Все-таки у него возмутительная способность появляться внезапно, подумала Софи. Не обращая внимания на нависшего над ней Маршана, она доброжелательно пожала руку своего собеседника, прежде чем перекинуть через плечо ремень небольшой дорожной сумки.

— Я тебя жду, — сказал Филипп и, холодно кивнув на прощание ее соседу, прошел вперед.

Софи почувствовала, что должна извиниться за невежливое поведение Филиппа.

— Простите. Он — мой босс, — объяснила она.

Похоже, именно это Филипп и продемонстрировал. Но если он так и будет обращаться с ней, то лучше бы ему поскорее уехать и заняться делами где-нибудь подальше от Испании.

— Надеюсь, у вас не будет из-за меня неприятностей, — улыбнулся молодой человек. — Ваш босс выглядит очень сердитым, — сказал он, глядя вслед удаляющемуся Филиппу.

— Скорее всего он сделал не так много за время полета, как ожидал. Не волнуйтесь, я знаю, как вести себя с ним, — ответила Софи, понимая всю тщетность надежд, что это окажется правдой.

Следуя за Филиппом, она чувствовала себя багажом, о котором забыли. Независимо от того, какие мысли витали в его голове, он явно был не в настроении вести светскую беседу. Фактически он не сказал ей ни слова, пока не убрал последний чемодан в багажник ярко-красного «ситроена».

— Твой друг?

Вопрос застал Софи врасплох.

— Кто?

— Парень, с которым ты держалась за руки, — процедил сквозь зубы Филипп, открывая перед ней дверцу машины.

— О, это Антонио.

— И кто он такой?

Софи нахмурилась. Его настойчивость начинала раздражать ее.

— А это имеет значение?

— Имеет! — Филипп с неприязнью уставился на нее. — Да, думаю, что это имеет значение! Я не могу доверить воспитание моей дочери женщине, которая, не думая о последствиях, пытается подцепить любого мужчину, поразившего ее воображение.

Софи задохнулась от такого вопиюще несправедливого обвинения. Она пытается подцепить любого мужчину? О чем он говорит?

— Я не собирался говорить об этом. Но после того, как ты вела себя сегодня, решил, что будет лучше объяснить все подробно. Я должен быть уверен, что подробности твоей личной жизни никак не скажутся на Мишель.

Софи вздернула подбородок, глаза ее засверкали. Она повернулась, чтобы посмотреть Филиппу в лицо… и отшатнулась — столько презрения было в его взгляде.

— Ты хочешь, чтобы я подписала договор?

— В этом нет необходимости.

— Я пошутила.

— А я — нет. Ребенку важно постоянство. — Филипп сделал многозначительную паузу. — Поэтому я никогда не привозил туда…

— Любовниц.

— Именно.

— И чего ты требуешь от меня?

— Чтобы ты была… осмотрительна во всем, что касается наших отношений.

— Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь сообщить шестилетней девочке, что спала с ее папой? — Голос Софи перешел в недоверчивый шепот. — С чего ты взял, что я вообще собираюсь распространяться на эту тему? К чему ты затеял весь этот разговор, Филипп, и почему так себя ведешь? — спросила она, слишком смущенная его необъяснимой враждебностью, чтобы возмущаться тем, как он с нею обращается.

— Почему? — переспросил Филипп. — Да ты говорила с ним без перерыва!

Софи понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь. Когда же до нее дошло, она подумала, что ослышалась. Это означало, что Филипп не сводил с нее глаз все время, пока они находились в самолете!

— Я думала, ты собираешься работать, и никак не предполагала, что вместо этого будешь шпионить за мной.

— Как я мог сосредоточиться на бумагах, когда моя любимая… спутница устраивала такой спектакль?

— Я летела сюда в качестве няни, а не любовницы.

Ее слова, казалось, разозлили Филиппа еще больше.

— Мне не хочется думать, как далеко зашли бы ваши отношения с этим типом, продлись полет еще немного.

Он сказал «моя любимая», осознала вдруг Софи, замерев от необъяснимого наслаждения. Но тут же решила не вкладывать особого смысла в эти слова, которые часто употребляют мимоходом, хотя ее настроение заметно улучшилось. А когда услышала последние слова Маршана, то не выдержала и рассмеялась.

— Господи, да ты ревнуешь!

— Ревную, — согласился он, усмехнувшись в ответ, — это точно… — Даже для Софи было очевидно, что в душе Филиппа происходит какая-то борьба. — Хотя прежде не ревновал ни одну женщину в моей жизни.

— Молодой человек очень боится летать. Он говорил со мной, чтобы отвлечься, только и всего, — объяснила она.

Филипп, продолжавший стоять рядом с открытой дверцей, вздохнул и облокотился на машину. От его жаркого взгляда у Софи словно что-то перевернулось в животе, а по коже побежали мурашки. Как он красив! — в который раз подумалось ей.

Маршан первый не выдержал наступившего молчания. Выпрямившись, он с силой хлопнул ладонью по крыше автомобиля и резко сказал, не глядя на Софи:

— Садись в машину!.. Ты неисправимо наивна. «Я панически боюсь летать» — это наверняка всего лишь испытанный и многократно проверенный способ познакомиться!

— Если ты думаешь, что я не отличу заигрываний от настоящего страха… — Дверца захлопнулась прежде, чем она договорила.

Больше эта тема не поднималась, словно они заключили негласное соглашение. Как ни в чем не бывало, Филипп рассказывал о дочери, с которой скоро предстояло им встретиться…

В дом Софи влюбилась с первого взгляда. Именно таким в ее представлении и должно было быть жилище счастливого семейства. Красивое белое здание, построенное, судя по всему, еще в прошлом веке, утопало в зелени и цветах.

Как только они вышли из машины, со стороны террасы раздался чистый, громкий голосок:

— Папа! Папочка приехал! — И к ним по ступенькам сбежала маленькая девочка.

Филипп наклонился и подхватил дочь на руки. Софи почувствовала, как при виде этой трогательной сцены у нее сжимается горло и на глаза набегают слезы. Не вызывало сомнений, что эти два человека очень близки друг с другом и вряд ли им необходим кто-то еще.

— Не советую подбрасывать Мишель вверх, она только что поела, — строго сказала старая женщина, спустившаяся вслед за девочкой и со снисходительной улыбкой наблюдавшая встречу.

— Привет, Мануэла, как дела?

— Замечательно, спасибо. Я вам потом все расскажу. А теперь, где твои хорошие манеры, Мишель? Поздоровайся со своей новой няней. Здравствуйте, мисс Маккормик, — кивнула она Софи.

— Это Софи, она будет заботиться о тебе, раз Мария уехала от нас, — сказал Филипп, опуская девочку на землю и подталкивая к молодой женщине. — Это моя дочь Мишель. А это Мануэла. Я тебе о ней рассказывал.