– А в то, что ты решила вмешаться в мои небезопасные дела поверить, значит, можешь? – немного раздражённо интересуюсь я.

Лера топорно останавливается и поворачивается ко мне.

– Прекрати, – требует она. – Мы уже всё решили, мы здесь, верно? Перестань сопротивляться, Савва.

– Не могу, глупая ты девчонка, – обхватываю я её скулы руками. – Не могу… Мне… мне…

– Страшно? – шепчет она, накрывая мои руки своими тёплыми ладонями. – Но бояться нормально, Савва. Тем более в нашем случае. Вот только мы вполне можем справиться со страхом быть выше него, потому что поступаем правильно.

– О да, – сгребаю я её в охапку, потому мне жизненно важно чувствовать тепло её тела. – Сообщить не всегда уравновешенному бойцу, что его девчонке угрожает опасность, чтобы он натворил глупостей, очень правильно, Рыжая.

– А вот с этого места поподробнее, – глухо раздаётся позади моей спины. Лера вздрагивает, и мы оба смотрим на Климова, который продолжает: – Про не всегда уравновешенного бойца ты очень даже прав, парень.

И вот прямо сейчас я понимаю, почему его так жаждут вернуть на ринг «Кирпича» – есть в Климове некая звериная свирепость. Но и мозги есть – это видно по глазам. А значит, из леркиного плана может выйти что-то путное.

– Твою ж мать…

Это первое, что говорит Климов, когда я заканчиваю рассказ о том, что его заказали, и откидывается на спинку дивана, бросая тревожный взгляд на свою девушку.

– Рус? – тут же взволнованно спрашивает она, поворачиваясь в его сторону.

Он на секунду прикрывает глаза, а затем накланяется вперёд, облокачиваясь на колени и глядя на меня напряжённым взглядом:

– Заказчик. Его фамилия Свинцов?

Я тоже напрягаюсь и подаюсь вперёд:

– Что тебе о нём известно?

Да, это он. Он подложил бомбу в машину отца, чтобы избавиться от него и занять его место. Будучи его лучшим другом.

Благо у отца были ещё друзья, через которых я и выяснил правду.

Климов морщится и смотрит на Лизу:

– Лиззи…

– Даже не начинай! – перебивает она его. – Я никуда не уйду, Руслан.

– Валер? – смотрит он на Рыжую.

– Зефирка права, Климов, даже не начинай, – отвечает та. – Мы с Лизой не маленькие девочки, чтобы нас спроваживать, говоря о серьёзных делах. Вообще-то, благодаря нам Кичигину поймали с поличным.

Я смотрю на Леру и вижу, как она гордо приосанивается, правда, ненадолго.

– Чистое везение, Ладова, – рычит Климов, отчего девчонки переглядываются между собой и виновато опускают плечи. – Если бы вас кто-то увидел…

– В том и дело, Рус! – подскакивает на месте Рыжая, становясь собой: упрямой, смелой и негодующей. – Мы сработали чисто! У нас был план! Всё закончилось хорошо. Так что оставь эти штучки а ля «нежным девчонкам не место среди крутых парней».

Я улыбаюсь. Правда, не знаю, с кем из них согласен больше. То, что девчонки по телефону заложили другую девчонку, торгующую наркотой, а затем наблюдали, как её ловят с поличным из окна дома напротив, одинаково могло быть и простым везением, и четко сработанным планом.

В конце концов, над той девчонкой кто-то стоял, кто-то поставлял ей эти таблетки. Кто-то серьёзный и наверняка умеющий злиться.

Вот только Рыжей невдомёк, что ничего не бывает просто.

Впрочем, и её смекалке нужно отдать должное. А уж её упрямство…

– Я пытался, Руслан, – усмехаюсь я. – И пришёл к выводу, что лучше уж некоторых несносных пигалиц держать под боком, чем убеждать в том, что это не их дело – не поверят и натворят глупостей. По личному опыту знаю.

Лерка выразительно кивает, на что Климов сжимает зубы и, вновь откинувшись на спинку дивана, пальцами трёт подбородок. Затем тяжело выдыхает и говорит:

– Свинцов. Мужику около пятидесяти, сидел в тюрьме по молодости, увлёкся боями без правил исключительно как зритель. Он каким-то седьмым чувством чует хорошего бойца, берёт его под своё крыло и ведёт до победы. Я всё это знаю, потому что он меня приметил, как только я впервые вышел на ринг «Кирпича». Вот только я не думал, что он настолько маниакален в своих желаниях…

– Он разозлился, когда тебя заказали до этого, чтобы отлучить от турнира.

– Твоё ножевое… – взволнованно выдыхает Лиза.

Похоже, парень изо всех сил старается уберечь свою девчонку от лишних тревог.

Климов коротко ей кивает, а затем в упор смотрит на меня.

– С этим ясно. Теперь выкладывай откуда, проклятье, тебе это всё известно?

Мы с Лерой переглядываемся, она ободряюще мне улыбается одними губами, и я тоже тяжело вздыхаю, прежде чем рассказать этим двоим свою историю.

Чёрт, я даже Денису не сообщал о том, чем занимаюсь, а сейчас сижу тут и выкладываю всю свою подноготную двум едва знакомым людям. Рыжая определённо перевернула мой мир с ног на голову.

– Выходит, он сам и заправляет той шайкой, в которую ты вступил, чтобы до него добраться.

– Да, у него в подчинении несколько таких ребят, как Грыз.

– И ты, – обманчиво равнодушно интересуется Климов, – рассказал мне это всё, чтобы я держался начеку?

– Не совсем, – глухо отвечаю я.

– Нет! – восклицает блондинка, придвигается ближе к Руслану и сужает глаза на нас Лерой. Напоминает львицу, решившую защищать своего вожака. – Рус ни за что не вернётся…

– Зефирка.

Я с интересом и некоторым восхищением наблюдаю за безмолвным диалогом двух лучших подруг; за тем, как Лера настаивает, как убеждает блондинку в том, что другого выхода нет, в том, что нам не справиться без помощи её парня, в том, что за него в принципе не стоит переживать – он отличный боец; вижу, как ярость львицы тускнеет, как её плечи опускаются, как в глазах появляется смирение и тревога.

Последнее заставляет её посмотреть на своего парня, а Лера тем временем заявляет:

– Руслан, нам нужна твоя помощь, чтобы попытаться засадить за решётку этого Свинцова.

Сегодня тот день, когда Савва сообщит Грызу о том, что он якобы вошёл в доверие к Руслану настолько, что смог убедить его вернуться на ринг «Кирпича».

Рус согласился нам помочь. Не ради нас, не ради мести Саввы, а ради Лизы. Ему необходимо покончить с подпольными боями раз и навсегда. Чтобы впредь его девушке не могло ничего угрожать. Чтобы впредь его прошлое не смело касаться их настоящего и будущего.

Если честно, Климов меня восхищает.

Но сейчас я волнуюсь за Савву. Меня в принципе беспокоит то, что ему приходится притворяться и почти каждый день наведываться в «Гранж».