_________

Адиль Рами знаком с Эмери по «Валенсии» и «Севилье». Товарищи по команде любят доставать Рами, повторяя, что тренер «на самом деле – твой отец», хотя эта мысль французу нравится; он вообще старается налаживать хорошие отношения между членами команды – и игроками, и персоналом. На газоне он зарекомендовал себя как «один из основы Эмери», выйдя на поле 53 и 46 раз в двух сезонах – во всех турнирах, в которых участвовала «Севилья».

Первое впечатление

Он сразу удивил меня, но не только своим тренерскими качествами. Когда я приехал, то не говорил по-испански, и Унаи часто беспокоился о том, как проходит адаптация – моя и моей семьи. Некоторые тренеры делают это ради «бла-бла-бла», на самом деле им поровну. Унаи – другой, он по-настоящему внимательно относится к каждому игроку и беседует с каждым, чтобы в разговоре он и его собеседник могли бы лучше узнать друг друга».

На ежедневных тренировках

Я играю десять лет и уже успел повидать кое-что необычное. Одна из таких вещей заключается в следующем: тренер может полностью изменить игрока. Так произошло и у меня с Унаи. Он знал, в чем я преуспел, и часто советовал: «От природы ты обладаешь силой. Борьбу за мяч ты будешь выигрывать, но могут случаться и ошибки, поскольку ты достаточно мощный – именно поэтому они не должны выводить тебя из равновесия». Что касается рывков к воротам соперника – да, он хочет, чтобы ты постоянно стремился вперед. Но и не желает, чтобы ты делал глупости, проявлял неуважение; поэтому, если завтра, рванувшись вперед, ты потеряешь мяч, он ничего тебе не скажет – как будто ответственность за это лежит на нем. Когда тренер настроен так, ты спокоен. Он не кричит на тебя, как многие другие: «Да что ж такое, ты неплохо держишь мяч, но не бежишь вперед!» Унаи может кричать на тебя только в одном случае: если ты не бежишь вперед ради команды, Если ты пропускаешь пас или теряешь мяч, он скорее скажет что-нибудь о твоей реакции и про то, что делать в следующий раз в подобной ситуации. Честно говоря, такой подход полностью меняет игрока. И даже шокирует его.

Что делать с гиперактивным игроком?

Через некоторое время после моего прихода в «Валенсию» он вызвал меня и попросил перестать тренироваться так, как я это делал, перестать держаться «в глубине». Редкий момент. [Смеется.] По его мнению, я был гиперактивен: «Не хочу, чтобы ты бегал по всему полю, подстраховывал и на правом, и на левом фланге. Если мы потеряем мяч у своих ворот, команда будет наказана». Он сказал это, когда увидел, что мне понятны его симпатии: ему нравятся парни, старательно делающие свою работу. После этого он еще множество раз – я сбился со счету сколько – вызывал меня в свой кабинет, чтобы утихомирить: «Не хочу, чтобы ты столько бегал, столько боролся за мяч и т. д.». Мою энергию всегда нужно было направлять в правильное русло. Даже в отпуске, когда я не тренируюсь или когда я чувствую себя очень уставшим, я все равно иногда оказываюсь в полном дерьме из-за собственной гиперактивности. Поэтому да, Унаи пришлось меня обуздывать – например, когда я делал «ножницы» на тренировках, во время которых мы отрабатывали отбор. [Смеется.] Теперь я думал только о том, чтобы забить, и он не упрекал меня за это, видя, что достаточно «обработал» – дабы не иметь, как в прошлом сезоне, всего три забитых мной гола: «Это ни о чем, Адиль, ни о чем! Этого недостаточно!»

