В стороне обнаружилась Кристина, она замерла в тени одной из колонн и стояла не шевелясь. Зато подол ее юбки странным образом «ходил» волнами.

«Коты!» — догадалась я.

Рядом с Кристиной обнаружилась незнакомая деваха дородного вида, одетая в синее бархатное платье, обшитое каменьями. Незнакомка стратегически прикрывала мою подругу своими большими телесами, если кто-то из котов неосторожно высовывал лапы или хвост наружу.

— Это еще кто? — вслух спросила я.

— Потом разберусь, — бросил Эридан и кинулся пробивать дорогу через толпу к Анфиске.

Задача оказалась не из легких. Таких желающих было много. Ванесса и Кларентина даже добились некоторых успехов — забрались на стол к Лиларду и теперь в четыре руки пытались его столкнуть, видимо, считая более опасным конкурентом в борьбе за сердце принца.

Маг так просто не сдавался, с задорным смехом ловко извернулся в очередном развратном па и скинул маркизу со стола.

Толстуха с громким воплем полетела на пол, ее даже словить никто не пытался, все, видимо, побоялись быть примятыми ее массой.

Хотя герцог, надо отдать ему должное, все же подлетел к пострадавшей первым. Как-никак Кларентина все же была и его подопечной.

— Переломов нет, — констатировала Беллатрисса, помогая маркизе подняться.

Вот только казус вышел: при попытке встать дворянка споткнулась и вновь растянулась на полу. От падения из декольте выпал пузырек с мерцающей жидкостью.

Склянка покатилась по мраморному полу, грозя быть раздавленной сотнями ног, но не тут-то было. Я ее раньше схватила, уже зверея от осознания того, что внутри.

Эридан зелье тоже заметил и узнал. Танцы на столах мгновенно потеряли для него интерес.

У нас двоих с этим варевом были связаны незабываемые воспоминания.

Пальцы Беллатриссы мгновенно сжались на предплечьях толстухи, удерживая ее мертвой хваткой. Я со взбешенным выражением лица приблизилась к дворянке и едва сдерживалась, чтобы не ударить прямо здесь. Совладав с эмоциями, смогла только процедить:

— Кто жертва?

Эта курица попыталась позвать на помощь, только внимание всех было по-прежнему обращено на метаморфа и Анфиску, которые убегали по столам от Ванессы. Для окружающих это представление было гораздо интереснее, чем то, что там делают с какой-то коровой, пусть и маркизой по происхождению.

— Кто? — повторила я, помахав перед глазами заразы полупустым бутылечком с «неконтролируемой страстью». — Только не говори, что принц.

Маркиза побледнела, подтверждая мою догадку.

Побледнел и герцог.

— Это не страсть, — выдохнул он, сверля пузырек взглядом. — Это «вечная любовь». Как давно ты ее подлила, дрянь?

Он развернул Кларентину к себе лицом и теперь дожидался ответа.

Дворянка же хлопала глазами и явно не узнавала в Беллатриссе своего преподавателя.

— Да отстаньте же вы от меня, — попыталась она вырваться. — Безродное отрепье! Руки прочь!

Не сказать, что герцога подобное оскорбило, а вот отсутствие ответа его взбесило.

— Повторяю вопрос: как давно принц это выпил? — ужасающе медленно и спокойно выдавил он сквозь зубы.

Интонации угрозы стали доходить до мозга дворянки. На «безродную» компаньонку она взглянула другими глазами.

— Г-г-герцог? — заикаясь, выдохнула она.

— Три раза я не повторяю, — последовало вместо ответа. — Когда подействует зелье?

Под давящим взглядом Кларентина сжалась.

— Уже должно было, но почему-то не работает, — послышалось тихое признание.

— Сколько он выпил? — продолжил допрос Эридан.

— Сложно сказать… мы как тогда… с вами… Каплями разбрызгивали.

Ох! А еще говорят, молния дважды в одно и то же место не бьет. Выяснилось, что бьет, и еще как.

— Вас вообще, что ли, ничему прошлый раз не научил? — не выдержала я. — Милонский почти месяц в медпункте провалялся с инфарктом.

В глазах Кларснтины зажглась гордость.

— Мы все предусмотрели, вокруг Даррия только девушки были. А на женщин даже случайно не подействует.

— Идиотки! — бросила я, отстраняясь от маркизы.

Герцог же обошелся тихим:

— Отчислены! — и выпустил дворянку из захвата.

Та от неожиданности вновь рухнула на пол. Доигралась, в общем.

— Глеб вам зелья дал? — оттащив меня за запястье в сторону, потребовал герцог. — У кого противоядия?

— У Крис. На ноге, в патронташе.

Услышав ответ, Эридан потащил меня к подруге и незнакомке, прикрывающей ее.

— А Анфиса? Вы ее снимать не собираетесь?

— В свете открывшихся обстоятельств — нет! Пускай дальше внимание отвлекает. Тем более у нее это прекрасно получается.

Обернувшись, я увидела, как Фиска и Лилард уже избавились от преследующей их Ванессы и теперь в обнимку вальсируют.

Две девушки смотрелись странно, сюрреалистично, но страже и Даррию нравилось. Поэтому цирк продолжался. А вот желающих сбросить эту парочку с подиума стало еще больше. Несколько раз Анфиса уклонилась от летящих шпилек и отразила от Лила заточенную туфлю. Маг же успешно отбивал вредоносные заклятия.

— А что за зелье «вечная любовь»? — отвлекаясь от лицезрения подруги, задала я вопрос.

— Действует по принципу «неконтролируемой страсти». Обнаружить нельзя, работает через двое суток, и противоядие можно влить только до начала действия либо в первые пять минут.

— А если не влить? — не унималась я.

— Жертва влюбится. Навечно. В первого встречного.

Радостные перспективы для Даррия. Принца мгновенно стало жалко.

— Ну и на что они рассчитывали? — Я пыталась понять методы дворянок. — Что среди сотен на девичнике он обратит внимание на одну из них? Это ведь глупо.

— Кларентина специально носила пузырек с остатками зелья близко к телу. Это называется привязка и значительно увеличивало ее шансы. Но все внимание Даррия сейчас привлечено к Анфисе и Лиларду в женском наряде. Если зелье сработает сейчас, боюсь, все лавры достанутся кому-то из них.

— Черт! — осознала я наконец всю странность ситуации. — А если не сработает? Уже ведь должно было…

— Предпочитаю перестраховаться.

Кристина, заметив наше приближение, заметно побледнела. Стушевалась и ее спутница, хотя тут же, заметно приободрившись, вышагнула вперед и, глядя на Эридана, попыталась представиться, но была перебита жестом и словами герцога:

— Ваше Величество король Велидор, я так понимаю. Что ж, я рад, что на этом празднике жизни я не один в женском платье.