Куарда недоумённо хмурится, опускает взгляд на наши сцепленные руки и мягко освобождает свою ладонь из хватки моих задеревеневших пальцев.

Тиски, сжавшие моё сердце враз ослабевают, позволяя глубоко вдохнуть и ошарашенно уставиться на Жозелин. Это что сейчас было? Это чьи эмоции? Это… Её?

Моя компаньонка грустно улыбается. Ведёт головой, словно пытаясь унять то, что творится у неё внутри.

— Вы удивительная девушка, сьера Соломия. Я рада, что адамир нашёл и спас вас. А что касается моих действий, то вы не совсем правы. Дело не только в моей преданности ему. Вы носите под сердцем настоящее чудо. Маленькую, но уже такую сильную жизнь. Ребёнка, — её ладонь тянется к моему животу, но замирает на полпути, сжимаясь в бессильном жесте. Куарда закрывает глаза, и её красивое лицо на миг искажается в скорбной гримасе. — Я слишком… хорошо знаю, как… больно это потерять… и ни одной женщине не пожелаю испытать такую боль.

И прежде чем я успеваю справиться со обрушившимся на меня смыслом её слов и чувств, куарда подходит к прикроватному столику и бьет палочкой по одному из стоящих там камертонов, вызывая служанку.

— Адамир ещё не вернулся в замок, но прислал мне сообщение, что скоро прибудет. И у него к вам серьёзный разговор. А ещё он приказал собрать ваши вещи.

— Что?.. — выдыхаю ошарашенно.

Он… прогоняет меня? От такого очевидного на первый взгляд предположения становится… больно… обидно… Обещал ведь. Закрыв глаза, сглатываю. Никто мне ничего не должен. Но ради сына я должна поговорить… и попросить. Как уберечь его, если я действительно лишусь поддержки адамира? Непроизвольно накрываю живот ладонями. И спрашиваю, как можно спокойней:

— Сколько у меня времени?

Жозелин оборачивается ко мне, всматривается в лицо и с досадой качает головой.

— Мне кажется, вы сейчас совершенно неправильно поняли мои слова, сьера.

— А как я должна была их понять? — вскидываюсь я.

— Так, что нужно дождаться адамира, выслушать его и лишь тогда делать выводы. Мне кажется, вы достаточно благоразумны для этого. А адамир никогда не нарушает своих обещаний.

Её слова звучат почти, как отповедь. Не люблю, когда со мной разговаривают столь менторским тоном. Внутри вспыхивает раздражение, помноженное на обиду и, вполне возможно, гормоны. Но твердый взгляд в сочетании с железобетонной уверенностью в эмоциях моей собеседницы, приводит меня в чувство, заставляя унять свою злость.

Ладно. Она права. Глупо накручивать себя преждевременно. А мне ещё и вредно.

Действительно надо сначала выслушать Рока. Мало ли, что случилось и почему он решил убрать меня из замка. Это ещё не означает отказ мне помогать.

Следующий час, который понадобился Року, чтобы добраться домой, я усиленно пыталась следовать совету Жозелин и не накручивать себя, отвлекая себя всем, чем только можно. Оделась в закрытое тёплое платье, выбранное хмурой компаньонкой. Позволила одной из горничных себя причесать и уложить волосы в элегантную красивую причёску. Проследила за тем, как служанки сноровисто сложили вещи, купленные для меня в парочку саквояжей вишнёвого цвета. А сама при этом растерянно перебирала краски, которые ещё вчера доставили в замок, но только сегодня мне вручили. Вот что с ними сейчас делать. Брать? А куда? Оставлять? Жалко до ужаса.

А я уже размечталась вчера, как буду писать с натуры озеро перед закатом. Самонадеянно и наивно.

За этим занятием меня и застаёт Рок, без предупреждения и стука явившийся в уже, кажется, не моих покоях.

— Оставьте нас, — велит он служанкам.

Тех, как ветром сдувает. Ещё бы. Хозяин замка зол. Тут и мне хочется голову в плечи втянуть.

— Здравствуй, Мия, — мужчина подходит ко мне совсем близко. Берёт за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо. Но я… не могу. Закрываю глаза. Прячусь. Слишком… боюсь, наверное. И хуже всего, что боюсь я не этого жуткого и непонятного куарда, а перспективы… больше его не видеть.

— Здравствуйте, адамир, — ровно отвечаю я.

— Впустишь в свои мысли? — просит он вкрадчиво. На самом деле просит, а не приказывает, как обычно.

Качаю отрицательно головой.

— Нет. Извините.

— Боишься открыться мне? — щурится он недовольно.

Пожимаю плечами, не отрицая и не подтверждая.

— Жозелин рассказала мне о вашем разговоре, — сообщает Рок, даже не думая отпускать.

Так и держит, заставляя тянуться к нему всем телом и… снова чувствовать себя беззащитной перед этим проницательным взглядом. Не может читать мысли, читает эмоции. А там полный сумбур. И далеко не весёлый. Но тут уж ничего поделать не могу. Я не робот и кнопочки, выключающей у меня чувства, к сожалению, нет.

— Она сожалеет, что расстроила тебя своими словами, — продолжает адамир, заставляя меня вскинуть на него глаза. И сразу быть пойманной в гипнотичный плен его тяжёлого тёмного взгляда

То, что Жозелин расстроена, я тоже поняла. Но она всего лишь озвучила его приказ. И если с кого-то спрашивать за мои переживания, то точно не с неё. А спрашивать с адамира… Есть смысл?

— Я хочу, чтобы ты сейчас внимательно меня выслушала, Мия. И сделала потом всё, как я скажу, — жёстко велит мне Рок. — Я хочу твоего доверия.

— Почему? — вспыхиваю я.

Но эти слова заставляют надеяться, что он действительно совсем другое имел в виду. Иначе зачем ему моё доверие?

— Так нужно, чтобы я мог защитить тебя.

— От кого? — мерзкие щупальца страха начинают заползать мне в душу. А потом приходит осознание: — Он… он нашёл меня?

— Нашёл, — кивает Рок.

Спокойно, Соля! Спокойно! Ну нашёл. И что? Зато я хоть узнаю точно, по чьей вине я едва не умерла вместе со своим нерождённым ребёнком. Моим ребёнком. Врага надо знать в лицо.

— Расскажите мне, — прошу я, нервно сглотнув и облизав враз пересохшие губы. И понимаю, что снова не могу даже помыслить, чтобы отказать Року. Доверие ему уже, как часть меня. Когда он успел так сильно меня приручить?

— Сегодня утром я получил письмо от императора. Он требует, чтобы я привёз тебя в столицу, — оглушает меня новостью адамир.

— Откуда… откуда он узнал? От вас?

— Нет, конечно, — морщится мужчина, отпуская моё лицо. Заправляет мне за ухо выбившуюся из причёски прядку. — Ему пожаловался Раэльд Лаярэ, утверждая, что я скрываю женщину, которая носит под сердцем наследника их рода. Он даже придумал красивую сказку, как его сынок умудрился потерять своё сокровище.

— И что теперь будет? — осторожно интересуюсь я у Рока.

Я не трясусь. Не трясусь. В конце концов, он же обещал защитить. А я обещала доверять.

— Для начала ты всё-таки откроешь мне сейчас свой разум, — велит адамир тоном, не терпящим возражений. — Я не торопил естественное восстановление твоей памяти, рассчитывая, что время у нас ещё есть. Но для того, чтобы дать императору больше доказательств вины молодого Лаярэ, нужно чтобы ты точно вспомнила все, что с тобой произошло в тот вечер.