к тому, что у него отца нет.

Заходит врач, прерывая наш диалог. Я сосредоточиваюсь на осмотре Славы, и внимательно слушаю дальнейшие назначения. Врач обещает нас утром выписать, и мы сможем вернуться домой.

Я с облегчением выдыхаю. Это хорошая новость, потому что оставаться здесь больше нет никаких сил. Да и Славе здесь скучно, не то что дома, где на каждом шагу разложены игрушки и он может играть с ними сколько ему захочется.

– Ну что, малыш, завтра домой. Потерпишь еще ночку? – сажусына на коленки.

Он что-то радостно верещит, а у меня сердце наполняется таким теплом, что сложно его сдержать внутри.

– Ну а что Влад от тебя хочет?

Мама снова возвращается к неприятной теме, и я непроизвольно морщусь. Но и не ответить не могу.

– Хочет вернуть меня.

Равнодушие, которое сквозит в моем ответе, слегка поражает меня. Хотя чему тут удивляться? Мне ни к чему, чтобы мама заподозрила, что нас с Владом может что-то связать.

– А раньше он об этом не думал? – мама насмешливо дергает бровью, а я усмехаюсь.

– Я, мам, понятия не имею, о чем он там думал, но по его милости Ваня сейчас сидит. И я бы хотела его найти и вытащить. Возможно, у меня что-то получится.

–Конечно, Мира, нужно обязательно помочь Ване. Он все время был с тобой, пока ты страдала по Владу.

– Ой, мам, – вздрагиваю я от ее слов.

Но она права.Ваня всегда приходил на помощь, после того как Влад свалил. А сейчас я не могу просто так взять и оставить его за решеткой. Нужно сначала выяснить, где он находится, а потом поехать туда и хотя бы на встречу напроситься.

Глава 18

Я доставляю маму со Славой в наш загородный дом. Отец специально приобрел его подальше от цивилизации, чтобы меня, пузатую, не увидел никто и не поползли слухи о гулящей дочери начинающего политика. Это сейчас он за два года укрепил свои позиции, а тогда боялся порицания со стороны народа и коллег. Потому что у политиков должна быть кристально-чистая репутация.

– Мира, ну поспи хотя бы несколько часов, у тебя вон синяки такие под глазами. Угробишь же себя, дочка, – мама заламывает руки, пока я переодеваюсь в спальне после душа.

– Мам, времени мало. Я очень сомневаюсь, что Влад прекратит попытки в мою сторону. Поэтому мне надо как можно скорее вытащить Ваню из переделки и попасть в посольство.

Смотрю, как у мамы опускаются плечи, и она кивает. Сдается.

– Ты права. Вам со Славой нужно уезжать, пока отец совсем не затюкал малыша.

На глазах тут же выступают слезы, и я оказываюсь в объятиях мамы.

– Ну, ну, – она успокаивающе гладит по голове меня.

– Мам, за что он так с нами? Это же его внук. Единственный, – всхлипываю я и зарываюсь маме в плечо.

Сердце стискивают стальные канаты, и мне становится трудно дышать. И так каждый раз, когда я вспоминаю отношение отца к Славе.

– Потому что ты захотела стать счастливой, несмотря на его желания, – по сдавленному голосу мамы понимаю, что она тоже еле сдерживается, чтобы не разрыдаться.

– Я вас увезу, – вытираю кулаком предательские слезы и нахожу взглядом сына, – тебя и Славу. Я сделаю все, чтобы вы стали счастливыми.

Мама сокрушенно качает головой, а у меня внутри все обрывается.

– Мира, ты же знаешь, что я не могу уехать. Это только разозлит отца, и он кинется за нами.

К горлу подступает тошнота.

Доля правды в словах мамы есть, но я не теряю надежду переубедить ее. Я не брошу ее тут, после того, чем она жертвовала она ради нас. Это будет эгоистично и жестоко.

Натягиваю футболку и джинсы, чтобы не привлекать к себе внимания. Волосы прячу под бейсболку, а на глаза – огромные солнечные очки. Должно прокатить.

– Ладно, мамуль, мы потом поговорим. Отец когда вернется?

Мама неопределенно дергает плечом, и в глазах мелькает боль. Именно в этот момент я понимаю, что мама старается что-то скрыть от меня, но не рискую влезть ей в душу.

Все потом. У меня будет время.

– Позвони Громову, он должен помочь, – мама сует мне в кулак визитку. – Скажи, что я дала номер.

– Мама, – удивленно выгибаю бровь, – и откуда у тебя такие знакомства?

– Как-то на приеме познакомились, и он дал номер. Все, иди, скоро Славку спать, а тут ты трешься. Гремишь ящиками.

Мама притворно выпихивает меня из комнаты.

Задумчиво кручу визитку в руке. Смотрю на выключенный телефон, который таким остается с момента, как я сажусь в самолет. Делаю несколько глубоких вдохов и нажимаю кнопку «включить».

Зажмуриваюсь в попытке спрятаться от града пропущенных звонков и удивленно распахиваю глаза, когда через несколько минут телефон продолжает молчать.

Ни одного пропущенного и сообщения. Значит, меня никто не искал.

Выдыхаю. Похоже, буря пока миновала.

Пока не передумала, набираю номер и слушаю длинные гудки.

– Слушаю, –низкий голос, который продирает все внутренности.

А я на какое-то мгновение аж теряю дар речи.

– Алло?

Голос становится строже, а я выдыхаю.

– Здравствуйте Александр Петрович, меня зовут Мира, я звоню от Зверевой Марины.

В трубке воцаряется оглушающая тишина, наводящая на меня панику. И так сложно решиться обратиться за помощью, но своими силами я вряд ли выясню, где находится Ваня.

– Чем могу помочь?

Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы выдать свою просьбу. Потому что понимаю прекрасно, что звание у него не просто так. Полковник как никак. И откуда только мама его узнала?

– Дело в том, что моего жениха взяли под стражу, и мне очень нужно его найти. Мама сказала, что вы можете помочь, – не знаю, что можно еще сказать, поэтому просто добавляю: – Пожалуйста. Я не знаю, где он, он один раз позвонил и сказал, что его задержали. Помогите.

– Так ты дочь Марины? Слышал, слышал.

Голос мужчины немного смягчается, и я немного выдыхаю. Теперь только ждать его ответа, но на уровне интуиции понимаю, что он не откажет. В причинах даже копаться не буду.

– Как звать жениха?

Ноги подкашиваются от облегчения, и я успеваю упасть на диван в гостиной. И когда только успела спуститься на первый этаж? Совсем голова забита.

– Волков Иван Олегович, девяносто