него была откровенно бандитская. При виде такой образины руки сами тянулись к пистолету. Вот только пистолета у меня не было.

Судя по отсутствию реакции, моё «приземление» осталось ими незамеченным. Впрочем, неудивительно, я ведь действительно не шумел, да и отсутствие застекления на балконах компенсировалось глухими толстыми оконными блоками и дверями, так что в квартирах не дуло даже в лютый мороз.

Вопрос, достойный Чернышевского: что делать? А делать что-то надо: если не убьют здесь, пристрелят в части за опоздание. Интуиция подсказывала, что злобному типу свидетели на хрен не сдались. Бросить всё и попробовать спуститься на второй этаж, оттуда до земли практически рукой подать? Так связанного мужика жалко.

Может, он вконец виноват перед этим громилой и натворил кучу всякой хрени, но всё равно не по-человечески оставлять его в столь неинтересном положении. К тому же показалось мне или нет, но в руке «спортсмэна» я заметил предмет, напоминающий паяльник. Куда его собирались вставлять, уверен, нет смысла рассказывать. Меня аж передёрнуло.

Спуститься на землю, найти телефон, вызвать полицию? А как быстро они среагируют? Может, к моменту прибытия у мужика на теле места живого не останется.

Вечно со мной так: из одного огня обязательно в следующее полымя!

Отсюда не было видно, есть ли в квартире сообщники «спортсмэна». Жизнь научила в таких ситуациях рассчитывать на самый худший сценарий. Будем считать, что бандитов в квартире минимум двое. Мужика собрались пытать, и «спортсмэн», судя по его обращению с жертвой, идеальная кандидатура на роль исполнителя, однако морда у него чересчур туповатая для того, кто должен задавать вопросы. То есть второй – условный «интеллектуал», спихнувший на громилу всю грязную работу.

Это не означает, что тот невидимый – слабый соперник. У него могут оказаться в рукаве такие козыри, что любому сразу поплохеет. К примеру, не хотелось бы иметь дело с «пестиком»: один раз я уже умирал от пули. Повторение – мать учения, но такая «наука» мне на хрен не сдалась! Поэтому надо быть резким, как… Блин, не могу подобрать подходящего сравнения. Резким, короче, и всё тут!

Но как проникнуть внутрь квартиры? Ведь основные события разворачиваются внутри, а я как бы наблюдаю снаружи.

Всё гениальное просто. Я постучал в застеклённую дверь, и, когда увидел ошарашенный взгляд громилы, которым он окинул меня, мои губы сложились в самую добродушную и невинную улыбку на свете. Чувствовал я себя при этом каким-то долбаным кришнаитом с напрочь отбитыми мозгами.

Расчёт был наглым, дерзким, глупым на грани фола, но он сработал. Забыв обо всём, громила ринулся к балкону, распахнул дверь и… сразу полетел вглубь комнаты, получив мощный пинок в живот: при необходимости я мог лягаться, как осёл. Но это было начало. Стратегическую инициативу требовалось развивать, пока её не перехватил неприятель. «Спортсмэн» – слишком крупный парень, чтобы вырубиться. Он в любую секунду перейдёт из отступления в атаку, и моя цель – не позволить ему так поступить.

Подхватив с подоконника удачно подвернувшийся керамический горшок с цветком, я долбанул им по башке здоровяка. Череп, естественно, если и пострадал, то не сильно, а вот черепки разлетелись по сторонам, как брызги. Однако своего я добился: палач на какое-то время ушёл в аут.

Предчувствия меня не обманули: он действовал не один. Его напарник сидел в мягком кресле в углу, так просто не заметишь. И у него действительно был пистолет (кто тут крайним в Ванги записываться?). Правда, оружие находилось в кобуре, к которой он лихорадочно тянулся длинными, почти музыкальными пальцами. Но дотянуться не успел: я перехватил его кисть и вывернул её под неправильным углом. Всё, господин нехороший, больничный тебе обеспечен.

Даже со сломанной кистью этот урод, спокойно наблюдавший за экзекуцией, мог быть опасен, поэтому я вломил ему по башке так, чтобы отправить на подольше в край приятных грёз и сновидений.

Больше желающих пообщаться со мной на столь неделикатные темы в квартире не нашлось. Я убедился в этом, по очереди открыв все двери, и только после этой рутинной, но нужной процедуры вернулся в комнату, чтобы развязать жертву.

Видок у него был тот ещё: вся морда в крови и соплях, глаза затекли, вместо губ что-то толстое и непонятное. Но он всё-таки сумел пошевелить ими и прохрипеть, когда я вытащил у него изо рта кляп:

– Ты кто?

– Человек-паук, – сказал я, поскольку способ, которым попал сюда, чем-то напоминал спайдерменский, только вот паутина из рук и задницы у меня не вылетала. – Я опаздываю. Ты сам с проблемой разберёшься? – покосился я на двух бандитов, которые пока предавались наслаждению незапланированного отдыха.

– Разберусь, – решительно кивнул он. Его взгляд сфокусировался на моей форме. – Спасибо тебе, рекрут!

– И тебе не болеть. Мой совет: на будущее не связывайся с плохими людьми. От них ничего, кроме неприятностей.

Мужик хмыкнул.

Я взял на кухне нож и разрезал им путы скотча.

– Пока, дядя!

– И ты бывай, Человек-паук!

Недавняя жертва быстро приходила в себя и восстанавливала физическую форму. Убедившись, что со своими проблемами он разберётся сам, я помчался решать собственные. Время утекало, как песок в воду. И всё-таки шанс успеть к пригородному автобусу оставался.

Я пулей вылетел из подъезда и побежал на остановку. Если повезёт – успею, если нет – даже не хочется думать. Санников вряд ли поверит в байки о моих подвигах. Мой рассказ будет похож на историю прогулявшего уроки школьника из старого выпуска «Ералаша»: мол, спасал утопающих, выносил людей из охваченного пожаром здания и переводил старушек через дорогу. Любой нормальный человек покрутит пальцем у виска.

Глава 18

Маршрутка распахнула передо мной гостеприимные двери, и я как есть, потный и раскрасневшийся, заскочил внутрь. Ну, даст бог, если не будет пробок, доберусь к сроку. Сел рядом с толстой и усатой тёткой, которая при виде меня недовольно повела выщипанной бровью, но ничего не сказала. Уж не знаю, чем я ей так не понравился…

Часов у меня не было, но я всем естеством ощущал, как быстро они тикают и перемещают невидимые стрелки.

Пару раз автобус останавливался на светофорах, и я от нетерпения начинал трястись и скрежетать зубами. Поскорее, твою мать! Поскорее! Никогда бы не подумал, что буду с таким нетерпением дожидаться момента, когда смогу вернуться в часть. Прежде казалось, что возвращаться буду, как на каторгу.

Но вот мелькнули своды сначала железнодорожного вокзала, а потом и угловатая коробка автовокзала. Зашипели двери. Остановка была конечной, поэтому вышли все.

Оказавшись на улице, я прибавил