– Рядом с нами Гризадзе живут, а под ними – Лодкины. Так что это я ихнего папу Сережу чуть не угрохала. Видимо, бутылка к ним улетела. Тут как в «хрущевке» – все рядом. Он и разорялся. Я бы на твоем месте к Пете пригляделась. Мужик за тобой бегает-бегает…

– Ага. С багром и топором.

– Он просто хочет взаимности. Ты совсем уж одичала, мать. Да, навязчив – так время поджимает. Когда тут, на курортах, ухаживать-то особо? Раз-два – и в койку. Учитывай обстоятельства.

– Ась, он меня топил. Он меня «списывать» собрался…

– Может, не он, и не тебя? – неуверенно предположила Ассоль. – Но рисковать не стоит. Найди тогда какого-нибудь постороннего. Отдыхающего из Усть-Бобруйска или из Верхних Колтунов. Короче, такого, чтобы он точно не летел с нами, не был связан с твоим шефом или Эдиком и хотел от тебя лишь одного.

– Фу, Ась…

– Не «фу», а давай! Страховка не помешает. Вдруг ты не врешь, и здесь действительно что-то происходит. Я сегодня еще и Германа Тихоновича застукала. Он подслушивал у номера наших голубков. Я шла, а дед ухом прилип. Согнулся в три погибели и локатор свой к двери приставил. Потом меня увидел, говорит, мол, ревматизм прихватил. А сам бодро умчался. Ну, это понятно. Может, любопытство его замучило. Всем интересно, чем Юлик с Аликом дышат. Что-то они часто врозь болтаются. Поссорились? Ладно, давай спать, завтра начнем искать тебе вменяемого кавалера, который вне подозрений.

Если бы дамы могли находить кавалеров с такой же легкостью, как грибники отыскивают опята в осеннем лесу, то жить было бы проще. Но нормальный партнер – не опенок, его на пеньке не обнаружишь. К идеальному или условно подходящему мужчине у девушек обычно столько требований, что претенденты в ужасе разбегаются уже после озвучивания первой трети списка. Подходящего вообще может не оказаться в природе, либо он есть, но уже занят. И даже поняв всю бесперспективность поиска идеала и начав идти на уступки, дамы продолжают пребывать в розовых очках и искать нечто вроде помеси подружки и мамы, но мужского пола.

У Жени к потенциальному мужу требований тоже было много. И она давно сократила их до минимума, иначе Эдик в ее квартиру просто не попал бы. Но самым главным пунктом Евгения продолжала считать любовь. Да, наивно и сомнительно, но мечтать никто не запрещает.

– Мы тебе не мужа ищем, так что не упирайся, как конь у входа в колбасный цех. Подумаешь – просто мужичок на время, до отъезда. Чтобы ночью охранял, – строго инструктировала ее утром Муравская.

– Мне с ним что, спать придется? – ужаснулась Женя.

– Нет, что ты! Он у дверей на коврике будет ночевать. Причем не внутри, а снаружи! Имей в виду – я себе быстро что-нибудь подыщу и съеду. Ты готова проводить ночи в одиночестве, в темном, пустом номере?

Содрогнувшись, Женя покачала головой. Нет, она не готова!

– Вот в свете тех ощущений, которые сейчас красной строкой бегут по твоему челу, ты и оценивай кандидатов! По-моему, в твоем случае вообще безразлично с кем! Лишь бы не одной. А то ты утром выйдешь вся седая, как Викула после панночки. Короче, не выпендривайся. Тут как на распродаже. Не успеешь ты – расхватают другие. Надо же, привезла дурищу к морю отдохнуть! – не выдержав, в сердцах воскликнула Ася. – Самой себя слушать страшно! Быть тебе, Лебедева, старой девой в синих чулках!

– Спасибочки!

– Не за что! Насильно в наше время выдать замуж нельзя. А то бы я давно тебя пристроила.

– А сама что же не пристроилась?

– Самой труднее. Точка зрения с объективной переходит в субъективную и размывается, – призналась Ася. – Руководить всегда легче, чем исполнять.

– Ладно, веди меня, начальница! – Женя критически оглядела пляжный сарафанчик и вздохнула: – Была бы я мужиком, я бы такую красоту не упустила. Слепые они, что ли? Я имею в виду нормальных. Всякие сомнительные и так липнут, а принца как не было, так и нет.

