— Позавтракаешь и пойдёшь, — говорит строгим, не терпящим возражений голосом. — Никуда Игнат из мастерской не денется.

— Нам нужно поговорить с ним, — предпринимаю очередную попытку улизнуть.

— Разговор подождёт, Снежаночка, — мягко улыбается. — Кушай быстрее, тогда отпущу. Ты бледная вся, не хватало, чтобы снова в голодный обморок упала.

— Ладно, — сдаюсь и сажусь за стол, беря в руки вилку. Быстро проглатываю еду и иду к раковине, чтобы вымыть за собой посуду.

— Не стоит, Снежана, я сама помою. Беги, я вижу, как тебе не терпится.

— Спасибо, тётя Наташа, — я переминаюсь с ноги на ногу и направляюсь в коридор.

В спину доносится:

— Я рада за вас, Снежана.

Я тут же краснею. Мама Игната всё прекрасно поняла. Бросаю смущённый взгляд на неё через плечо. Женщина улыбается мне доброй, полной материнской заботы и нежности, улыбкой.

— Спасибо, тётя Наташа.

Она кивает и подмигивает:

— Беги уже.

Быстро одеваюсь, на радостях целую гладкую щёку тёти Наташи, и бегу в мастерскую. Пункта назначения достигаю через десять минут.

Влетаю в помещение и налетаю на Тошу.

— О, привет, Снежинка, — как-то нервно говорит друг, обхватывая меня ладонями за плечи и тесня на выход.

— Приветик, — улыбаюсь и с непониманием оглядываюсь назад, боясь споткнуться о высокий порог. — Тоша, ты чего? Мне войти нужно.

— Пойдём, поболтаем на улице. Мне нужен твой совет, — глаза друга бегают.

— Тоша, что происходит? — хмурюсь и пытаюсь заглянуть ему за плечо. Но мой низкий рост мне этого сделать не позволяет.

— О, Снежинка приехала, — слышу радостный голос Глеба, с ноткой нервозности и наигранности.

Друг оказывается рядом, заключает в свои медвежьи объятия и приподнимает над полом, чтобы вместе со мной выйти из мастерской на улицу.

— Классная шапка. Раньше её не видел, — бьёт пальцами по бубону.

— Я второй год её ношу, Глеб, — вздёргиваю бровь. — Тоша, Глеб, что происходит? — поочерёдно смотрю на каждого. — Почему вы так странно себя ведёте?

— Мы? — Глеб ерошит волосы и чешет затылок. Друг так с детства делает, когда нервничает и врёт.

— Глеб? — выдыхаю устало. Вся моя эйфория куда-то испарилась. — Что происходит? Почему ты нервничаешь? Тоша, почему ты оттягиваешь ухо? Ты так делаешь, когда расстроен! Что случилось? Дайте мне пройти.

— Снежинка, — Глеб выставляет вперёд руки и преграждает мне проход, — не стоит тебе туда идти. Белоснежка, — парень меня так всегда называл в моменты, когда я болела и ему было меня жалко, — не стоит.

— Дай мне пройти! — не выдержала и закричала.

— Снежан, — Тоша подходит ко мне и руку мою перехватывает, погнали, прокатимся.

— Я не хочу кататься. Я. Хочу. Попасть. В мастерскую. Что произошло? Почему вы меня не пускаете?

— Наш общий друг полный кретин и идиот. Просто мы не хотим, чтобы тебе было больно, — Тоша грустно улыбается.

— Спасибо за заботу, но я сама как-нибудь разберусь.

Всего пара минут прошло, а моё настроение в корне поменялось. Теперь мне не хочется петь и обнять весь мир, теперь мне хочется что-нибудь сломать.

— Снежа! — в один голос кричат мне в спину, но я влетаю в мастерскую, полная решимости узнать, что они пытались от меня скрыть.

И тут же застываю, будто на стену налетаю. Нет, не на стену, а на гору, из которой прямо на меня извергся вулкан. Вулкан, сжёгший меня в один краткий миг дотла. Я всхлипываю громко и надсадно. Хватаюсь за грудную клетку, где сердце заходится жалобным воем. Где сердце бьётся в агонии, проткнутая иглами боли и предательства. Я задыхаюсь. Сгибаюсь от боли и назад пячусь, чтобы налететь на Глеба, чьи руки тут же оказываются на моих плечах. Он что-то говорит, но я не слышу его слов.

Игнат расположился на диванчике для отдыха, а на подлокотнике сидит рыжеволосая девушка. Лера, наша бывшая одноклассница, которая давно влюблена в Игната. Её руки на его плечах, в то время как широкие ладони парня покоятся на её бёдрах. Он развалился на диване, довольный донельзя. И лениво перевёл на меня взгляд. Нахмурился и выпрямился, убирая руки с тела девушки.

Я качаю головой и вжимаюсь в тело Глеба позади. Нет. Это не мой Игнат. Не мой порядочный, честный и любимый парень. Это совершенно чужой и незнакомый мне парень, которого я сейчас ненавижу. Вместо того, чтобы проснуться со мной в одной кровати, он поехал в мастерскую к другой. Это для меня вчерашняя имеет такое огромное значение, а для него… Для него я очередная девушка на одну ночь, коих у него уже были десятки. Все его слова и взгляды лишь игра моего глупого воображения. Я поверила в то, чего так страстно и так долго хотела.

— Ненавижу тебя, — мой голос звенит на всю автомастерскую. Заставляет всех замолчать и перевести на меня любопытные и сочувствующие взгляды. — Ненавижу!

— Какие-то проблемы? — Лера брови тонкие вздёргивает, но я с неё обратно перевожу взгляд на Игната.

Смотрю в лицо, которое впервые вызывает у меня ненависть и злость. Впервые в жизни мне хочется его ударить. По лицу. Со всей силы. Так, чтобы он скорчился от боли. Чтобы прочувствовал хоть сотую долю той боли и тёмной желчи, что разъедает меня.

— Я. Тебя. Ненавижу. Только вчера был со мной, — качаю головой и понимаю, что не могу удержать слёзы. — Только вчера… Ты забрал мой первый поцелуй. Я подарила тебе всю себя… Ты…

— Что я? — вскакивает с дивана и в два шага преодолевает расстояние между нами. Хватает за плечи и встряхивает так, что я клацаю зубами. — Я сделал то, чего ты хотела. Ты меня попросила — я помог. В чём проблема, Снежана? Я не обещал тебе, что мы будем вместе. Лишил девственности, чтобы ты смогла порадовать своего нового дружка, — я не осознаю, что его ударила, пока рука не начинает гореть от боли. — Что-то не так сказал, красавица? Или твой будущий ебырь передумал? Больше опытную не хочет? — в этот раз хрустнул нос, из которого тут же на пол закапала кровь.

— Идиот, — ору, кулаками колотя по груди, на которой только вчера засыпала. — Если бы ты видел