Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заведующий кафедрой темной магии архимаг Пир Арвен был аж двойным архимагом, если так можно сказать. Когда-то давно, когда он был молод, а было это по-настоящему давно, потому что все магически одаренные живут долго, лет сто пятьдесят-двести, наставник Арвен стал темным магом и выбрал путь целителя. Был он в своей сфере талантлив и быстро добился успеха. Потом уж не знаю почему, может скучно ему стало, хотя многие пожилые темные говорят, что чем дальше, тем меньше грань между разделами темной магии, в общем Арвен решил подучить боевую некромантию. И она ему далась даже легче целительства. Так архимаг Арвен был одним из немногих старейших членов Темной ложи, который являлся архимагом в обеих областях темной магии. Ну и естественно он входил в Совет магов.
Как человек он был скрытен, нелюдим, как почти любой темный, но с возрастом стал гораздо мягче. Адептов Академии любил, хотя теперь мне кажется, что он нас просто жалеет. А еще он очень умный и любознательный, и знания его обширны не только по темной магии, но и по теории магии вообще. Он тесно сотрудничает с другими светилами прикладной классической магии, ведет различные научные изыскания, и продолжает заботиться об учениках темной кафедры факультета боевой магии. Да своего факультета у нас нет, мы относимся к боевикам. Просто нас всегда немного, чтобы создавать факультет, хватает кафедры с двумя потоками.
— Добрый день, наставник Арвен! — я вошла в большую лабораторию архимага после его приглашения.
Совершенно седой с небольшой аккуратной бородкой и коротким хвостом старик оторвался от записей за столом и посмотрел на меня ясными голубыми глазами:
— Танаис Остева, как давно я тебя не видел! — он с легкостью поднялся, по-прежнему сухой, как виноградная лоза и такой же несгибаемый, и пошел мне на встречу. Мы обнялись. С наставником Арвеном нельзя было оставаться на расстоянии. Почти для каждого этот старик стал не просто наставником, но другом или кем-то вроде деда, в прочем таким его знали только ученики, для всех остальных он был суровым темным архимагом.
— Наставник, — я прижалась к мужчине, — рада вас видеть в добром здравии!
— Да что со мной будет?! Я уж как лет десять не выезжал из Садалии. Давно уже просто книжный маг, — он усмехнулся. Книжными магами называли магов-теоретиков, тех, у кого резерв был не велик, но желание понять суть магии было больше всего остального. И то, что наставник так про себя говорит ложь чистой воды. Все ученики Арвена знали о его огромной силе и невероятном мастерстве. Просто наставник и вправду уже давно живет на свете, а темный маг — это не только сила магии, но и сила тела. И архимаг, как никто другой понимал, что его время прошло. — А я уже думал связаться с тобой и в приказном порядке велеть явиться для получения очередного звания! — погрозил он мне пальцем и указал на стул у рабочего стола. — Совсем ты в своем Ривеле засела, даже к брату не приезжаешь.
— Ну, вот я и приехала. Правда совсем не за званием, — пожилой маг вскинул брови в удивлении, — точнее не только за ним, — поправилась я. — В общем, кажется, Натан Корван жив, — не стала я ходит вокруг да около.
Архимаг облокотился на спинку стула, и взгляд его стал серьезным:
— Почему ты так считаешь?
И я начала пересказывать все последние события, произошедшие в Ривеле. Начиная с момента первых убийств и заканчивая вчерашними событиями. Маг слушал молча, не перебивая и почти не задавая вопросов.
— Тела ты привезла с собой? — спросил он, когда я замолчала.
— Да, наставник, — кивнула, а старый маг поднялся из-за стола.
— Что ж надо сначала на них взглянуть. Сейчас проведу первичный поверхностный осмотр. А завтра приходи уже за подробным.
Арвен был одним из тех, кто знал всю историю с бароном Корваном от начала и до конца. Он сам присутствовал на месте преступления, и он же нас и отправил в академию. Где мы, по его протекции, сначала просто жили несколько месяцев, затем Орив поступил на первый курс, а потом через год и я. Мы с братом очень обязаны архимагу и потому, наверное, больше других выпускников привязаны к этому старику, который появился в нашей жизни в трудный момент, и помог определить дальнейший путь.
Маг осматривал тела в лабораторной мертвецкой. Для кафедры темной магии было выделено небольшое здание, где мы не только обучались, но и жили. При основании академии темных магов было мало или их не могли найти, но суть в том, что обучались они просто у наставников, опытный маг брал себе ученика или нескольких и обучал их всему, что знал сам. Потом то ли нас стало больше, то ли просто маги решили привести наше образование к единому стандарту или просто под контроль короны, но лет пятьсот назад в академии открыли кафедру темной магии. Вскоре выяснилось, что адепты-маги не очень-то рады такому соседству. У темных сложный характер и взаимоотношения с собственной силой. И тогда-то руководство учебного заведения приняло решение о постройке темного корпуса. Небольшое трехэтажное здание в два крыла выросло в отдалении от основных зданий академии. В этом здании мы жили в одном крыле и учились в другом, подвальные этажи, а их два, занимали лаборатории и мертвецкие, которым учебный материал предоставляла столичная стража. Некоторые общие дисциплины мы проходили совместно с другими факультетами и потоками. Но все же большую часть в нашем здании. К нам иногда для занятий приходили классические целители и боевики. С боевиками мы частенько занимались на полигоне совместно.
— Пока сложно сказать дело рук это Корвана или еще кого-то, — наконец проговорил архимаг, закрывая белой тканью последнее сильно изуродованное тело, — я понимаю, что есть еще записки, цветы, кулон и прочее. Но ты не думаешь, что кто-то просто хочет тебя вывести из равновесия?
— Наставник Арвен, да кому это надо? — возмутилась я. — У меня и друзей то толком нет, не то что врагов! Это просто бред, — покачала я головой.
— А возлюбленных отвергнутых нет?
— Вот уж чего нет, того нет.
— Эх, Тана, Тана, я ведь говорил, что надо стараться быть ближе с другими людьми, — Арвен укоризненно покачал головой.
— Как будто среди нас много счастливых семьянинов?! — мне вспомнились слова брата о его намерениях построить этот самый брак.
— Ты просто многое не видишь, — устало проговорил он. — Но на самом деле ты удивишься как много семей, счастливых семей, — подчеркнул он, — среди нас. Не все спасаются одиночеством. Да