— Ненадолго покину Груэлл, проясню обстановку. — Старик отступил от стола. — Все согласны с планом? Вот и славно. Мик, отправляйтесь завтра с утра, о снаряжении позабочусь. И ради пресветлого Ло… — Он грозно нахмурился. — Понятие «отправляйтесь» не следует понимать, как путь от кабака до таверны.

— Мы тупо не пьем. — Михаил покосился на Чета. Тот незамедлительно согласился:

— Не имеем физической возможности.

Конец разговора. Завершение, финал, прощальный аккорд. Библиотека свое отыграла. На очереди путешествие в казармы внутренней стражи дворца — туда, где Настройщика ждут незамысловатый ужин, тусклая от царапин фляга с добротным алькарским и плечи друзей. Линээ звала и пусть некоторые, вроде Дзейры, чьей отличительной чертой стала холодность, утрутся. Сегодня крайний вечер в теплом приятельском кругу: Трейч расскажет о цветах, Шарет о садах Стегарда, а Лоуолис о дионийских волшебных чащобах. Сегодня все будут довольны.

— Ты идешь? — На редкость серьезный Чет задержался в дверных створках.

Михаил кивнул. Намеченная программа взывала к действию.

***

Утро выдалось на редкость спокойным, что по меркам последних дней могло считаться подарком, которым не грех воспользоваться.

Высокая безоблачная синь над Башнями, окаймленными Близнецами, яркие блики, текущие по островерхим крышам дворцовых флигелей, садовый шатер — аккуратная зелень в сочетании с белизной монументальных групп и редкая свежесть воздуха. Десятки ароматов перемешались ранним часом в особую смесь, свойственную только обжитому двору, и под стать звукам творили картину ладоржского пробуждения.

Звонким ржанием из полуоткрытых дверей конюшен напомнили о себе лошади. Неподалеку из чрева кузницы в такт гулким ударам вырывались багровые всполохи работавшего горнила. Рядом топтались две женщины, принесшие на починку неопределенно объемистые свертки. Ожидание ничуть не томило: возможность посплетничать они ценили превыше. С дробным цокотом мимо проследовали всадники, ехавшие от врат, — гонцы, прибывшие из неведомых мест. Цвета Ладора на куртках символизировали о принадлежности ко двору Т’хара.

Михаил потрепал скакуна по крутой холке. Скользнул рукой по теплому лошадиному боку, коснулся пальцами попоны, идеально прилаженного седла… Перспектива верховой езды не привлекала. Спасительными минутами он отследил перемещение по центральной аллее процессии из трех экипажей с кавалькадой слуг. Редко видимое прибытие местной знати… Незнакомые гербы на дверцах карет и заостренный мужской лик, на крохотную секунду мелькнувший за дрогнувшими шторками, даровали успокоение. Отсрочка так недолговечна: собрана походная амуниция, даны тысячи напутствий…

— Я бы понял, следи ты за хорошенькими служанками, — растворил гармонию утра Чет, восседавший на пегом жеребце. — Но смотришь на мужиков… Я нервничаю, друже…

— Тебе не грозит, проказник. — Настройщик запрыгнул в седло. А что, уже начало получаться: минимум страха за потомство, при достойном эффекте. — Мы сегодня поедем или как?

— Ответ утвердительный. — Чет подобрал поводья. — Ты знаешь, куда ехать?

— Нет. А ты? — Михаил поправил Ласкового, дремавшего на плече.

— Тогда поехали.

Неспешным аллюром направили лошадей к неблизкой арке дворцовых ворот, где стражники с почестями выпихнули лордов за пределы дворца. Сияя доспехами и начищенными клинками, споро открыли и закрыли створки.

Димпы миновали короткую тень врат и окунулись в утренние прелести просыпавшегося города. Дальнейший путь — от дворцовых пенатов до северных окраин Ладора — тривиален. Чет вздохами провожал питейные заведения. Ни обстоятельные гномы, ни стройные, подчеркнуто элегантные эльфы, ни годоки, рассекавшие синеву, не тронули мятущуюся душу — они привычны. А вот отдыха всегда не хватало…

Финальной нотой между зданий исчез обласканных светилами, покосившийся кабачок «Яроттский крест». Через три-четыре поворота выехали на базарную площадь, увенчанную городскими воротами, что замыкали толпу приезжих в узкий поток, через несколько десятков метров распадавшийся на неисчислимое количество ручейков. Простой люд почувствовал приближение беды и рьяно стремился укрыться за городскими стенами.

