голодна, а здесь отличная звукоизоляция и вентиляция. Мне сейчас этого достаточно, – вполне мило улыбнулась она и с моей помощью вошла в кабинет с балкона. – Лучший повар же есть в действительности? – забеспокоилась она, но по лукаво прищуренному взгляду понял, что меня нагло дразнят.

– В этом можете не сомневаться, – кивнул я с улыбкой, а затем стал прибираться за своим рабочим местом. – Можете садиться в кресло. Оно должно быть удобным, – предложил я ей опробовать гордость моего кабинета

Светлана все еще колебалась, но, видимо, отступать от сказанного ею не хотела, потому неловко обошла стол и села в мое кресло, замерев на секунду. А после уже смелее улыбнулась и отметила:

– Просто шикарно! Я словно на облаке сижу! – восхитилась она, уже решительнее устраиваясь в кресле, которое стоило мне, как иномарка.

– Я рад, – довольно выдохнул я, а затем среди папок отыскал меню. – Если не против, я побуду вашим официантом сегодня. Скажите, что хотите, я передам.

– Это очень любезно с вашей стороны, Павел, – вновь вспомнила о приличиях девушка, принимая у меня из рук меню. – Но я не хочу утруждать вас. И без того уже доставила хлопот. А у вас сегодня праздник, где вы хозяин. Вам нужно праздновать с друзьями, а не обслуживать капризную и проблемную гостью…

– Пока что я свободен, за это не переживайте, – покачал головой, думая о том, что не плохо бы предупредить друзей и придумать причину, почему я так резко свалил. Прикидывая, как это сделать так, чтобы не вызвать лишних пересудов и избежать пояснений своих действий, который и сам не понимал, я искренне надеялся, что с момента нашего последнего сбора мои друзья не стали обидчивыми. – Но, вы правы, нужно кое-что уладить. Придется отлучиться на полчаса. Я пришлю сюда официанта, хорошо? Он придет через минуту…

– Спасибо, это будет замечательно, – позволив себе секунду, немного натянуто улыбнулась Светлана и с излишней готовностью кивнула. – Я пока изучу меню, – выразительно уставилась она в список, что позволило мне выйти из кабинета и, переведя дух, отправиться к лестничной клетке, где меня уже караулила Яна.

– Пожалуйста, не сейчас, – взмолился я и предпринял попытку просочиться мимо миниатюрной блондинки.

Куда там!

– Стоять! – строго потребовала сестренка, сама того не понимая, все больше становясь похожей на нашего отца. – Братец, ничего не хочешь мне рассказать? – с прищуром цапнула она меня за рукав, давая понять, что будет держать крепче клеща, пока не насосется моей кровью. В смысле, не получит информацию. – Это что за баба у тебя в кабинете?

– Она не «баба», – строго поправил я сестру, отчего она пораженно замерла. – И вообще, это не твое дело.

– Пашка! – взвилась Яна, преградив мне дорогу, когда я вновь попытался продолжить путь. – Она беременна. Я, что же, теткой, может, скоро стану, а ты, зараза такая, молчишь?! – шипела она.

– Не мели ерунды! – возмутился, но даже я понял, что возмущение было слабым. Хотя, с чего бы? Аксенова же сказала, что ребенок – не мой. Значит, я и не вру.

«Но мог быть и моим, не сойдись она со своим блондином…» – мелькнула мысль, которая испугала тем, что… не пугала. Да, путано, но данная мысль скорее вызывало что-то похожее на сожаление. И вот это как раз и смущало. Я, конечно, за эти месяцы слегка попривык, почти сроднился с мыслью, что, возможно, скоро стану отцом ребенка Аксеновой. И, видимо, так свыкся с этой мыслью, что теперь перестраиваться оказалось довольно сложно.

– Я, по-твоему, дура? Когда такое было, чтобы ты нас с ребятами на какую-то бабу променял? А эту аж под рученьки в свой кабинет увел и взвился весь, как только ее увидел. А еще она беременна! Паша, отвечай немедленно, кто эта женщина? Она что, пришла требовать с тебя алименты? Шантажирует?

– Яна, что б тебя! – не выдержал я. – Нет, это не моя женщина, не мой ребенок, и я с ней даже никогда не спал! – прошипел я сестре в лицо, смиренно приняв, что лучше выдать ей хоть какое-то объяснение. – Это моя знакомая. Я просто не ожидал ее увидеть. Подошел поздороваться, но ей стало дурно из-за токсикоза, и я предложил ей побыть в моем кабинете: там тихо и балкон можно открыть, чтобы воздух поступал.

– Так чего ты ее тогда не отправил домой? Она что, такая любительница клубов? – намного спокойнее спросила сестра.

– Нет. Не думаю. Дело не в этом, – судорожно втянул я воздух, чтобы призвать все свое терпение и удачу, которые должны помочь отделаться от сестры. – Я просто хотел быть вежливым. С этой женщиной меня ничего не связывает, но она беременна, а я пытаюсь быть порядочным… в смысле учтивым.

– То есть…– неуверенно протянула Яна, – все нормально, и теткой меня делать не собираешься?

– Нет… В смысле, пока не планировал, – опомнился я, зная, что Яна хуже моей матери в требовании того, чтобы я остепенился, женился и стал уже, наконец, отцом небольшой оравы детишек.

– Да? – обиженно спросила Яна. – Знаешь, даже жаль, что я ошиблась… Эта твоя знакомая… красивая. И лицо у нее знакомое… – нахмурилась сестра задумчиво.

– Мир тесен, – вздохнул я терпеливо. – Теперь мы можем спуститься вниз? Мне нужно официанта позвать.

– Зачем? – тут же насупилась сестра, но позволила увести ее на второй этаж.

– Надо, Яна. Надо! – почти взвыл я.

* * *

Поняв, что меня в очередной раз окрикивают, пришлось признать, что последние десять минут только и делаю, что нетерпеливо притопываю, вместо того, чтобы влиться в дружеский разговор. Но сконцентрироваться и расслабиться не получалось. Напротив, поймал себя на мысли, что вот уже некоторое время мысленно подыскиваю достойный повод, чтобы свалить, и, если не составить Светлане компанию, то, хоть проведать ее.

Себя я в который раз успокаивал тем, что просто переживал о незнакомке в моем личном кабинете, но на деле даже близко не допускал мысли, что Аксенова может что-то стащить или рыться в моих вещах. Разумеется, все ценное я держал в сейфе, а постыдного, за исключением завалявшегося грязного белья (моего) и припомнить не могу. Но, так как белье и носки я не разбрасываю, храня их