А вот окружающие на усиливающийся роман реагировали по-разному. Большинство знатных людей в Пладе приходили в восторг и обсуждали каждую подробность в действиях самой популярной пары. Все-таки какое совпадение: конец затворничества великого героя так удачно совпал с его любовными похождениями. А вдруг и свадьба состоится?

Но были и те, кто пытались всеми силами не только помешать завязавшейся любви, но и расторгнуть ее. И после седьмого по счету бала два наиболее рьяных противника интимной связи между Кремоном и Белери – мужчина и женщина – встретились утречком для согласования действий.

Первым слово взял мужчина, да ему и положено было это делать по старшинству:

– Ну и сколько ты еще собираешься терпеть? Кстати, как он?

– Только полчаса назад, как вернулся. Сейчас уже спит с глупой улыбкой на лице, я проверила…

– А что ответишь на мой первый вопрос?

– Да, терпеть дальше у меня уже нет сил. Скорей всего, прямо сегодня вечером я не сдержусь и выцарапаю ей глаза. Или еще хуже: сделаю ее совершенно фригидной до конца жизни.

– Это не выход…

– Вот потому и старалась действовать без истерик и без эмоций. Только бы окончательно выбрать стратегию удара… Что у тебя с информацией?

– Удалось собрать более чем достаточно, – похвастался господин Огюст. – Хотя она и оказалась совсем не такого толка, как мы предполагали.

– То есть к наемным убийцам баронета не принадлежит? – с досадой спросила Мальвика.

– Никоим образом. Зато неслучайность ее появления можно считать доказанной. И столь своевременное знакомство – это спектакль. А некоторая информация о самой баронете дает нам право действовать в отношении нее более жестко и безжалостно…

– То есть? – молодая маркиза подпрыгивала от нетерпения, и патриарх Эль-Митоланов не стал тянуть с ответом.

Вначале они заподозрили слишком уж яркую красавицу во всех смертных грехах, приписав ей чуть ли не работу по найму со стороны колабов. Уж слишком странным показалось появление шикарной, соблазнительной и противоречивой баронеты именно два месяца назад в среде высшей аристократии Плады. Легенда происхождения совпадала с общепринятой: она и в самом деле считалась дальней родственницей Вилия Пламенного. Но кто сможет утверждать, что подкупленный убийца будет совершенно чужим человеком на этом празднике жизни?

Если бы удалось доказать, что Белери действует по заказу колабов, то ближайшее окружение Кремона просто уничтожило бы баронету, даже ничьим мнением по этому поводу не интересуясь. Именно для проверки этого варианта Огюст и задействовал все свои тайные и явные связи. И наконец-то нужная информация поступила в полном объеме.

На самом деле несравненная красотка оказалась гораздо более дальней родственницей старшего дознавателя, чем внучатая племянница. Этак раз в пять как минимум. Понятное дело, что пришлось копнуть и под самого Пламенного, и выяснились его далеко не личные интересы в этом деле. Оказывается, Вилия является чуть ли не лидером боевых Эль-Митоланов, которые задействованы в системах дознания, судебной и исполнительной власти королевства. Группировка никоим образом не являлась заговорщической, противозаконной, скорей это был элитный клуб высших, приближенных к трону военных, которые блюли свои общие ведомственные интересы. И, скорей всего, они решили подставить роковую красавицу для соблазнения прославленного героя, тем самым получая рычаги влияния на него.

Опытнейший патриарх не исключал и того, что тут мог быть замешан и сам Рихард Огромный. Если это по его указке была задействована программа укрощения Кремона с помощью любовных уз, то тогда тем более нельзя было действовать силовыми методами. С баронеты в таком случае и волосинка упасть не должна.

Вот потому сбор информации только усилился, и к этому утру поступили новые ценнейшие сведения. Оказалось, что мадемуазель Шугерт вовсе и не мадемуазель. А, скорей всего, человек с довольно-таки темным прошлым. Сама она прежде проживала в городе Гунотаре, крупном промышленном центре, расположенном на реке Лаконе. Но там девушка, а впоследствии и молодая Эль-Митолан, ничем особым себя не проявляла, в разбивании мужских сердец замечена не была и вроде как в крупных скандалах не участвовала. Но вот внутрисемейный скандал, который удалось сохранить в тайне от широкой общественности, все-таки произошел. Когда ей еще не исполнилось и шестнадцати, Белери сбежала из дому, разругавшись с родителями, и почти год ее не могли отыскать. Потом оказалось, что она проживает в городишке на острове Опора с каким-то полусумасшедшим непризнанным поэтом. И к моменту ее обнаружения уже имела на руках младенца от этого безродного виршеплета.

Вроде бы по законам королевства, если девушке исполнилось шестнадцать, она сама решает, с кем ей жить и как строить отношения с мужчинами. Так что соблазнителя по факту разврата привлечь к суду не получилось. Да только род Шугерт в тех краях имел максимально возможное количество рычагов давления и с умением применил их все. Незадачливого поэта удачно взяли на горячем, когда тот якобы способствовал крупной шайке воров, которые, хорошо владея своим ремеслом, обкрадывали богатые виллы и замки. Понять невозможно, в самом ли деле молодой отец был замешан в преступлениях или его грамотно подставили, но пожизненная каторга ему оказалась обеспечена.

Понятное дело, пока суд да приговор, бедную дочурку вернули вместе с ребенком в лоно семьи и окружили вселенской лаской и заботой. Да только она делала все возможное и невозможное, чтобы как можно чаще видеться с любимым. Свидания на каторжном руднике поблизости Гунотара разрешались, хоть и стоили по официальным меркам очень дорого. Да еще и неофициальные подношения следовало делать. В итоге Белери без всякого зазрения совести стала обворовывать собственную семью. Да так крупно, что родные за голову стали хвататься. И что только не делали, но больше двух дней красавица дома не могла высидеть: хватала дите в охапку и мчалась к каторжному месту, чтобы добиться очередного вожделенного свидания с любимым.

Даже по истечении шести лет и получении звания Эль-Митолана баронета продолжала вести себя премерзко и низменно, и постепенно даже ближайшие родственники стали считать ее изгоем. Ну и, самое главное, ей нужны были деньги, а от всех средств ее в семье отгородили полностью. Поэтому год назад начались и прочие темные делишки молодой колдуньи Белери. Теперь уже она сама оказалась замешана в крупном ограблении. Вот, кажется, тогда и вмешался в первый раз Вилия Пламенный в судьбу своей дальней родственницы. Вроде как она исчезла со страниц всех последних новостей, и где находилась, было неизвестно. По косвенным данным, ее готовили в одном из специальных центров молодых Эль-Митоланов. Хотя свидания с поэтом-каторжанином продолжались еженедельно.

– Из чего мы можем сделать вывод, – стал подводить итоги патриарх колдовского племени, – что наша юная коллега продолжает безумно любить поэта и в то же время вынуждена заниматься данным ей заданием по приручению и соблазнению Кремона. Примерные награды для нее за такой доблестный подвиг тоже просматриваются: пересмотр дела каторжанина и вынесение ему оправдательного приговора. А скорей всего, попадет под особую королевскую амнистию.