В таком случае если мое предположение недалеко от истины, то миссис Баннет, мисс Меллорс и Герберт Каммисон из списка подозреваемых исключаются. Никто из них не мог бы с полным основанием провозгласить, что „доброжелатель“ послал ему или ей письмо с предложением поймать ночного сторожа за воровством. Джо Баннета также надо исключить: он не мог бы сколь-нибудь убедительно объяснить, что прервал морское путешествие из-за какого-то анонимного письма. Нет, никто в такое бы не поверил, хотя Юстас Баннет, в его шизоидном стремлении ловить своих работников всегда и везде, вполне мог счесть, что они с братом — два сапога пара, и ничего другого не принимать в расчет. Так что нет, Джо полностью исключать нельзя. Таким образом, у меня остаются: Габриэль Сорн, главный пивовар, Эд Парсонс и под вопросом Джо Баннет — все они, так сказать, „темные лошадки“ на старте, на которых можно делать ставки, как на подозреваемых, в гонке за убийцей». И тут Найджела оторвал от размышлений барабанный стук в дверь.

— Эй! Ты в обмороке? Или проводишь эксперименты с кипящей водой? Я тоже хочу в ванную комнату.

— Извини, Герберт. Я просто задумался.

— Ну, должен заметить, процесс твоего мышления не столь же обременителен для окружающих, как твое пение.

Усмехнувшись, Найджел освободил помещение.

Двумя часами позже он вошел в опрятную и непритязательную резиденцию мистера Г. Барнеса, где был проведен в гостиную, которая из-за жары и обилия вечнозеленых растений напоминала тропический лес в миниатюре. Вскоре там появился и главный пивовар без пиджака, в одной рубашке. Он приветствовал Найджела поднятием одной брови и опусканием другой.

— Ну, сэр, и что же привело вас в мою скромную обитель в столь ранний утренний час? — шутливо осведомился он.

— Да вот, хочу переброситься парой слов с вашей дочерью Лили. Предполагается, что я участвую в расследовании в связи с тем, что в деле в какой-то степени замешан Траффлис. Решил начать с офисного штата.

Барнес поскреб заросший щетиной подбородок.

— Ну, если вам угодно попусту тратить свое время, то это меня не должно касаться, — отозвался он. — Только не тревожьте Лили, прошу вас, сэр. Она немного сама не своя в последнее время. Не знаю, что уж с ней. Нет чтобы обо всем рассказать старику отцу, да куда там — не желает. Должно быть, ничего страшного. Наверное, начиталась всех этих киношных журналов, на которые тратит столько денег, — мрачно добавил он.

— Поверьте, от меня ей не будет никакого беспокойства. Просто задам несколько безобидных вопросов. Впрочем, на некоторые из них, возможно, вы тоже сумеете пролить свет.

И Найджел вытянул из него информацию: а) кабинет Джо Баннета в его отсутствие заперт, но в конторе есть ключ, которым его можно открыть; б) кабинеты в утро убийства не убирались, но полиция там все основательно осмотрела; в) Юстас Баннет не бог весть какая потеря для мира, а пивоварня лишь выиграет под началом мистера Джо.

— Да уж, поставит ее снова на ноги, это он сможет, — заверил Барнес.

— Я вот припоминаю, вы говорили мне в присутствии мистера Сорна, что ходят слухи о продаже Баннетом пивоварни?

Барнес слегка постучал себя по носу.

— Не задавайте вопросов, и вам не станут лгать.

— Но сейчас-то все изменилось. Юстас мертв, и сделка, предположительно, отменяется?

— Согласен, что-то в этом есть, — произнес главный пивовар, явно любящий, чтобы секреты из него вытягивали с должными церемониями. — Уверяю вас, мистер Стрэнджвейс, я не могу поклясться, что это правда, но до моих ушей дошел слух, будто «Роксби» — это большая фирма по производству пива в Мидлендсе — ведет переговоры с мистером Баннетом о том, чтобы купить нас с потрохами.

— С чего бы ему вдруг продавать пивоварню? Для Баннета даже странно: довольствоваться лишь деньгами от продажи бизнеса, когда он мог в полной мере еще упиваться и властью?

— Если рассматривать с этой стороны, то вы правы. Но существует разница, — изрек Барнес судейским тоном, — между понятиями продавать и быть проданным.

— Вы имеете в виду, что пивоваренный завод — банкрот?

Брови главного пивовара полезли на лоб от ужаса.

— Уж пожалуйста, мистер Стрэнджвейс, — запротестовал он, — в самом деле, не стоит вот так рубить с плеча. Тут дело тонкое. Если хотите знать правду, она заключается в следующем. Хозяин был несколько старомоден: он не признавал новшеств и очень не любил тратить деньги, чего уж тут греха таить? Из-за его скупердяйства пивоварня переживает тяжелые времена и не может конкурировать с фирмами, которые используют новые методы и оборудование. Баннеты не банкроты, нет, но я сомневаюсь, что им удастся протянуть еще десять, а то и пять лет.

— Знаете ли вы что-нибудь насчет того, как давно идут эти переговоры?

— С «Роксби», что ли? Точно сказать не могу. По-моему, начались совсем недавно.

— Ну ладно, нам будет проще навести справки о переговорах в «Роксби».

— Вот это верно. Но не забудьте, — мистер Барнес неподражаемым образом пошевелил бровями, — я вам ничего не говорил.

— Вы? О, конечно. Нет, мы не станем указывать источник информации. Узнали — и все! Скажите мне еще одну вещь. Если бы фирма «Роксби» заполучила-таки бизнес Баннета, означало бы это большие изменения в штате служащих?

Барнес бросил на Найджела несвойственный ему проницательный взгляд.

— О, я понимаю, куда вы клоните. — Мгновение он помолчал. — Нет, лаете не на то дерево, мистер Стрэнджвейс. Не думаю, что трансфер существенно повлияет на наш штат. Работники у нас хорошие, денег своих они стоят. Им не укажут на дверь.

— А как насчет самого Джо Баннета и мистера Сорна? — спросил в лоб Найджел, отвечая откровенностью на откровенность.

— Что? Наши ключевые фигуры? Да вы шутите, сэр. — И мистер Барнес от души рассмеялся.

«Не слишком ли ему весело? — подумал Найджел. — А вдруг „Роксби“ станет той самой новой метлой, которая чисто метет? Конечно, у Джо свой пай в пивоварне, с этим им ничего не поделать, но они могут назначить нового управляющего. И уж точно Сорн, будучи всего лишь учеником пивовара, никак не может быть отнесен к ценным работникам».

— Премного вам благодарен. Ну, а теперь можно мне побеседовать с вашей дочерью?

— Я не против. Сейчас ее позову.

Барнес засеменил к двери; его длинные руки свободно болтались при ходьбе.

— Эй, Лили! — крикнул он.

— Да, па!

— Тут один джентльмен хочет тебя видеть.

Заявление было встречено с вполне различимым хихиканьем, а затем словами, долетевшими сверху:

— Скажи Эду, что я еще в нижнем белье. Пусть подождет.

— Это не Эд. Это джентльмен, который остановился у доктора Каммисона. Давай одевайся, девочка, и спускайся.