Тактические упражнения

Каждую неделю он начинает с показа видео и наглядного объяснения цели предстоящей работы. И каждая неделя отличается от предыдущей: «Представим, что мы все собрались у ворот соперника, а за спиной у нас слишком много чужих игроков. Следовательно, давайте поработаем над защитой». Его идея заключалась в следующем: по полной задействовать того игрока, который в одиночестве остался сзади и должен прикрывать ворота. Самое важное в этом случае – не пытаться вступить в поединок с нападающим, поскольку он может проскользнуть мимо, пойти в дриблинг. Здесь очень важно, кто именно и как будет прикрывать свою штрафную, перехватывать мяч. Он показывал нам видео, и мы тренировались, отрабатывая ситуацию. Во время упражнений полузащитники отходили назад и старались сбить скорость нападающего, чтобы центральные защитники успели вернуться и перехватить мяч. Все было им просчитано, он объяснял детали с точностью до метра, до сантиметра. А назавтра, в игре, со мной один на один выходит парень, и у меня – ни малейшего шанса, потому что этого парня зовут Лионель Месси и он обводит меня. На видео Унаи обратит внимание на то, что творилось вокруг меня в тот момент: «Почему Месси вышел один на один с Рами? Где мой шестой номер? Почему ты позволил ему пройти вперед? Почему не помог?» Он всегда настаивал на коллективном видении ситуации. Это заставило меня задуматься над тем, что я могу забивать голы, перехватывая мяч – подобную ситуацию мы отрабатывали часами. Довольно часто вокруг меня создавали «экран», чтобы я мог рвануть вперед, и наоборот, иногда «экран» делал я. Потом, комментируя видео, Карседо рассказывал, что в восторге от того, как все игроки делают «экран», но меня при этом не называл. Он говорил им: «Мои поздравления! Благодаря тебе мы забили!» А как же я? [Смеется.]

Беседы в раздевалке

Он красиво объясняет и каждый день разбирает какую-то новую тему. Конечно, сегодня я стал немного взрослее, чем в то время, а тогда приходилось глубоко вдыхать, ведь его слова была настолько великолепны, что, выходя из раздевалки, я был готов «уделать» любого нападающего. Его фразы могли вдохновить вообще всю команду, а что касается меня, который и без них был отлично мотивирован на игру… Иногда я даже пытался его не слушать. Мне, как и Обеликсу, не было необходимости принимать волшебное зелье: я в детстве «свалился на стадион». [Смеется, намекая на персонажа известного французского мультфильма по мотивам комиксов, упавшего в котел с зельем и получившего необыкновенную силу. – Прим. перев.] Помню дерби с «Бетисом». Унаи знал, что я могу сломаться, и потому должен был находиться позади меня. «Блин, да перестань ты беспокоиться, делать то, делать сё!» В перерыве он обрушился на меня. Я взял себя в руки, но все равно мне пришлось ненадолго запереться в туалете, чтобы пережить свою неудачу. Во втором тайме я сыграл твердо, не испытывая какого-либо психологического напряжения из-за действий соперника. В такие моменты ты и понимаешь, насколько он высококлассный тренер. Он знал, что я могу вспылить, получить красную карточку и этим наказать команду. Он понял это и потому разнес меня – но сделал это в раздевалке. Вернувшись на поле, я был в прекрасной форме, пресса даже назвала меня «лучшим игроком матча», но ему было на это плевать. [Смеется.]

Запомнившиеся мгновения

Что приходит в голову? Конечно, финальная игра против «Ливерпуля». Он уже сказал в перерыве свою речь – простую и понятную: «Ребята, без паники. Продолжайте прессинговать, идите вперед. И они сломаются!» Я ощутил, что ему удалось успокоить всех нас. После финального свистка я обнял его и тысячу раз поблагодарил. Я не собирался лебезить, но был ему по-настоящему благодарен. Пусть люди говорят, что хотят: что Унаи – мой папаша или что-либо в этом роде; они не знают, какой он. Если я этого заслуживаю, он разнесет меня в пух и прах и посадит на скамейку запасных. Если я столкнусь с подобным отношением к себе и буду сидеть на скамейке все время – значит, я просто не заслуживаю играть. А если заслуживаю – то буду в составе. […] После довольно посредственного периода в моей карьере мама сказала: тебе надо опять поработать с Эмери, у вас похожие характеры. Я был в отпуске с женой в Дубаи, и тут он мне звонит: «Поехали со мной! Будешь играть, опять выйдешь на свой уровень, будешь забивать голы за сборную Франции и выиграешь Евро». Он говорил две минуты, прямо и спокойно. Сегодня мое имя скандирует «Санчес Писхуан» – стадион, где, как я считаю, самая прекрасная атмосфера, если сравнивать с остальными испанскими стадионами. До того как Унаи позвонил, я был страшно далек от этого, даже представить себе такое не мог. Меня не хотел брать ни один известный клуб. Но теперь все иначе, в том числе благодаря и новому тренеру «Севильи» Хорхе Сампаоли, которого я люблю; однако сборная Франции и «Евро-2016» – это благодаря Унаи! И оба моих ребенка, они тоже севильцы – и тоже благодаря ему!» [Смеется.]