Этот рассказ оказался настолько обстоятельным, хотя и весьма необычным, что Найджелу не составило труда в него поверить. Этому способствовало и то, что искренность рассказчицы не вызывала сомнений. Но оставался один момент.

— Уверен, что все рассказанное вами — правда, — признался он. — Пусть у вас и мысли не возникнет, будто бы я сомневаюсь в истинности этой истории, все сказанное вами вполне убедительно. Но, исходя из того что я слышал о покойном Баннете, довольно странно, что он сам не выбил из вас правды.

Лили вспыхнула и принялась теребить пуговицу плаща.

— Он не больно-то и старался. Видите ли… Ну, это может показаться глупым, учитывая, что он был стар, как эти холмы, и вроде бы вышел из возраста, когда крутят любовь… но хозяин не совсем безразлично относился ко мне. Я полагаю, причина в этом.

Интересоваться подробностями Найджелу было не очень приятно, но ничего другого не оставалось.

— Предполагаю, что Эд здорово ревновал… если знал об этом.

Лицо Лили стало суровым и мрачным.

— Эй! — вырвалось у нее. — Вы, никак, пытаетесь что-то повесить на Эда? Если это так, я попросила бы вас не совать свой нос куда не просят.

— Не собираюсь ничего на него вешать. Это полиция… А у них носы не чета моему.

Длинный рот девушки задергался, и вдруг ее словно прорвало.

— Но Эд никак не мог… в любом случае, он не знал… и я была с ним той ночью, за городом, мы ездили в Хонейкомб-Вуд, отправились туда на его мотоцикле после танцев. Мы не возвращались обратно до половины первого ночи… поэтому он не мог совершить убийство. Это же тому доказательство, разве не так?

Найджел не считал себя непогрешимым, подобно детектору лжи. Возможно, и эти слова он принял бы на веру, если бы не слышал, как Лили излагала несомненно правдивую трагедию Траффлиса. Налицо было явное расхождение между тем, как она изложила сначала одну, а затем другую историю. Алиби Эда сошло с ее языка с излишней готовностью и сильно смахивало на заготовку, несмотря на эмоциональное напряжение, которое сделало ее речь бессвязной. Создавалось впечатление — впечатление, которое оставляют все неискушенные во лжи люди, — будто она одновременно вслушивалась в свои слова и оценивала, какой эффект они производили на собеседника.

Найджел отрешенным голосом, не глядя на Лили, мягко произнес:

— Знаете, я участвовал в расследовании нескольких преступлений и подметил одну вещь. Когда свидетели — из лучших и самых бескорыстных побуждений — что-то утаивают или искажают, они делают страшную ошибку. В конце концов это навлекает на подозреваемого гораздо больше неприятностей, чем их было бы в том случае, если бы его горе-друзья рассказали всю правду с самого начала. Понимаю, это выглядит несколько запутанным и сложным, но, надеюсь, вы понимаете? Если вы верите в чью-то невиновность, то лучше всего сразу поведать все как есть. Изложение правды в действительности своеобразный тест на то, как сильна ваша вера в этого человека. Допустим, вы любите Эда Парсонса в достаточной степени, чтобы абсолютно верить в его невиновность, тогда…

Найджела прервали сдавленные рыдания девушки. Наконец, справившись с собой, она спросила:

— Это честно? Вы не подстраиваете мне ловушку?..

— Разве я похож на того, кто роет другому яму?

— Ладно, поверю вам… Я чувствую себя такой жалкой, терзаясь мыслью, могу ли я… Видите ли, мистер Стрэнджвейс, все было так…

И Лили поведала историю, в корне отличающуюся от ее первого рассказа. Они с Эдом ушли с танцев в одиннадцать тридцать, как она рассказывала и в первой версии, и действительно отправились в Хонейкомб-Вуд. Затем между ними вспыхнула сора. Эд решил выяснить, в каких она отношениях с Юстасом Баннетом. Лили в сердцах ответила, что она пока еще не замужем за Эдом, а потому, если ему не нравятся ее друзья-джентльмены, то им следует расстаться. Эд мрачно заявил, что он сам знает, как ему поступать, и Баннету лучше следить за каждым своим шагом, как и ей самой, если только уже не поздно. Лили возмутилась: что он хочет этим сказать? Ну, заявил Эд, это не первый случай, когда девушка попадает в беду по вине работодателя. От этого намека Лили пришла в такую ярость, что даже не сочла нужным отрицать сказанное. Если Эд верит, что она девица такого сорта, то пусть себе верит и дальше, а ей он больше не нужен.

Найджел поинтересовался, откуда молодой человек мог вбить себе в голову подобную идею? Лили ответила, что это все грязная кошка Герти Толлворти, которая явно воспылала к Эду безнадежной страстью, а потому стала мутить воду, распуская о ней грязные сплетни. Вспомнив заявление сержанта, Найджел ей поверил, но возразил: ему-то казалось, что Лили и Герти — задушевные подруги. Лили отпустила несколько сильных выражений в адрес гадюки, пригретой на груди, и сообщила, что поссорилась с Герти вскоре после трагедии с Траффлисом, с тех пор они не разговаривают.

Найджел тактично вернул Лили к ссоре с Эдом. Побушевав немного, Эд спросил ее напрямик, ожидает ли она ребенка от Баннета? Лили заявила, что если ему нравится верить в такое, то она ему этого не запрещает, и присовокупила ряд приличных, но тем не менее едких замечаний насчет потенциальных возможностей как Эда, так и мистера Баннета стать хорошими отцами. И это, по ее словам, рассорило их вконец. Эд воспринял отказ Лили отрицать предъявленное им обвинение как признание ее вины, вскочил на мотоцикл и умчался на бешеной скорости, рискуя сломать себе шею. А ей пришлось пешком добираться до Майден-Эстбери.

Следующим вечером Эд нагрянул к ней в страшной панике — полиция готова заподозрить его в убийстве Юстаса Баннета. Лили и сама испугалась, подумав, что это Эд совершил преступление, хотя он клялся и божился, что всю прошлую ночь гонял по проселочным дорогам, желая от горя разбиться вдребезги, но даже близко не подъезжал к пивоварне. Наконец она ему поверила и согласилась подтвердить, что всю ту ночь была с ним.

— В какое же время Эд покинул вас на самом деле? — осведомился Найджел.

— Я слышала, как часы аббатства в тот момент пробили полночь. Вы же не думаете, что он?

— Нет, не думаю. И это лишний раз доказывает, насколько все было бы убедительнее, если бы вы сказали правду с самого начала. Видите ли, маловероятно, что Эд мог задумать убить Баннета, не услышав из ваших уст, что старый сатир поступил с вами дурно. Но анонимное письмо, полученное Баннетом на пивоварне, поступило пятнадцатого, за день до вашей ссоры. Уверяю вас, это хоть и не обеляет Эда полностью, но в значительной степени облегчает ему жизнь.

Лили улыбнулась Найджелу и настолько воспрянула духом, что даже вновь перевоплотилась в Грету Гарбо.

— А знаете, вы славный малый. Очень, даже очень славный, это на самом деле так.

— Да, — не стал отрицать Найджел, поспешно пятясь к двери, — моя жена говорит то же самое. Ну, еще увидимся!

Я подам тебе пример жульничества.