Но мы ж цивилизованные люди, так что терпим. Терпим, я сказал!

Хотя с ориентацией, как видно, у него всё в полнейшем порядке. Ну, раз его напомаженные усики и трогательно завитый чубчик из под щегольски сбитого набок отливающего атласом небесно голубого цилиндра — так волнует его чуть более старшую спутницу, на что, между прочим, он и сам отвечает кокетливой молодцеватостью и внезапно ранимой чувственностью. Вон, даже тугой галстук с огроменным узлом и бантом на полгруди постоянно так и рвет от волнения в обществе своей обожаемой и столь дорогой для него спутницы. Ага, жеманно при всём при этом держа ее за ручку и то и дело усыпая тысячами поцелуев драгоценные пальчики. Да еще и картинно отставив ножку. Тьфу.

Бррр. Вроде всё во мне кричит, что не должен мужчина так себя вести, но, видимо, именно так тут в кругу здешней элиты они себя все и ведут. Страшно жить.

Но хрен вам, а не смущение Кости Салина! Я в отличном расположении духа, да и вообще, бодр и свеж.

Вчера, когда с тремя парами отличного шелкового исподнего я покинул лавку готового платья, где едва не состоялся конфликт, а то и дуэль, то, насвистывая марш имперских штурмовиков, бодро пошагал прочь, будучи преисполнен гордости за свое умение разруливать ситуации без последствий. А отправился я в поисках постоялого двора для лиц среднего достатка. С трактиром. И таки нашел.

Там я просто замечательно отмылся, отстирался, отужинал, отоспался. Лепота.

От иных услуг я отказался, хоть молодое тело весьма нетерпимо к моим старческим опасениям. Но с антибиотиками тут, похоже, не очень, а магия Жизни у меня не сказать что уже прям на уровне, поэтому потерпим пока.

Так вот. Всё-таки насколько же мы не ценим простые повседневные радости? Ведь как замечательно было утром ощутить себя не на подстилке, а на перине и в чистой постели. Не под кустом, а под крышей. Не у костра, а за столом трактира, да еще и раздумывающим на тему: чего бы ещё такого съесть и выпить? Да одна только теплая вода чего стоит! А(махнул рукой). Сытый голодного не поймет. Тут пока не...

— Вы позволите? — незаметной серой мышкой подкрался ко мне не менее серый господин в старомодной сюртучной тройке и таком же котелке, при этом трость он держал как трость.

Пожав в ответ плечами, я сделал скучающую рожу и стал якобы рассматривать узоры на кованых завитушках среди элементов декора «автостанции». Стоял я, к слову, чуть в стороне от навеса, где важно прохаживались, мило щебетали, слезно прощались, суетливо делали последние покупки и всё в таком же роде — уже прибывшие будущие пассажиры.

— У нас есть к вам дело, господин маг, — как-то сладковато начал разговор примостившийся рядом серый господин.

Сука! Кто? Где? КАК? Откуда этот «мышь» знает? Слежка? От магистрат... Ах ты ж, жеваный ты ёжик! Так вот в чём дело?

Как ты там, Костя, говорил? Мастер бесконфликтного исхода? Лучшая война та, которая не случилась? Вижу-вижу.

Мочить! Мочить этого ушлёпка следовало. Вон он, гаденыш. Думает, не вижу? О, догадался. А куда же ты, крыса? Я с тобой еще пообщаюсь.

В общем, помимо выдвинувшегося на переговоры мышастого, меня, всё так же стоящего с безучастным видом, ещё и грамотно окружили его сообщники. Ну как, окружили. Нагло пялились, стоя себе преспокойно у каждого выхода или потенциального пути отхода. Эти вот молодцы хоть и были теми ещё модниками, в этих-то своих коротеньких да узеньких костюмчиках-тройках с накрахмаленными всеми выглядывающими белыми частями, ну и с вычурными галстуками с отливом, так вот, но при этом тросточки они все держали уже не лишь как тросточки. Да и рожи у многих, прям как у Шрама. Короче, данные, весьма характерные персонажи, поголовно в модных котелках, уверенно опознавались и без особого труда выявлялись как здешние криминальные элементы.

Ну а чуть в сторонке что-то импульсивно и сильно нервничая объяснял флегматичному своему собеседнику ежесекундно порывавшийся удалиться, очевидно, виновник всего этого безобразия. Тот самый вчерашний поизносившийся господин из лавки готового платья. Да-да, заштопанный стесняша, он самый. Крыса! По-любому это он меня сдал и навел бандюков.

Беседовал он, к слову, по-видимому с лидером бригады, безучастно пялившемуся куда-то на облака, пока крыса рвался смыться, наверняка напирая на то, что свою часть уговора он уже выполнил и в подобном обществе ему не место. Ну точно, проигравшийся должник, не иначе.

О, а вон и магическая поддержка их операции. Какая-то дерганая тетка под скрывающим ее личность капюшоном.

Вот серьезно. Стоит вся такая «незаметная» в своем черном плаще-накидке с глубоким капюшоном. Ну прям как в шпионском фильме, где персонаж в бежевом плаще с поднятым воротником, черных очках и шляпе-федоре. Ага, летом. Стыдный стыд.

Ладно, что делать-то? И нахрена я им? Но об этом позже. Итак, если россказни того пропойцы, которого я вчера в трактире весь вечер угощал, параллельно выпытывая реалии сего мира, так вот, если хоть частично его истории отвечают действительности, то тупо лезть на меня в людном месте эти вот орлы не станут. Идти же с ними в подворотню — я не горю желанием. И не столько боюсь, сколько не хочу поднимать шум, опаздывать на дилижанс, да и вообще, опять уходить в бега. Так что, пошумим лучше уж тут:

— А вы, собственно, кто такой? Я вас не звал. Идите с миром! — на повышенных тонах начал я усиленно истерить.

На что пассажиры первого класса лишь презрительно поморщились или гордо отвернулись. Второго — сделали вид, что ничего не замечают, и, например, вот эта газетка гораздо увлекательнее. Ну а третьего — развесив уши и пооткрывав рты, уставились на происходящее.

Мышастый, на мои вопли, досадливо скривился. Но лишь на одно мгновение, потому как сразу же расплылся в приторной улыбке.

— Господин маг, мы вас совершенно не задержим. Даю вам честное слово! Пойдемте.

На слове «честное» я едва не прослезился. От смеха. Но, похоже, этот чудак совершил ошибку, чуть более громче чем следовало поименовав меня господином магом, ибо та дама, ну которая в полувоенном образе, с этого момента повернулась к нашей парочке всем корпусом и положила руку на свой меч, ну или шпагу если угодно. А ее спутник, вот серьезно, перестав падать в обморок и как-то жутковато ощерившись, поудобнее перехватил свою изящную салатовую тросточку.

Во дела! Однако.

Но в следующий миг Система обломала мне все планы. Ну