class="p1">Чувство вины сдавило мне грудь, но я призналась:

– Я не знаю; думаю, что Ашвини нравится быть всеобщим боссом.

– Правда? – спросила Чамундешвари, переводя на меня серьезный взгляд. – Я считаю, что это довольно трудно – быть тринадцатилетней охотницей на монстров и единственным защитником и опекуном нескольких детей, – выражение моего лица, заставило ее слегка смягчиться, и она похлопала меня по плечу. – Ты же не знала.

Через мгновение я спросила:

– Я и тебе все испортила?

– Ну, – серьезно сказала богиня, – я могла бы обойтись и без блесток.

На мгновение мне стало стыдно. Но тут я заметила в ее глазах крошечный огонек и рассмеялась.

– Прости.

– Тебе не следует делать скоропалительных выводов, что ты, как ты выразилась, все испортила, – продолжала она более серьезно. – Будь помягче с собой, Кики. Ты ведь здесь, не так ли? Это говорит мне, что ты добрее и храбрее, чем считаешь.

Через несколько минут мы сели в совершенно неуместный здесь красный лондонский автобус (единственный, по словам Ашвини, который все еще работает в Майсуре), и он довез нас до станции Тамаринд.

Станция превратилась в развалины. В моем Майсуре-до-Махишасуры это было причудливое светлое строение с множеством пересекающихся вокруг него железнодорожных линий непрактичного пастельно-розового цвета. Здание станции напоминало крытый соломой дачный дом и внутри было гораздо просторнее, чем казалось снаружи, а платформы походили на маленькие террасы. Поезда оказались такими же веселыми, яркими и красными, как и наш автобус.

В Майсуре-после-Махишасуры железнодорожные пути были погребены под щебнем и пылью, несколько вагонов стояли брошенными на путях, а их красный оттенок выцвел до тусклой ржавчины. Станция Тамаринд превратилась в руины, соломенная крыша была почти сорвана, каменные стены наполовину осыпались, а дверь исчезла.

Здесь произошло сражение. Я помнила, как рисовала его, помнила цвета. Чамундешвари и Симха участвовали в нем.

Некоторое время я стояла неподвижно, глядя на станцию. На то, что когда-то было солнечным местом, а теперь оказалось разрушено.

Но тут Ашвини схватила меня за руку и с энтузиазмом потянула в развалины станции. Тут я громко ахнула.

То, что выглядело мертвым и разрушенным снаружи, оказалось удивительно, невероятно живым и ярким внутри. Старые стены станции были выкрашены в чистый ослепительно-белый цвет, терракотовые плитки на полу блестели, а над нашими головами плавали сотни сверкающих сфер. Повсюду стояли прилавки, где продавалась всякая всячина – от чатни, яблок и риса до дистиллированных лунных лучей, книг заклинаний и ткани, сотканной из света звезд.

Здесь было слишком шумно и многолюдно, и у меня немного заболела голова, но при этом оказалось просто невероятно видеть, насколько живым все еще был этот город.

– Вон там, – прошептала Ашвини мне на ухо, подпрыгивая от возбуждения. – Видишь тот ларек? Должно быть, это они из Гильдии ведьм!

Там стояла простая лавка, задрапированная пурпурным шелком и заваленная книгами заклинаний, волшебными палочками и бутылочками с искрящимися зельями. За прилавком две женщины обслуживали покупателей. Пожилая, опершись на крепкую черную трость, оживленно болтала со стариком за соседним лотком. Другая, лет двадцати с черными волосами, ниспадавшими до самой талии, сидела, скрестив ноги, перед прилавком с книгой на коленях. На лице молодой женщины застыло выражение глубокой сосредоточенности. Когда мы подошли ближе, она внезапно оторвалась от книги, и ее глаза встретились с моими. Со взглядом, не терпящим возражений, она поманила меня к себе.

Я осторожно приблизилась, рядом вприпрыжку шла Ашвини. Чамундешвари последовала за нами.

Молодая ведьма не сделала ни малейшего движения, чтобы встать, а просто откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

– Девушка-статуя, – произнесла она.

– Ведьма? – с некоторым сомнением ответила я.

Ее рот дернулся, но она лишь добавила:

– Ты похожа на свою статую.

– Нам дали понять, что ты будешь разговаривать только с Кики, – сказала Ашвини. – Итак, вот она. И, между прочим, пришла с немалым для себя риском.

– Все в порядке, – поспешно подхватила я. – Я хотела встретиться. Нам, эмм, нужна ваша помощь.

– Так мы и предполагали, судя по тому, как настойчиво твоя подруга пыталась нас найти, – сухо ответила ведьма. Внимательно изучив меня, она опустила голову и снова уткнулась в книгу. – Чем мы можем вам помочь?

– На Майсурском дворце лежит защитное заклинание, – сказала я, немного нервничая оттого, что мне приходится просить ее об одолжении. – Мы надеялись, что кто-нибудь из вас сможет с ним справиться.

– Это защитное заклинание наложено одной из наших прародительниц, когда наша сила была намного больше, – заметила ведьма, облизывая кончик пальца и переворачивая страницу. – Единственная из нас, кто сегодня жив и кто может снять такое заклятие, – Добрая ведьма.

Я кивнула. Хорошо, если бы одна из этих двух ведьм могла справиться с заклятием самостоятельно, но я ожидала такого ответа.

– Вы не знаете, где мы можем ее найти?

– Боюсь, вам не повезло, – вздохнула ведьма. – Она уже несколько недель в плену у Махишасуры. Если она вам нужна, придется отправиться в Лалита Махал и помочь ей сбежать.

Некоторое время мы с Ашвини, абсолютно подавленные, стояли в полной тишине.

– Но, – запротестовала я, – мы не можем отправиться в Лалита Махал. Это его крепость. И если мы не снимем защитное заклинание, то не сможем изгнать его и… – я замолчала, зная, что все бесполезно. Она ничего не могла с этим поделать. Поэтому я глубоко вздохнула и вспомнила о хороших манерах. – Спасибо, что ответили на мои вопросы. Это все, что мы хотели узнать, так что, думаю, нам пора.

– Это всего лишь маленькая неудача, – успокоила меня Ашвини, быстро придя в себя. – Мы все уладим и – так или иначе – доберемся до вершины этого дворца.

– Если он не найдет вас первым, – отозвалась ведьма.

Тут заговорила Чамундешвари:

– Если вы знаете что-то, чего не знаем мы, – строго произнесла она, – то самое меньшее, что вы можете сделать, – это поделиться информацией, а не использовать ее для насмешек над ребенком.

Ведьма вновь подняла глаза, оторвавшись от книги.

– Я и не думала насмехаться, богиня, – сказала она обиженно. – Махишасура ищет этого самого ребенка. Ты и так знаешь. Позаботьтесь о том, чтобы ему это не удалось.

– Наш дом ее прячет, – ответила Ашвини.

Ведьма склонила голову набок.

– Да, но он не может скрыть никого от мощного следящего заклинания. Учитывая, что Махишасура держит Добрую ведьму в плену, он может заставить ее наложить заклятие на одну из вещей девочки. Это приведет его прямо к ней, где бы она ни находилась.

– Ну, это не проблема, – бодро кивнула Ашвини. – У него нет ничего из вещей девочки. Она почти не выходила из дома Воронов. Ты ведь