точно не в доле и не в курсе. Только он на работе и прибиться к нему не получится. Все остальные не подходят. Даже дед подозрительный. Кстати, мне показалось, что у мужика под окнами знакомый голос!