Итак, здание было приобретено. Теперь оставалось собрать необходимые средства для его обновления. Бланш предложила развернуть кампанию по сбору денег и учредить Комитет почетных членов. Она собиралась обратиться к средствам массовой информации, газетам, войти в контакт с виднейшими политиками, финансистами, представителями судебных органов и парижской администрации. А также добиться встречи с президентом Республики Гастоном Думером[29], с которым Альбен познакомился несколько месяцев назад на церемонии открытия «Дворца народа», дабы заручиться его высочайшим покровительством.

Пейроны развернули поистине беспрецедентную по размаху деятельность, они брали интервью, устраивали всевозможные встречи, писали статьи, издавали брошюры и листовки. Печатались и распространялись также иллюстрированные буклеты. В провинцию посылали многочисленных эмиссаров – офицеров Армии спасения, которые ходили по городам и деревушкам, поднимались на каждый этаж, стучали в каждую дверь, посещали каждого жителя. Бланш была главной вдохновительницей своего войска: «Распространяйте буклеты, листовки и делайте так, чтобы люди давали деньги, говорите с ними, убеждайте, делайте как можно больше сборов!» В этом ей не было равных, если речь шла о том, чтобы придать решимости солдатам и возбудить толпу. «В Средние века, – говорила она, – именно цеха скромных рабочих возводили величайшие соборы. Внесите и вы свою лепту, какой бы скромной она ни была. Из крошечных ручейков состоят огромные реки! И если вы сами не способны на такие деяния, то хотя бы помогите нам, помогите сделать это как можно скорее, вложив всю душу, быстро и с верой в лучшее будущее!»

Трудно переоценить роль Бланш в качестве оратора. Несмотря на плохое самочувствие и неоднократные предупреждения доктора Эрвье, Бланш постоянно устраивала конференции и диспуты, чтобы продвинуть свой проект, который она называла «очень срочным и эпохальным». Она обращалась и к самым популярным, и к самым рафинированным аудиториям. Когда она выходила на край сцены, простирая руки в евангелическом приветствии, в зале воцарялась такая тишина, что слышно было, как пролетала муха. «Или у Парижа больше нет сердца? – произносила она вместо вступления. – В старой доброй Франции люди мерли от голода, но теперь пришла новая беда – людям негде жить! Люди умирают от того, что им негде переночевать в холод!» Она называла чудовищное число людей, не имевших крыши над головой в одном только Париже – пять тысяч человек! Она цитировала Уильяма Бута, создателя Армии спасения: «При виде человеческого страдания я задаюсь двумя вопросами – какова его причина и как я могу этому помочь?» Бланш удавалось наэлектризовать аудиторию рассказами об одиноких женщинах и той мрачной судьбе, которая их обычно ждет. Она обращалась к женам, матерям, дочерям, которым хотелось бы, чтобы их сестры во Христе спали под надежным кровом. Она взывала к мужчинам, к их чувству чести, к их признательности по отношению к женщинам, которые всем им подарили жизнь.

Слушая ее, все были пленены. Нередко слова Бланш прерывали овации. Яркое красноречие, изобретательность, обилие аргументов и цитат – все приковывало к ней внимание. Она обращалась то к примеру Руфи: Дочь моя, я хочу обеспечить тебе покой[30], то Иезекииля: Я верну заблудшую, перевяжу ее раны и укреплю больную[31]. Библию Бланш цитировала с неменьшей легкостью, чем Виктор Гюго. Право проповедовать, за которое она стояла горой, предоставленное женщинам Армией спасения, Бланш использовала на все сто процентов во время этих речей, которые произносила, не зная усталости.

Деятельность Бланш была очень эффективной. Главный резерв их Армии. Она протягивала руку и отнимала ее только тогда, когда ей давали то, что она ожидала. В своем кабинете на Римской улице она писала и диктовала сотни писем. И останавливалась только в том случае, если приступы кашля прибивали ее к постели или же супруг умолял ее вернуться домой.

Вскоре сформировался и Комитет почетных членов. В него вошли: председатель совета министров, министр иностранных дел, министр финансов, министр внутренних дел и труда, хранитель печати, префект полиции, глава Комитета по вопросам государственной помощи, член генерального совета Банка Франции, а также сенаторы, депутаты, мэры, послы, деканы гуманитарных факультетов, главные редакторы газет, члены Французской и Медицинской академий, директора банков и прочие выдающиеся личности. После аудиенции с президентом Республики Гастоном Думером Альбен вышел абсолютным победителем: тот не просто согласился принять высокое покровительство над Комитетом почетных членов, но и сделал солидное пожертвование на проект из собственных средств.

Успех придал Альбену энергии. Продолжая сборы, он стучался в двери самых могущественных банкиров и промышленников страны. Братья Ротшильды, братья Лазар, сыновья братьев Пежо, похоже, приняли близко к сердцу необходимость и срочность такого начинания и поспособствовали делу существенными дотациями.

Деньги стали быстро стекаться на его счет. Они складывались из средств «учредителей» (которые внесли более десяти тысяч франков), «благотворителей» (более пяти тысяч франков) и «спонсоров» (более тысячи франков). Но и более мелкие суммы принимались с огромной благодарностью. Приветствовались также пожертвования в виде драгоценностей и предметов искусства, которые продавались на аукционах, а средства поступали в фонд Дворца. Можно сказать, что все слои парижского общества выступили единым фронтом в этом беспрецедентном акте солидарности. К Бланш однажды пришла танцовщица из «Мулен Руж», протянув ей колье, которое она решила вложить в это благородное дело.

Списки жертвователей вскоре были опубликованы в газете «Вперед». В качестве благодарности благотворители и спонсоры получили право оставить свои имена или цитаты по их выбору на дверях комнат будущего Дворца женщины.

Энтузиазм неслыханного доныне масштаба был подхвачен журналистами. Статьями об этом грандиозном начинании пестрели газеты «Таймс», «Труд», «Утро», «Последние новости Страсбурга», «Век», «Гражданский прогресс» и «Французский Эльзас». Огромными тиражами печатались и распространялись повсюду иллюстрированные брошюры Армии спасения.

Комитет почетных членов все чаще устраивал собрания в самых высоких общественных сферах. Семнадцатого февраля 1926 года состоялось заседание в роскошной гостиной отеля «Континенталь», 28 марта в конференц-зале министерства внутренних дел, на площади Бово. И каждый раз брала слово Бланш, все с той же неиссякаемой энергией и рвением. Перед сотнями знаменитых персон она отстаивала дело женщин, доведенных до нищеты. Она говорила о том, какие перспективы могли открыться для этих несчастных при наличии только одного – жилья, простенькой комнаты, которую они будут иметь во Дворце.