– Я знаю, – вздохнула Нертус.

– Скажи, что я вернусь через несколько дней.

– А ты вернешься? – вновь повернулась эльфийка к мужу, стараясь поймать его взгляд.

– Сделаю все, что смогу, – глядя в глаза, ответил Эккеворт. – И вот еще что… Если вдруг… Ты помнишь свойства корня Вяза Отшельника?

– Да, конечно, – удивленно пожала плечами эльфийка. – Зачем?

Он не ответил. Встал и помог подняться ей. Потом обнял, положил ее голову себе на плечо, нежно погладил струящиеся золотистой волной волосы. Нет, уже серебристо-золотой волной. Покрыв мелкими, нежными поцелуями ее лоб, щеки, глаза, губы, он отстранился и вышел из усыпальницы.

– Прощай, – только и сказала. Слезы вновь побежали по ее щекам, и она вновь этого не замечала.

Эккеворт зашел во дворец всего на минуту: забрать из мастерской мольберт, холст, кисти и краски. Он почему-то взял тюбики только с белой и черной. Эккеворт покинул Гровенгридль так рано, что эльфы еще спали и поэтому никто из них не увидел своего короля, шагающего куда-то с мольбертом под мышкой. Стражники леса, которые днем и ночью оберегали покой жителей на окрае эльфийского королевства, тоже не заметили Эккеворта – он магией отвел им глаза. Не было времени останавливаться, отвечать на вопросы, рассказывать о том куда, зачем, надолго ли… Но сначала, конечно, выслушивать радостные возгласы и высказывания по поводу его, Эккеворта, долгожданного воскрешения. Не было времени. Нертус все объяснит эльфам, а перед ним сейчас другая задача – остановить Зло. Если его еще можно остановить. Если у Эккеворта достанет сил. Если то, что он задумал, сработает. Если… Если… Если…

* * *

Мы с Ахиллом решили созвать совет демонов. В конференц-зале собралась добрая половина Иерархов второго уровня Преисподней, все, кто хорошо к нам относился и не был занят адской работой. Такие собрания затевались тогда, когда кто-то из демонов не мог справиться с задачей и просил помощи у остальных. Как известно, одна голова хорошо, а семьдесят две – лучше. У многих был уникальный опыт, который мог пригодиться. Но даже наши собратья никак не смогли нам помочь, – все, что они предлагали, либо Ахилл уже пробовал, либо могло вызвать обратный эффект – еще быстрее подтолкнуть Бена к Свету. Между тем предпринимать что-то было необходимо. По прогнозам, шотландскому отшельнику осталось жить не более полутора лет, а вскоре после смерти Бена причислят к лику святых. В этом случае светлое воинство одержит очередную победу. Конечно, если мы проиграем, нас не будут топить в огромной ванне, как я провинившихся бесов. Все, что нам грозит, – я не получу очередной заслуги, а герой Трои будет распределен на какую-нибудь грязную, малотворческую работу. Не навсегда, конечно, на пару-тройку лет, но не любим мы этого: вселяться в кого-нибудь или с террористами тусовать, либо в ночных кошмарах являться кому следует. Чтобы этот «кто следует» с детства был запуган до смерти и не выполнил той роли, которую на него светлые возложили в будущем. Какая-нибудь такая работенка ждет Ахилла. Ну а если еще раза два-три подряд облажается – могут и к бесам сослать. Тут тоже, правда, не все просто: бесы смертные, а мы – нет. И когда кто-нибудь из нас падает к бесам – было такое на моей памяти несколько раз, он там все равно бессмертным остается. Поторчит там лет сто, побесится, а потом либо опять к нам, либо в другие миры на сходную службу.

Надо сказать, что даже во время нашей демонской конференции я ловил себя на мысли, что хочу, чтобы мы ничего так и не придумали. Чтобы мы проиграли, а Бен заслуженно вознесся после смерти. Совсем у меня бардак в голове. Двойной агент под прикрытием от самого себя. Без стакана двойного виски, а то и тройного одеколона – не разобраться. Если вдуматься, полный идиотизм получается: я хочу совратить невинную душу Бена, чтобы это дало мне возможность получить аудиенцию у Дьявола, на которой я буду просить, чтобы меня отпустили замаливать грехи перед Богом! Это как???

Среди предложений, которые мы услышали от наших собратьев, самым веселым был вариант демона по прозвищу Аспид. Он предложил всем нам обратиться во всякую жуткую мерзость из самых страшных кошмаров и явиться к Бену, чтобы напугать того до полусмерти. Заявить ему, что если он не прекратит свою богоугодную деятельность, то и ему самому и его близким не поздоровится. Но кто-то пошутил, что дедок просто двинет кони со страху, и мы снова на выходе получаем святого Бена, причем досрочно. Посмеялись, но идею отвергли. Более ничего дельного не прозвучало. На том и разошлись.

У меня оставался один-единственный вариант, но на него мне нужно было особое разрешение. Черный магнитофон в комнате аудиенций мне его дал.

Еще не успел я приблизиться к пещере Бена, как услышал голос:

– Ну, вот и ты. Я знал, что придешь…

Я даже слегка растерялся: казалось бы, элегантно и неброско одет (светлые джинсы и модная рубашка), выбрит, подтянут, в меру спортивен… Может, с парфюмом что-то не то? Или он меня перепутал с кем-то?

Бен сидел на камне возле своей пещеры. На вид ему было лет семьдесят. Длинные седые волосы, некое одеяние из одного цельного куска светлой материи. Бос. На шее ни креста, ни других знаков-цепочек.

– И тебе не хворать, мил человек. А ты уверен, что не ошибся? Правда, знаешь, кто я?

– А что тут знать-то? – усмехнулся отшельник. – Демон ты! Демон и есть.

– Интересно… Не спрашиваю, как ты узнал, все равно не ответишь…

– Почему же? Очень просто. Хоть вижу уже плохо, энергия у тебя сильная – чувствуется издали. Так же чувствуется, что недобрая она, – сказал Бен.

– Злая?

– Не то чтобы злая… Не созидательная. Как у палача. Он, может, сам по себе и хороший человек, семьянин и прочее… Но работа накладывает отпечаток…

– Ну да. – Точное сравнение заставило меня улыбнуться, именно так, палачом, я себя и ощущал. – Ты сказок писать не пробовал? У тебя образы интересные, – я говорил первое, что приходило на ум – просто, чтобы не оборвать нить беседы.

– Почему не пробовал? Многое я на этом свете испробовал, грешник. И сказки сочинять – не самое плохое из этого… Одно упование – на прощение Господне…

«Да, тут ловить нечего. Совсем все запущено», – подумал я, разглядывая старика и его монашеское жилище, которое выглядело, кстати, довольно уютно. Стены горной кельи были задрапированы тканью, кое-какая мебель, даже чья-то выцветшая фотография на скальном выступе. Я присмотрелся. Кажется, – я на секунду «нырнул» в астрал, чтобы сравнить, – точно, фото его матери. В углу пещеры стояла печурка – труба выходила наружу через вход в жилище. Аскетично, но довольно неплохо.

– Я знаю не только то, кто ты, но и то, зачем ты пришел. И заранее говорю тебе – нет. Изыди, Сатана!

Лестно, конечно, когда тебя поднимают до столь высокой ступени в Иерархии, а точнее, называют одним из семи имен Императора, но в данном случае все портил контекст.

– Давай вот без этого, без стилистически негативно окрашенных заявлений. Давай просто поговорим…