имени Н. А. Щорса. Это было сделано по просьбе Петра Мироновича Машерова.

— Нескромно моей подпольной кличкой называть отряд,— обосновал он свое предложение командиру бригады.

Его пожелание было удовлетворено, но командир бригады Андрей Иванович Петраков все-таки спросил:

— А может быть, пусть останется прежнее название. Как ни считай, а люди привыкли, да и сам Дубняк сделал много для борьбы с фашизмом. К тому же вы являетесь пионерами партизанского движения. Если не ошибаюсь, отряд возник где-то в мае.

— В апреле,— уточнил Петр Миронович,— и добавил: — Но называть следует именем Щорса.

В приказе, подписанном командиром бригады Петраковым, в пункте третьем говорилось: «Отрядом, вошедшим в состав бригады, присвоить нумерацию и название… «Дубняка» — № 9 имени Щорса».

Район дислокации устанавливался Россоны — Клястицы — Соколище.

IV

Одной из крупных операций, в которой участвовал отряд имени Н. А. Щорса, явилось уничтожение железнодорожного Бениславского моста через реку Дрисса. Этот 120-метровый стальной мост находился на ключевой магистрали Витебск — Полоцк — Двинск — Вильнюс — Рига, по которой гитлеровцы снабжали свой фронт. В начале августа командование бригады приняло решение о взрыве моста. 8 августа Машеров подписал следующий приказ: «Машерову, Гигелеву П., Петровскому и всему отряду участвовать в уничтожении железнодорожного моста на р. Дрисса…»

Вывести из строя данный объект явилось делом весьма сложным. Во-первых, все железнодорожные сооружения усиленно охранялись немцами. Во-вторых, подходы к полотну были заминированы и в большинстве обнесены многими рядами колючей проволоки. В-третьих, на небольшом расстоянии один от другого были расположены гитлеровские гарнизоны. И, наконец, по участку Полоцк — Дрисса — Бигасово постоянно курсировал бронепоезд. К этому следует добавить, что немцы выставляли во многих местах секреты, удаленные от железной дороги на один — два километра. Что касается Бениславского моста, то его еще охраняла специальная гитлеровская рота, усиленная пулеметами.

Командование бригады провело несколько совещаний с командирами отрядов по выработке плана уничтожения моста.

«Обсудив детально план операции и взвесив имеющиеся у нас силы,— вспоминал комиссар бригады Александр Васильевич Романов,— я посоветовал Петракову один из отрядов оставить в резерве, исключив его из состава штурмующей группы, а ящики с зарядами повезти не на конях, а на плоту, пристроив заряд, таким образом, не к крайнему боку, стоящему на отмели, а к среднему. Мы тогда добьемся максимального разрушения и увеличим трудности в восстановлении моста.

План был довольно удачный, обеспечивавший уничтожение гарнизона охраны, захват и подрыв моста длиною 120 метров на железной дороге Полоцк — Латвия и сводился к следующему: на протяжении 90 км от Боркович до Свольна полотно по обе стороны объекта операции оседлалось небольшими силами прикрытия, которые перед началом операции выводили из строя телеграфные столбы и рельсы. Со стороны Свольна за группой прикрытия устанавливалась сильная засада, которая должна была сковать подброску подкреплений со стороны ст. Свольна, или бронепоезда, который мог прорваться через слабую группу прикрытия и быстро восстановить полотно. На Борковичи был брошен отряд им. Калинина (Кухаренко) с пушкой с целью обстрела Боркович. На фланг рперирующей группы был поставлен отряд имени Фрунзе в д. Дерновичи на переправе через р. Дриссу с задачей не дать противнику ударить в тыл действующих отрядов. Наконец, на самом объекте операции — платформа Бениславского — силы расставить так: после взрыва полотна, под прикрытием пулеметного, минометно-артиллерийского огня, ведущегося по казарме и караульному помещению вдоль моста, отряд им. Щорса (П.М. Машеров) выходил непосредственно к мосту и сосредоточивал огонь по караульному помещению. В это время отряд им. Сергея штурмовал мост и вместе с отрядом им. Щорса уничтожал гарнизон. Во время боя плот с зарядами должен быть подведен к мосту по уничтожению гарнизона, привязан к мосту и взорван.

В общих чертах операция так и проходила. Все отряды и взводы заняли свои места. Время приближалось к назначенному сроку атаки. Начинало светать.

— Не видно до сих пор плота с толом,— забеспокоился командир бригады.— Как бы не опоздал.

— Мандрыкин не подведет,— спокойно сказал комиссар. — Надежный командир.

— Видишь, светает уже,— снова, вглядываясь в покрытую туманом реку, тихонько прошептал Петраков,— как бы немцы не засекли.

В это время послышались слева и справа четыре взрыва.

— Наши рвут заграждения, связь и полотно,— произнес Романов.

— Теперь все равно,— равнодушно сказал командир бригады,— опоздает или не опоздает плот. Ложись, комиссар, за укрытие и приготовимся к атаке. Скоро начнется бой.

Они оба посмотрели на часы — было четверть восьмого. Через пятнадцать минут Петраков приказал:

— Связной! Передай расчету — огонь!..

Пристроившись рядом с Петраковым по реке в кустах, я вдруг увидел метрах в двухстах от себя висячую громадину моста и массивный, метра в три толщиной бык, напоминающий огромный утюг. По мосту спокойно прохаживался часовой, раскуривая папиросу. Дальше, за мостом, стояло небольшое кирпичное здание — караульное помещение и какой-то сарай. Там же, за рекой, чуть правее, стояла казарма — огромный двухэтажный кирпичный дом. Прямо на фоне неба мутно вымаячивалась белая церковь в Волынцах. Из караульного помещения вышел человек, подошел к часовому, грохоча сапогами по мосту, и заговорил что-то. Часовой бросил папиросу, пошел в караулку, а этот остался. «Смена поста», промелькнуло у меня в голове.

— Сейчас он накладет в штаны,— сквозь зубы процедил Петраков. Словно вздох облегчения напряженных в оцепенении людей, залпом грохнули орудия, заработали минометы, затрещали пулеметы, подобно барабану комбайна, выколачивающего зерно. Часового словно языком слизнуло.

— В-в-в-в-тах… — пели снаряды, летевшие с первого выстрела без промаху в казарму и караульное помещение.

— Чи-чи-чи,— забористо стрекотали ручные пулеметы, и, как бы вторя им, баском приговаривали станковые:— Ду-ду-ду-ду…

Отряд имени Н. А. Щорса под прикрытием огня цепью покатился к мосту и залег там, сосредоточив огонь по караульному помещению. Огонь немцев был силен, по мосту они били довольно сосредоточенно, пригнув щорсовцев к земле.

— Овсянников! Вперед! — приказал Петраков сергеевцам, и они сорвались с места. В бинокль было видно, как била наша артиллерия, снаряды ложились у расположения караульного помещения. В его стене и стоящем рядом сарае зияли рваные дыры, пробитые снарядами.

— Товарищ капитан! Немцы ведут огонь по плоту, не дают плыть. Я уже шесть фрицев снял там за железкой,— захлебываясь, доложил прибывший из группы Мандрикина Щуплецов.— Он отчаянно размахивал снайперской винтовкой, весь вспотевший и взволнованный.

— Где плот?

— Плот? Вот он!

Я разглядел в бинокль несколько немцев, высовывающих головы из-за насыпи и стреляющих по реке. Русло ее подходило близко к полотну,