«Остров Мальта, – утверждали они, – представляет собой сплошной утес из мягкого песчаника, именуемого туфом, примерно 6–7 лиг в длину и 3–4 в ширину, скалистая поверхность покрыта слоем земли, в толщину едва ли превышающим 3–4 фута. Почва также каменистая и совершенно не подходит для выращивания пшеницы и прочих злаков. Тем не менее здесь произрастают в некотором количестве фиги, дыни и другие фрукты. Главными предметами торговли, производимыми здесь, являются мед, хлопок и семена тмина. Все это жители обменивают на зерно. За исключением нескольких источников в центре острова, здесь нет ни проточной воды, ни даже колодцев, так что жители собирают в цистерны дождевую воду. Древесина настолько редка, что ее продают на фунты, и жителям приходится использовать высохшие на солнце коровьи лепешки или чертополох, чтобы готовить себе пищу».

Такое описание никак нельзя было считать обнадеживающим. И далее: «Столица, Citta Notabile, расположена на возвышенности в центре острова. Большинство домов пустуют… На западном берегу нет гаваней, бухт или заливов, и берег исключительно каменистый. На восточном берегу, однако, есть много мысов, бухт и заливов и еще две особенно хорошие большие гавани, достаточно большие, чтобы вместить обширный флот».

Это и решило вопрос. Первоклассные естественные гавани редко встречались на Средиземном море, и, поскольку основная деятельность рыцарей теперь сосредоточилась на море, естественно, они были озабочены поиском адекватных защищенных стоянок для своих кораблей. Орден святого Иоанна отправил к императору послов с просьбой рассмотреть возможности передачи Мальты ордену. Карл V и его советники внимательно рассмотрели вопрос и пришли к выводу, что для защиты императорских владений, в первую очередь Сицилии, будет удобно, если рыцари будут находиться на Мальте. Таким же образом, как рыцари использовали маленькие Додеканские острова вроде Лероса и Коса в качестве первой линии обороны своего дома на Родосе, так Мальта могла стать передовой линией обороны и наблюдательным пунктом против турок и североафриканских корсаров. Карл согласился передать рыцарям Мальту в обмен на символическую плату – одного сокола в год, но добавил невыгодное условие: рыцари также должны согласиться обеспечить гарнизоном город Триполи, расположенный к югу от Мальты на североафриканском побережье. Это был сомнительный подарок, поскольку город Триполи находился в окружении враждебных мусульманских государств, в 200 милях от Мальты, и поместить туда гарнизон было делом нелегким, не говоря уже о том, что гарнизон надо было регулярно поддерживать. Но орден находился в отчаянном положении и был вынужден дать согласие.

Осенью 1530 года рыцари ордена святого Иоанна Иерусалимского (теперь уже и Родосского) отплыли от Сицилии к своему новому островному дому. Их путь лежал на юг через Мальтийский канал. Нельзя сказать, что им понравилось то, что они увидели на островах. Посланные на разведку представители ордена предупреждали их, что Мальта – голый каменистый остров, но все же никто не ожидал увидеть выжженный солнцем ад, каковыми были острова до первых дождей, когда земля снова оживала. Сначала они прошли мимо острова Гоцо, следующим на их пути был островок Комино, а потом добрались до Мальты, однако везде видели одно и то же – голый «лунный» ландшафт, известняковые утесы и скалы. Временами, не очень часто, на глаза попадалась зеленая полянка – там, где пыльное рожковое дерево создавало пятнышко тени. Острова взирали на своих новых хозяев без всякого дружелюбия, можно даже сказать, с открытой враждебностью.

Местное население, о чем сообщили рыцарям их разведчики, говорило на каком-то диалекте арабского языка, и только несколько купцов вкупе с местной аристократией говорили на французском, испанском или итальянском. Мальтийские аристократы, состоявшие в родстве с высокопоставленными семействами Арагона и Сицилии, не имели никаких оснований радоваться пришельцам, вдруг ставшим хозяевами. Раньше острова давали доходы им, и только им. Рыцари, со своей стороны, были раздосадованы и даже испуганы увиденным: крестьянское население численностью 12 000 человек, неграмотное и неумелое по сравнению с умными и сообразительными родосскими греками. Citta Notabile, или Мдина, как местное население называло свою столицу, была удачно расположена, но почти безлюдна. Только гавани явились утешением, особенно большая гавань, расположенная на восточном берегу, до сего дня известная как Большая гавань. Здесь было достаточно места для флота, намного большего, чем могли себе позволить возможности любого европейского монарха. Но и здесь не обошлось без огрехов. Гавань была плохо защищена. С первого взгляда было ясно, что предстоит очень большое строительство, прежде чем ее можно будет назвать защищенной от набега пиратов, не говоря уже об атаке с моря флота Сулеймана.

К несказанной радости местной знати, рыцари решили обосноваться на узком полуострове, выступающем в море с южной стороны Большой гавани. Здесь стояла крошечная рыбацкая деревушка Биргу, а в головной части мола располагался обветшавший форт. Все это выглядело крайне непривлекательно, но, так или иначе, существование гавани с многочисленными речушками и узкими заливами к югу и западу от нее сделало дар Мальты приемлемым. Тем не менее в последующие месяцы или даже годы некоторые люди ордена утверждали, что орден должен вернуть Родос. Мальта – это последнее убежище, и, глядя на остров, освещенный лучами осеннего солнца, рыцари «плакали, вспоминая Родос».

Местное население взирало на рыцарей, как на пришельцев с другой планеты. Эти люди в блестящих доспехах, важные и манерные, с разноцветными знаменами, пажами и оруженосцами, греческими ремесленниками, лоцманами и моряками, были бесконечно далеки от повседневной жизни мальтийских крестьян, в которой была только изнурительная работа на каменистой почве под испепеляющим солнцем. Что уж говорить о изысканно украшенных парусниках и галерах. Непривычным был и вид закованных в цепи мусульманских рабов, которых вели под охраной в отведенные для них временные жилища. Впрочем, последнее зрелище могло доставить мальтийским крестьянам некоторое удовлетворение, потому что все островитяне очень страдали от набегов пиратов и работорговцев с Варварского берега[3]. Во всяком случае, эти новые хозяева, рыцари святого Иоанна, были такими же добрыми христианами, как они сами. Кроме того, они были врагами мусульман, поскольку использовали их как галерных рабов. Раньше в этой роли им представлялись только их соотечественники-мальтийцы, схваченные работорговцами и впоследствии проданные на большом невольничьем рынке в Тунисе.

Согласно другим источникам, мальтийцы вовсе не радовались прибытию рыцарей. Вот что пишет по этому поводу мальтийский историк сэр Темистоклес Заммит (1864–1935. – Ред.) «К тому времени, как рыцари прибыли на Мальту, религиозный элемент в их среде пришел в упадок. Их монашеские клятвы стали простой формальностью, они прославились высокомерием и мирскими устремлениями. Мальтийцы, с другой стороны, привыкли к положению свободных людей, и им не доставляла радости утрата политических свобод. Поэтому между мальтийцами и их новыми хозяевами любви не было».