– Да, мириться с тем, что ты взрослеешь, сложно, но когда-нибудь это нужно будет признать. Сегодняшний вечер открыл мне глаза на многое. Ты сможешь простить нас с отцом?

– Ма-а-м, – чуть не плачу я, чувствуя, как сжимается сердце. – А вы… вы сможете меня простить? За то, что я вас подвела? За то, что обещала поступить в один институт, но передумала и поступила в другой?

– Милая… – снова обнимает она меня, держит секунду, а затем подталкивает в гостиную, где нас с тёплой улыбкой на лице ожидает папа. – У нас с отцом есть для тебя хорошие новости.

Я присаживаюсь в объятия папы, улыбаюсь ему с ответной теплотой, а затем прижимаюсь к его боку. Мама садится с другой стороны и берёт мою свободную руку в обе свои.

– Итак, милая, в первую очередь, мы с твоим папой не будем против, если ты действительно хочешь учиться на юридическом…

– Очень хочу, мам. Пап, – смотрю я на них по очереди, не веря своим ушам. – Но почему вы передумали?

– Мы были в… баре, – слегка морщится мама. – У твоих биологических родителей. Они ещё так молоды, но… Это не значит, что они не имеют право голоса. Имеют. Хотя бы потому, что благодаря им ты появилась на свет. Они не пошли в полицию или в суд… А право имели. Ещё как имели – тебя у них забрали силой. Рита и Денис… Они хорошие люди. И они любят тебя не меньше, чем мы любим тебя. И они правы – ты вольна учиться там, где пожелаешь.

– Мам…

– Но это не всё… Когда ты ушла… Я… Я не хочу тебя потерять, Леруся! У нас были такие славные отношения, а я… Я могла всё это испортить только потому, что безумно ревновала тебя к женщине, которая подарила тебе жизнь! Сложно осознать, насколько глупой я умею быть…

– Ты не глупая, мамуль, – шмыгая носом, улыбаюсь я.

– Не жалей меня, – тоже сквозь слёзы улыбается она. – Я думала о сложившейся ситуации исключительно со своей стороны и ни разу не представила, какого ей… А стоило – у Риты и так была нелёгкая судьба, а тут ещё я со своей глупой ревностью… Она… она тоже нуждается в тебе. И Денис.

– Мы все нуждаемся в тебе, – шепчет рядом папа. – И это немудрено, потому что ты наше солнышко. Самое яркое, милое и чудесное…

– Пап… – уже не сдерживая слёз, обнимаю я его и тянусь к маме, чтобы обнять и её. – Мам… Вы у меня самые лучшие, знаете ведь?..

– Мы стараемся, милая. Очень.

– Я это вижу и ценю. Правда-правда.

– Любим тебя, дочка…

Я крепче обнимаю родителей и со всей искренностью шепчу:

– И я вас очень сильно люблю…

До сих пор не понимаю, как это удалось Рыжей, но я стою здесь и сейчас. В холле навороченного жилого здания в ожидании лифта.

Я будто бы выпал из своей реальности, и попал в ту, где то, что мы собираемся делать, не аукнется нам проблемами. Где я вознамерился рискнуть всем, не боясь последствий.

Сумасшествие.

И в него меня втянула она.

Девчонка с тёмными глазами, во взгляде которых горит такая нерушимая уверенность, что мы поступаем правильно, что невозможно этому не поверить.

Но всё же, чёрт, что я творю?!

– Нет, – качаю я головой, когда двери лифта разъезжаются перед нашими носами, и разворачиваюсь к выходу. – Нет, Лер.

– Савва! – кидается она вслед за мной и ловит за руку, заглядывает в мои глаза. – Сав… Ты не обязан действовать в одиночку, помнишь? Ну же…

Её взгляд умоляет, просит довериться ей, желает помочь. Искренне. И так пронзительно, что у меня щемит в груди.

Я привык действовать в одиночку.

Но хотел ли я этого? Хотел ли просыпаться от вечного кошмара и не иметь возможности поделиться с кем-нибудь своими страхами? Хотел ли не делить свою ношу ни с кем? Хотел ли чувствовать себя одиноким в схватке с опасным врагом?

Вряд ли, но я привык.

Закрываю глаза и позволяю своей невыносимой затащить меня в лифт.

Лера сильнее сжимает мою руку своими пальчиками и снова ловит мой взгляд.

– А я всё же буду учиться на юридическом.

Девчонка задорно закусывает нижнюю губу в ожидании моей реакции, и мне самому хочется это сделать вместо неё.

Улыбаюсь ей и говорю:

– Рад, что твои предки одумались.

– Ты, Сав… Ты ведь тоже ещё успеваешь поступить. Если не в юридический, то в любой другой институт. Но было бы круто, если бы мы учились вместе, правда?..

Мне не хочется её расстраивать категоричным «нет», потому я неожиданно задумываюсь, как бы это могло быть. Общие лекции за общей партой, горячие споры по тому или иному закону, совместные обеды в столовой, укромные места под лестницами, вместо первых десяти минут очередного занятия…

Будущее, которое я не прочь попробовать.

Если оно у меня будет.

– Правда, – выдыхаю я в итоге, и притягиваю Леру к своему боку. – Я подумаю над этим, Рыжая.

Почему-то рядом с ней легче верить в то, что раньше казалось далёким и неважным.

Рядом с ней в принципе всё по-другому. И я другой. Тот, кем всегда хотел быть. За исключением некоторых моментов.

Лера предвкушающее улыбается, а когда двери лифта открываются на нужном этаже, снова тянет меня за собой.

– А этот Климов неплохо устроился, – говорю я с некоторым пренебрежением, глядя на шикарный ковёр на полу коридора и картины на стенах.

– Наследство от дедушки, долгие годы лежавшее под процентами в банке – ничего криминального, – заверяет меня Лера с прищуром на глазах.

– Мне всё равно, – бросаю я, хмыкнув.

Лера нажимает на дверной звонок, и через пару минут нам открывает дверь та самая блондинка, с которой я видел Климова.

Лиза. Его девушка и лучшая подруга Леры, которая чуть больше полутора лет назад потеряла сестру. Двойняшку. Представляю, какого ей было.

Сейчас же девушка широко и радостно улыбается и, пропустив нас внутрь, крепко обнимает Рыжую.

– Привет, Зефирка, – выдыхает та, а затем представляет меня: – Знакомься, это Савва.

Лиза приветливо кивает мне, я киваю в ответ, а затем она указывает на барную стойку в глубине комнаты и говорит:

– Мы заказали пиццу, так как в холодильнике нет продуктов, потому что мы пока здесь не живём. Надеюсь, вы не против…

– Я точно нет, – заявляет Рыжая с улыбкой и спрашивает: – А Руслан где?

– Проверяет, как рабочие оформили мою мастерскую, – смущается девчонка. – Присаживайтесь, а я схожу за ним.

Лиза скрывается в коридоре справа, а мы с Лерой идём в кухонную зону.

– Не могу поверить, что она уедет из нашего городка, как только ей стукнет восемнадцать, – вздыхает она. – Не могу поверить, что мы становимся настолько взрослыми…