— Осадная миграция. Совет услышал наших ораторов, — прокомментировал Чет островки голов, что плыли навстречу. — Еще бы проехать…

Солий с готовностью вздыбил хвост — при случае умел просыпаться мгновенно.

— Решение демографической проблемы очнулось. — Курьер усмехнулся, взирая на задумчивую мордочку Ласкового. Солий благосклонно зевнул: острота принята.

— Юмористы. — Михаил тронул поводья.

Метр за метром, повозка за повозкой, огибая и рассекая. Минута, пять, десять…

Легкие дуновения ветерка, несущего поднятую колесами пыль и едва уловимые ароматы луга, стали первой наградой двум всадникам, утомленным толчеей. Они выбрались за черту города. Ехать по накатанной колее не имело смысла, проще свернуть и по травяным волнам проделать знакомый Михаилу путь к границам Алора, где одно из ответвлений северной дороги уводило к Стрэдену. Петля значительная, но все лучше, чем пробираться через фо-ригийцев, ищущих убежища.

Пыльная завеса караванов осталась по правую руку, высокие травы широким валом качнулись навстречу лошадиным крупам…

Через несколько часов, когда Близнецы подбирались к зениту, а тенистая просека, образованная нырявшей в лес дорогой на Стрэден, значительно приблизилась, Ласковый выдал первое предупреждение. Царапнул шею Михаила и тревожно пискнул…

— Чет, — прервал Михаил словесные колкости друга. Курьер мгновенно напрягся.

— Где?

— Впереди.

У изумрудного ущелья, коим начинался стрэденский путь, в беспорядочном трепете светотени недвижимой статуей располагался некто. Позиция незнакомца — у вершины холма, разрезанного дорожной лентой, — гарантировала отличную видимость. Мелких деталей не разобрать, но общий посыл ясен.

На взгорке застыла чернота: обтекаемый, массивный облик, беспросветная тьма под снежно белыми волосами, растрепанными ветром. Двухцветный демон, которому для полноты рисунка не хватало развивавшегося антрацитового плаща. Стоял, обозревая даль — тем более странный в тихом шорохе лесного одиночества. Смотрел на поле, тропы, возможно — на далекие башни Ладора.

Рука Курьера коснулась Тиг-Лога. По холодному лезвию пробежали голубоватые разводы энергии — клинок ожил, готовый к бою. Михаил с толикой зависти посетовал на экипированный меч — личный спектр нападения все так же неполон.

— Не люблю я черное… — Он попытался увидеть большее за мраком одинокой фигуры.

Ласковый ненавязчиво вызвался слетать — проверить. Михаил удержал: игра шла по высоким ставкам, любая проверка могла обернуться лихорадкой боя.

— Трогаем…

Но стоило лошадям возобновить движение, как силуэт на холме исчез. Просто шагнул назад, развернулся и пропал — настолько быстро, что димпам едва удалось моргнуть. Остались лишь тихая дорога, лес и стрекот цикад в нагретом воздухе.

— У тебя бывают галлюцинации? — осведомился Чет, закуривая. Нервишки дали сбой.

— Нам не привиделось, — буркнул Михаил, пересчитывая фильтры в распечатанной пачке. Одного не хватало. — Дать бы тебе по шее…

— Нельзя, у меня миссия.

Курьер пришпорил коня. Неблизкий путь к Стрэдену взывал к минимуму передышек. Чем быстрее в димповских руках окажется необходимая информация, тем менее вероятен печальный исход.

— Здесь. — Чет заставил лошадь крутануться на месте.

Въезд на холм, где дорога, убегая в зеленый сумрак, терялась меж деревьев; неглубокие колеи на земле, прорезанной узловатыми корнями; следы… Два