Зато я кое-чего добилась с британскими банками. Так как мама теперь живет у меня, мне позволили заказать форму с новым адресом. И когда эта форма с черепашьей расторопностью придет к нам и вернется, заполненная, назад, банковские справки будут присылаться на мой адрес. В таком случае я смогу закончить анкету по маминой медицинской страховке, ведь для завершения данного пируэта нужна мама. Когда она вернется домой, мы с ней вместе должны звонить в ее банк, я буду подсказывать ей слова, которые надо говорить.

Слава Богу, рехаб не выбросил ее через неделю, продержали уже три. Теперь хотят выписывать — уже без вариантов. Мне приказано приехать ее забрать через пару дней. Ходить уже может, но слабая, бледная, худая. Ей опять давали таблетки от Паркинсона, хоть я и пыталась контролировать ее лечение. Но за всем не углядишь, особенно на расстоянии. Как они умудряются так легко делать то, что не надо? И почему так сложно уговорить их делать то, что надо? От этих таблеток ее и тошнило, и печень перенапряглась.

Моя волшебная офис-менеджер Сэнди предложила мне портативный туалет для стариков, который здесь называется комод. Очень важная вещь в арсенале ухода, когда всегда есть опасность не добежать до туалета. Это такой трон со вставным ведерком, которое нужно выносить. Он нужен у кровати — без него никак не справиться. Сэнди не только его нашла, но даже привезла мне домой. Она достала его на складе в клубе ветеранов, где подрабатывала официанткой в баре.

Только я втянулась в достаточно беззаботную жизнь, и бац! — новые уровни сложностей. Я забираю маму, и спираль закручивается с новой силой. Опять нужно договариваться с физио- и трудо-терапевтами. Трудотерапевт — это человек, который обеспечивает возврат бытовых навыков: мыться, ходить в туалет. Ходить мама немного может, но неважно. Задача этих терапевтов — помочь адаптироваться. Они также очень помогают, отвлекая ее от борьбы со мной, и рассказывают о том, что улучшение возможно.

Детишки не в восторге от бабушки и прилагающегося к ней антуража услуг. Вася так и продолжает прогуливать уроки и еле-еле тянет школу. Лорочка грустит из-за одиночества. Она физически не может встречаться со своими друзьями, а в мае у нее день рождения и очень хочется сходки.

Приятная новость — уже разрешили перемещение между соседними штатами, и у нас созревает план повидаться с папой.

У Лоры насморк, и, хоть встречается она только с собаками, у всех параноидальные мысли про ковид. Звонили педиатру, тоже называлось «онлайн-визит», но деньги за него берут, будто мы и правда сходили к врачу. Она посоветовала сделать тест на ковид. Съездили в больницу, через трехступенчатые кордоны проникли внутрь. Ей сделали тест. Результаты должны были сообщить через два-три дня. План «увидеться с папой» зависел от подтверждения того, что она здорова и может видеться с его семьей.

9 мая я их отвезла на своих полдороги. У Питера дети проведут пару недель, так как школа онлайн. Для меня это большая передышка, а для них — большая радость, и мы все довольны.

В спальне рядом с моим окном свила гнездышко малиновка, и у нее там было три зелененьких яичка. Я подглядываю за ней через закрытые жалюзи, чтобы она не нервничала. Вчера у нее начали вылупляться птенцы. Она продолжает терпеливо сидеть. Утром 9 мая выпал крупный снег хлопьями, а героическая мама-птичка закрывала собой яйца и птенцов от снега. Я прослезилась, глядя на нее. Как мудра природа! Может, у людей и огромный мозг, но каждому ли из нас досталось столько мужественной материнской самоотверженности, как этой маленькой птичке?

Моя хозяйственность продолжает прогрессировать, как болезнь. Рискую превратиться в Марту Стюарт. В очередном припадке испекла маковый рулет и наелась до отвала. Для меня маковый рулет — амброзия и символ веселой студенческой молодости, нашедшей подкрепление в уличных маковых булках. А для моей семьи — еще один кулинарный опыт без истории. Поэтому аншлага не было, хлеб с маслом им заходит лучше.

Анкета для ссуды ППП опять открыта, и я пыталась осилить ее вторым заходом. Можно записывать только квалифицированные расходы, а самый большой из них — рента. Я договорилась с хозяином помещения платить ее пока в меньшем объеме. А теперь не могу набрать достаточно расходов для ссуды.

Разговаривала со своей медицинской страховкой. Я продолжаю оплачивать ее для себя и своих работников, но быстро ухожу в минус. Мне нужно отменить медицинскую страховку, но это опасно для нас и тоже наказуемо штрафами. Страшно, не дай Бог заболеть без страховки. После всех этих переговоров решила потянуть еще месяц до июня и тогда уже отменить. Поговаривают, что, может, скоро нам разрешат работать. Это как в анекдоте про дурдом, где обещают налить воды в бассейн, если будут себя хорошо вести.

Слушаю всякие профессиональные источники на счет возврата к работе. Нужно закупить специальные маски для работы и разные другие приспособления, типа фильтров для воздуха и занавесок в операториях это правильное название?. Заказываю на Амазоне ковидные причандалы и огромную бутыль санитайзера для рук. Эти вещи нужно ждать неделями, так как все стоматологи и не только занимаются тем же, что и я, — заказывают все эти штукенции для своих офисов.

Хлопоты по поводу ссуды и покупок разных вещей для офиса отвлекают меня от мамы, у которой опять всё плохо.

Моя подружка Иришка приглашает меня съездить с ней на Кейп-Код. У них там чудесный дом недалеко от океана, который сейчас полон солнца и морских флюидов. У Иры похожая полная семейная чаша — двое детей того же возраста, что и у меня, муж и два кота. Она обычно много работает и тоже уже пересидела свой лимит с семьей. Но у нее есть куда сбежать.

Мне чертовски хочется оторваться и уехать от моего надоевшего насеста на просторы — к свежему воздуху, морю и свободе. Детей отправила, вот и мне карты в руки. Иришка мне эту возможность предлагает легко и радостно. Наш план был переночевать там одну ночь, но всё пошло так хорошо, что остались на три. Мы гуляли у океана и общались или молчали и слушали прибой. Я залезла в озеро, как бы купаться, но на самом деле — проверить, через сколько секунд с криками выскочу назад. Иришка меня фотала.

Ходили во французский ресторан-пекарню за всякими вкусняшками — круассанами-пирожными. В моем понимании место, где есть французские круассаны и