– Щас, погодь, откопаем мы тебе принца. И искра промелькнет, и сердце остановится. Здесь даже самые страшные задохлики становятся красавцами с южным загаром. Солнышко и дистрофичную бледность замазывает, и прыщи сушит, и вообще – сильно приукрашивает всех. Главное, чтобы потом, когда шкурка сойдет, не напугать окружающих, – проворчала Муравская, старательно заталкивая в маленькую пляжную сумку огромное полотенце. Сумка стала похожа на обожравшегося в гостях Винни-Пуха.

– Чтобы познакомиться, надо вести активный образ жизни, – голосом лектора, увлеченного своим предметом, вещала по дороге на пляж Ассоль. – Будь на виду, ори громко, хохочи зазывно, позагорай без верха, причем как нормальные люди – повесь лифчик на зонтик, чтобы все, кому надо, видели издалека: рядом полуголая женщина, и нужно пойти посмотреть.

– Может, мне сразу в квартал «красных фонарей»? Там уж точно наша целевая аудитория бродит в поисках таких «невест», – разозлилась Женя. – И вообще, ты забыла, что, если я сниму верхнюю часть купальника, меня и за бабу-то не посчитают?

– Тогда снимай трусы, чтобы бить наверняка! – засмеялась Ася.

– Очень смешно!

– А ты не придирайся к словам. Я тебе общую канву рисую, – Муравская уселась на лежак, обвела взглядом полупустой пляж и заметила: – Судя по шмоткам, опять рядом наши попутчики. Придется делать вылазки и дефилировать по берегу. У тебя мешочек есть?

– Зачем?

– Евгеша! Чтобы ходить туда-сюда и завлекать мужчин, нужна причина!

– У меня есть причина. Я боюсь ночевать одна. Только ночевать с мужиком я не хочу. Поэтому у меня налицо когнитивный диссонанс!

– Хорошо, что не на лице! Зануда! Я имела в виду, что мы станем ходить с мешком…

– И тырить вещи! А затем подходить к мужчинам и спрашивать, мол, не вы ли потеряли?

– Иногда я тебя ненавижу. Мы будем собирать в мешок камушки и ракушки.

– Ась, а зачем?

– Чтобы украшать ими квартиру, делать памятные подарки и рамочки для фотографий! Хендмейд – это модно!

– Жуть какая! Муравская, я не хочу никакого хендмейда.

– Как ща дам по башке! – Ася строго сдвинула брови и показала подруге кулак. – Да выкинем мы их потом. Это просто официальная версия, если спросят. Главное, когда за ракушками и камушками будешь наклоняться, делай это красиво, а не раскорячивайся, как баба-яга со столетним ревматизмом!

– Все, не ори. Я поняла. Давай пока позагораем. А то скоро персонал набежит, народ притопает, и придется начинать культурную программу. – Женя стряхнула с лежака песок и тоскливо посмотрела на бирюзовую гладь моря. Если бы не опасная суета соплеменников и не их активность на грани фола, каким чудесным мог бы быть этот отпуск!

Толком позагорать им не удалось. С упорством котов, штурмующих ведро с валерьянкой, смуглолицые мужчины приматывались к отдыхающим, наперебой нахваливая свой товар или услуги. Делали они это с достоинством, обстоятельно начиная разговор со знакомства и искренней радости, что турист оказался именно из России-Англии-Германии-Гондураса-Науру или – с островов Кука. Услышав название страны, из которой прибыл очередной разомлевший на солнышке курортник, собеседник светлел лицом и восхищенно всплескивал ладошками, восторженно переспрашивая – неужели, мол, оттуда? Вот радость-то! Далее следовало непременное заверение в том, что именно туристов из вышеупомянутой местности здесь любят и ценят больше всего. Польстив столь незатейливым образом, доброжелательный тунисец начинал активно втюхивать свой товар, начиная от бананов, платков и ракушек и заканчивая татуировками и круизами в любом направлении на верблюдах. Верблюды, кстати, предъявлялись желающим тут же. Животные лениво жевали и индифферентно поглядывали на будущих жертв.