«Не моей смерти, – гневно подумал Питер. – А вот Крэйвена – возможно. Клянусь, после всего, что он сделал с Эм-Джей… если я найду его, то могу убить».

– Мэри-Джейн, – как можно ласковее сказал он, чтобы убедить её. – Поверь, я не хочу оставлять тебя.

Питер попытался взять маску из рук девушки, но та крепко вцепилась в неё и не отпускала. Питер нежно взял Эм-Джей за руку.

– Мне хорошо и безопасно с тобой, и я хочу остаться. – Его скрипучий голос был еле слышен в тёмной, тихой комнате.

С улицы, издалека, доносился вой сирен и шум поездов метро, от которого слегка подрагивали оконные стёкла, – типичные звуки ночного Нью-Йорка. Питер откашлялся. Ему необходимо было убедить Мэри-Джейн в том, что с ним ничего не случится.

– Я хочу быть рядом с тобой и знать, что со мной не случится ничего плохого. Но пойми, Эм-Джей, я не могу, пока он бродит снаружи.

Он снова прикоснулся к маске. Девушка вздрогнула, но в этот раз позволила ему забрать маску. Питер обвёл взглядом контуры линз, посмотрел на белый материал (тёплый, спокойный, неброский) и вспомнил последнее, что он видел глазами Человека-паука перед тем, как Крэйвен закопал его.

(«Выходи, Паук, и я убью тебя. Я буду убивать тебя снова и снова».)

Питер вздрогнул и натянул маску на голову, пряча глаза, чтобы Мэри-Джейн не увидела в них страх.

– Эм-Джей, Крэйвен не успокоится. Он ждёт. Он убивает, прикрываясь моим именем, и я… – Питер запнулся и отвернулся, прежде чем закончить. – Я должен идти.

В полном обмундировании Питер поднялся, стараясь не шататься, и открыл окно. Мэри-Джейн встала следом, взяла его за руку и повернула к себе. В её глазах читалось беспокойство.

– Питер, прошу тебя, после всего, что тебе пришлось испытать, после всего, что он с тобой сделал…

Клешни, зубы и когти пронзили плоть Паука, оторвав три лапки. Они поджидали его во тьме, в туннеле, где можно было ранить Паука или даже убить. Гоблин и носорог, осьминог и стервятник. И Охотник.

Они собирались убить его. Паук никогда не жил, но может умереть. Лёжа на спине в луже крови, он понимал это. Три лапки были оторваны, из раны на боку торчали внутренности. Тогда он осознал, что Паук – это ловушка. Обман. Гроб. (ВЫХОДИ)

Гром и выстрелы, белизна и тепло, земля и могила.

Питер тряхнул головой, отгоняя навязчивое видение, и обратился к Мэри-Джейн:

– Не хочу об этом вспоминать.

– Тебе нужно время, чтобы во всём разобраться. Последние две недели ты.

Лежал в могиле, целых две недели, боже, Мэри-Джейн, выстрелы, гром, барабаны, СЕРДЦЕ.

– Не хочу об этом вспоминать.

Питер залез на подоконник, подставляя кожу холодному ночному ветру. Мэри-Джейн потянулась к нему, и капли дождя застучали по её руке.

– Всё-таки уходишь. – Не вопрос, а утверждение.

Она поняла, что Человека-паука не остановить. Он обязан исполнить свой долг.

Он ползком добрался до края карниза и приготовился к прыжку в неизвестность. Обернувшись на прощание, он немного стыдился своего решения, но всё же отдался на волю судьбе.

– Ухожу, – подтвердил он.

Он взял робко протянутую руку Мэри-Джейн и сжал пальцы. Вокруг бушевала гроза. Питер поднёс руку девушки к лицу; её тепло чувствовалось даже через маску. Он вновь и вновь проклинал свои способности и череду обстоятельств, что привели его сюда. Улыбнувшись, он дотронулся до груди Мэри-Джейн и почувствовал, как мягко, тихо бьётся её сердце. В это мгновение он понял, что обязательно вернётся. Сердце Мэри-Джейн призовёт его, где бы он ни был. Сверкнула молния. Питер выпустил нить паутины во тьму и прыгнул навстречу грозе, с трудом веря, что покинул женщину, которую любил больше жизни, ради того, чтобы встретиться с человеком, который попытался эту жизнь оборвать.

ОДЕТЫЙ в шкуру своего врага, Сергей терпеливо ждал, считая минуты до прибытия Зверя. После известия о том, что Человек-паук вернулся, прошло уже несколько часов. Мощное снадобье, которым Сергей накачал противника, выдохлось, и Человек-паук вернулся с того света – как в прямом, так и в переносном смысле.

НЕТ! Я теперь Паук!

Я – Охотник!

Я – Кравинов, человек!

Хор голосов в голове Сергея сбивал его с толку, мешал видеть истинную, давно определённую цель его миссии, причину, по которой он всё это затеял. Сергей сжал руку в кулак и треснул по столу несколько раз, пока не отломал кусок столешницы.

«Я – Паук, – напомнил он себе. – Куда лучший Паук, чем тот самозванец, которого я закопал».

«Я – Охотник, – прорычал Крэйвен, – и я завоевал свой главный трофей, содрал с него шкуру, надел на себя и протрубил об этом на весь мир».

«Я – Кравинов, – напомнил Сергей двум остальным личностям, – и всё, что я делаю, я делаю, чтобы смыть позор с моей семьи и восстановить её честное имя. Я победил Зверя, ужасного демона, который много лет назад заманил нас в Америку и погубил моих отца и мать».

Я – человек. Я – Охотник. Я – Паук.

Я – победитель, не побеждённый. Тем не менее он идёт.

Где-то в доме распахнулось окно, и Крэйвен очнулся от шизофренических грёз. Словно сова, он прислушался и уловил тихий скрип досок и звук падения капель. Потолок еле заметно дрожал от прикосновения рук и ног. Сергей по-медвежьи принюхался, чуя запах мокрой ткани и кладбищенской земли, а также лёгкий аромат незнакомой женщины.

– Наконец-то, – улыбнулся Сергей.

Он разжал кулак и положил руку на стол, широко расставив пальцы. Не двигаясь, он ждал, затылком чувствуя движение и ярость, исходящую от подкрадывающейся к нему тени. Сердце врага пылало ненавистью и обидой за поражение.

Ты – не тень, не Зверь. Ты больше и не Паук, лишь глупец в дурацкой маске, побитый и униженный куда более великим Пауком, чем ты можешь себе представить.

Не говоря ни слова, Человек-паук спустился с потолка по паутине и уставился в спину Сергею, выжидая, пока тот отреагирует на его присутствие. Сергей хищно улыбнулся, но ожидание затягивалось, и ни один не решался сказать ни слова.

Этот момент. Эта встреча. Легкомыслие и злорадство здесь не к месту. Сергей откашлялся и медленно повернулся к человеку, которого похоронил.

ЧЕЛОВЕК-ПАУК опустился на пол и принял защитную стойку. Сергей видел, как кулаки врага трясутся от ярости. Кровь человека в маске кипела от гнева. Сергей нахмурился. Драться он не будет, это бессмысленно.

– Крэйвен! – воскликнул Человек-паук.

Казалось, ненависть распирает его шутовской наряд. Ненависть наполнила комнату, обволокла Крэйвена, одетого в такой же костюм. Сергей кивнул и чуть наклонил голову.