Нигде более уважение голландцев к материнскому грудному вскармливанию не проявилось так ярко, как в живописи. Питер де Хох был лишь одним из многих популярных художников, которые сделали кормящую мать центральной фигурой бесчисленных жанровых картин, предназначенных для продажи в Голландии. Эти картины попадали в дома состоятельных и не очень состоятельных буржуа, отражали ценности общества, высоко ценившего изображения собственного благополучия. Только в Голландии XVII века в домах представителей среднего класса можно было найти сотню и более картин! Предпочтение отдавалось реалистичным сценкам и изображениям повседневной жизни[144]. На многих картинах дано изображение женщины с обнаженной грудью не только во время кормления, но и до, и после него. Вот бюргерша болтает с пареньком, стоящим у ее окна. Вот крестьянка сидит у порога дома с двумя детьми. У обеих женщин грудь не прикрыта, и это их не смущает. Если на картине есть младенец, никакого другого объяснения для обнажения груди не требуется.

Особенно на протестантском севере, где католическая Мадонна уже не считалась уместной моделью, голландские художники черпали вдохновение, наблюдая за матерями и детьми в обычной обстановке и за привычными занятиями. Матери нянчат детей, кормят их, дают пить, одевают, играют с ними и даже вытирают им попки. Все это нашло свое отражение в голландском искусстве. Этот тематический переход от матери священной к матери светской совершился в Голландии на целый век раньше, чем в других европейских странах.

С. Шэма указывает на то, что голландцы убрали изображения Святой Девы и Младенца из своих церквей «только для того, чтобы снова воспроизвести их… в образе простой матери на картинах с изображением интерьеров церкви»[145]. Кормящие матери в подобных случаях — это крохотные фигурки на фоне огромных строений. Приходится внимательно всматриваться, чтобы увидеть мать, украдкой кормящую грудью ребенка у подножия гигантской колонны, которая в двадцать раз больше, чем она. Многие из таких картин висели в церквях как полурелигиозные изображения (илл. 35). Их смысл был ясен голландцу-протестанту: поклоняться следует не Царице Небесной, а акту естественного благочестия, который совершает мать из плоти и крови, когда она кормит грудью своего ребенка и ухаживает за ним.

35. Школа Герарда Хаухгеста. «Церковный интерьер с кормящей матерью». Середина XVII века. Зрителю приходится очень внимательно вглядываться в картину, чтобы увидеть сидящую у подножия возвышающейся над ней колонны женщину, которая кормит ребенка грудью.

В голландском искусстве, как и в жизни, кормление грудью понималось в контексте более крупной социальной общности. Все, что мать делала или не делала, соответствовало строго определенным гендерным ролям в семье. На иллюстрации в одной из книг Якоба Катса 1632 года изображена семья. Мать кормит грудью ребенка, дочь шлепает куклу у ее ног, а рядом отец учит сына[146]. Согласно идее картины, в семье хорошо, когда женщины заботятся о физических потребностях детей, а мужчины передают им знания. Более низкий социальный уровень мы видим на картине Питера ван Слингеланда «Семья плотника» (Лондон, Собрание ее Величества королевы). На ней мать кормит грудью малыша, а отец занят своим ремеслом в соседней комнате[147]. Родительские обязанности строго определены в соответствии с полом: отец обеспечивает семью, продавая то, что сделал; мать кормит ребенка своим молоком. Хотя оба родителя несли ответственность за моральное воспитание детей, главные тяготы первых лет жизни ребенка ложились на плечи матери. В те времена, как и в наши дни, младенцами занимались только матери. Считалось, что правильное воспитание начинается с молока матери и продолжается в тщательно контролируемом пространстве дома на примере таких добродетелей, как скромность и любовь.

Среди голландских картин этого периода есть и такие, на которых кормление грудью становится синонимом любви. Гравюра Германа Шафтлевена изображает крестьянку, кормящую грудью пышущего здоровьем младенца, на гравюре написано «Liefde» (Любовь)[148]. Сама София Гедвига, герцогиня Брауншвейгская и Вольфенбюттельская, заказала голландскому художнику свой портрет с обнаженной грудью и в окружении трех ее сыновей. Картина должна была символизировать милосердие (илл. 36). Хотя фигуры безымянных матерей, кормящих грудью младенцев, часто олицетворяли христианскую добродетель милосердия, живую женщину — особенно герцогиню — редко писали в таком виде.

Более скромных матерей с младенцами у груди изображали и аллегорически, зачастую с дидактической целью — показать контраст грудного молока и другой, менее благочестивой жизни. Историк искусства Мэри Дюрантини (Mary Durantini) обратила внимание на картины, на которых ребенка отвлекают от материнской груди каким-то предметом или звуком погремушки, или чем-то еще, что находится в руках третьего лица, не входящего в диаду мать — младенец[149]. Также она цитирует работу Йоханнеса а Кастро в его «Zedighe Sinne-beelden» (1694), где изображена мать, предлагающая ребенку выбрать между грудью и погремушкой, а сопроводительный текст сравнивает молоко матери с духовной пищей, которую дает Бог. Матери надлежало следить за тем, чтобы ребенок не поддавался тривиальным соблазнам и не отвлекался от ее груди, так как грудь считалась источником религиозного и морального становления.

36. Пауль Морелсе. «Портрет Софии Гедвиги, графини Нассау-Дитц, герцогини Брауншвейгской и Вольфенбюттельской, в образе Милосердия». 1621. В позе, напоминающей кормящую Мадонну и символизирующей Милосердие, София Гедвига сжимает двумя пальцами сосок обнаженной груди, чтобы молоко свободнее текло.

Матери также отвечали за все стороны жизни в голландском доме, который славился своей чистотой и бережливостью. Великий голландский историк Йохан Хёйзинга гордился тем, что чистоплотность можно назвать национальной чертой его народа. Он отмечал, что голландское слово schoon означает не только чистоту физическую, но и чистоту моральную, и красоту[150]. Голландский дом, заслуживающий определения schoon, начинается с молочно-белой груди матери и сияет чистотой в любом уголке, включая и безупречно чистое крылечко перед домом. Матери предписывалось относиться к кормлению грудью с такой же строгой заботой о чистоте и бережливости, как и к другим домашним обязанностям, таким как уборка, шитье, вязание и сбивание масла. Напомним, что бережливость предполагает экономное расходование средств. А что может быть более экономным, чем использование материнского молока? Вы же не платите за другой источник питания для младенца! Разумеется, сторонники материнского грудного вскармливания не основывались на его экономической выгоде: они выдвигали более весомые аргументы медицинского, религиозного, социального и морального порядка. Но экономическая сторона дела не могла не заботить голландских домохозяек и их мужей: зачем тратить деньги на кормилицу, когда в материнской груди полно бесплатного молока?