– Так, значит, ситуация в мире ухудшилась? – спросила Александрина.

Дрейк пожал плечами:

– Не знаю. Мне не сообщили ничего нового.

– Вы считаете, что будет война?

Он вздрогнул. Дрейк упустил из виду, что от этого чертенка ничего не скроешь. Ну что ж, он не станет ей лгать.

– Да, я думаю, что война неизбежна.

– Почему? – В голосе Алекс слышалось скорее любопытство, чем страх.

Он что, забыл, какой у нее характер? Нашел о ком беспокоиться! Разве ее можно чем-нибудь испугать?

– Потому что, получив независимость от Англии, американцы не станут почивать на лаврах. Среди правителей есть сторонники экспансии, которые полагают, что Канада станет для них легкой добычей. Они думают, что Англия слишком озабочена возможным вторжением армии Наполеона, но это заблуждение. Англии, как никогда, понадобятся жизненно важные ресурсы Канады. А у Канады нет ни необходимости, ни желания принадлежать Соединенным Штатам. Ситуация очень неустойчива.

Дрейк резко повернулся к Александрине, чтобы увидеть, как она восприняла его слова.

– Возможно, вы судите об американцах слишком сурово, – заметила она.

– Что вы хотите этим сказать? – Брови Дрейка поползли вверх. Без сомнения, девушка провела параллель между своим положением и «угнетенными» американцами.

То, что сказала ему Алекс дальше, только подтвердило его мнение.

– Может быть, американцы виноваты не в жадности, а в том, что они наслаждаются вновь обретенной свободой или своими безграничными возможностями. Должно быть, они недовольны присутствием англичан на континенте.

Если ее послушать, то можно подумать, что жадная до власти нация выглядела словно невинный ягненок, который только что научился ходить. Может быть, сама Алекс еще не отдавала себе в этом отчета, но Дрейк прекрасно осознавал, что она испытывает отвращение к угнетению и тирании, ведь Александрина страдала от этого всю свою жизнь. Впрочем, как и он сам.

Но на самом деле все обстояло не так просто, как ей казалось.

– Я согласен, что американцы недовольны присутствием Британии в Канаде, – продолжал Дрейк. – Однако, отвоевав свою независимость, следует уважать право другой нации на самоопределение и не посягать на это священное право. Насколько я понял, как раз этого они и не собираются делать.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – с грустью проговорила Александрина.

– Я тоже на это надеюсь, принцесса.

Дрейк и Алекс молча шли мимо скромных двухэтажных домов. Они уже миновали несколько кварталов, когда вдруг появились здания побольше и побогаче. Дрейк показал на громадный дом в конце улицы. Изящные балконы и витиеватая ограда свидетельствовали о богатстве и власти его владельца.

Александрина догадалась, чей это дом. Ее охватило мрачное предчувствие. Сама того не замечая, она схватила Дрейка за руку, ища утешения и защиты.

Он положил на беззащитную руку Алекс свою большую ладонь и сжал ее дрожащие пальцы.

– Ваше путешествие закончилось, принцесса, – ласково промолвил он.

Алекс почувствовала огромное желание убежать и где-нибудь спрятаться. Она внезапно ощутила, что уже больше не находится под надежной защитой, как это происходило во время плавания на «Прекрасной мечте». Англия отсюда очень далеко. Еще несколько минут – и Дрейк навсегда исчезнет из ее жизни, а она останется наедине с холодным равнодушием и осуждением отца. О завершении своего путешествия она раньше не хотела даже думать, но теперь этого уже нельзя было избежать.

– Я понимаю, что вам не терпится поскорее вернуться на корабль и отплыть в Англию. – Алекс замолчала, потупив взор. – Не знаю, как выразить вам глубокую признательность за все, что вы для меня сделали.

– За все? – Дрейк нежно коснулся пальцами ее подбородка, за что был вознагражден слабым румянцем на щеках Алекс. – Нам еще рано прощаться, принцесса, – продолжал он. – Я несу за вас ответственность, пока благополучно не передам вас в объятия вашего отца. – Дрейк не счел нужным упомянуть, что ему было бы больно видеть ее свободолюбивый дух скованным железными цепями. Он не мог допустить, чтобы Алекс предстала перед своим строгим отцом в одиночку. И не важно, какие мотивы им руководили сейчас. В этот момент он будет вместе с ней ради нее.

Алекс улыбнулась, зная, почему он так поступает.

– Благодарю вас, Дрейк.

– Не благодарите меня, пока мы не поговорили с вашим отцом, – предупредил он. – Я не уверен, что нас ожидает радушный прием.

Она удивилась:

– Вы знакомы с моим отцом?

– Мы встречались с ним. – Дрейк насмешливо улыбнулся. – Чему вы так удивились, принцесса? Я часто бываю в Верхней Канаде, и неудивительно, что знаю губернатора. Или вы думали, что я общаюсь только с простолюдинами?

– Нет, ну что вы! – ответила Алекс. – Я удивилась, потому что вы никогда прежде не упоминали об этом.

Дрейк пожал плечами:

– Просто речь об этом никогда не заходила. – Он слегка подтолкнул Александрину вперед. – Ну идите же, миледи! Любишь кататься – люби и саночки возить!

Она метнула на него уничтожающий взгляд. А всего несколько минут назад она так доверчиво прильнула к его руке! Через огромные ворота они подошли к особняку губернатора. На их звонок ответил худощавый дворецкий. Спокойным тоном предложив им подождать в библиотеке, он отправился доложить лорду Садзбери об их приходе.

Дрейк прислонился спиной к тяжелым дубовым книжным шкафам и наблюдал, как Алекс нервно мерила шагами комнату. Ему не терпелось увидеть, как она будет себя вести, представ перед отцом, в котором было душевного тепла не больше, чем в гренландском айсберге. Не исключено, однако, что с дочерью этот человек совсем другой...

Дрейк не успел продолжить свои размышления. Дверь в библиотеку распахнулась так резко, что все вокруг затряслось.

В комнату вошел человек среднего роста и худощавого телосложения. Его волосы были немного темнее, чем у Алекс, а глаза имели такой же необычный оттенок, что и у его дочери. Но ясные и живые глаза Александрины лучились теплом и жизнелюбием, а от глаз Джеффри Кассела, лишенных мягкости и нежности, веяло зимним холодом.

– Когда с английским военным судном я получил весточку от твоей матери, я подумал, что это результат ее истерического воображения. – Кассел кипел от злости, угрожающе приближаясь к Алекс тяжелыми шагами. – Я надеялся, что все это неправда, думал, это какая-то чудовищная ошибка. Но мне нужно было это предвидеть. Не правда ли, Александрина? Чего еще можно ожидать от девушки после восемнадцати лет вопиющего неповиновения?

Алекс вздрогнула.

– Отец, это не имеет ничего общего с неповиновением и непослушанием. Я умоляла тебя взять меня с собой в Йорк. Ты же знаешь, что это правда. Но вы с мамой все время отказывались.