Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, ему не повредит почувствовать некоторую ответственность, — сказал он.
Тук кивнул. В эту минуту он готов был согласиться абсолютно со всем. Даже его поза явственно говорила: «Мы, сержанты, должны держаться вместе, верно? Мы тут толкуем о своих, сержантских вещах. Нас не волнует, что кто-то кому-то заехал ногой прям в расселину. Только не нас! Потому что мы — сержанты».
Тут в комнату вошел Мякиш, Тук выпучил глаза и отдал честь. Другие стражники как-то нерешительно последовали его примеру. Капитан церемонно ответил на приветствия и с некоторым беспокойством посмотрел на Ваймса.
— А, сержант, — сказал он. — Осваиваешься?
— Так точно, сэр. Никаких проблем.
— Молодец. Так держать.
Когда командир поднялся по скрипящим ступеням, Ваймс снова повернулся к Туку.
— Сержант, мы не отдаем своих задержанных без расписки, понятно? Никогда! Что с ними происходит потом? Ты знаешь?
— Их допрашивают, — ответил Тук. — Мы доставляем их туда на допрос.
— А какие вопросы им задают? Сколько времени требуется двум мужчинам, чтобы выкопать половину ямы? Типа того?
— Что? — Тук озадаченно сдвинул брови.
— Начиная с сегодняшнего дня кто-нибудь на Цепной улице будет расписываться за арестованных, или мы будем привозить их сюда, — заявил Ваймс. — Чертовски элементарно, сержант. Передаешь арестованных, получаешь квитанцию. Разве в Танти ты поступаешь иначе?
— Да, конечно, но… Цепная улица… То есть, сэр, вы, конечно, не знаете, что там происходит, но с «непоминаемыми» с Цепной лучше не…
— Послушай, я же не приказываю тебе вышибать там двери и орать: «А ну-ка, все, резко бросили тиски для пальцев!» — пояснил Ваймс. — Я говорю, что мы должны следить за судьбой арестованных. Когда ты арестовываешь человека, то передаешь его под расписку Пятаку, верно? Когда он уходит, Пятак или дневальный отмечают это в журнале, не так ли? Обычная процедура содержания под стражей! Таким образом, если передаешь арестованного в контору на Цепной, кто-то должен расписаться в получении. Понятно? Нельзя, чтобы человек просто исчезал.
Выражение лица Тука выдавало тяжелые раздумья о его, Тука, ближайшем будущем. Точнее, о том, что возможностей подзаработать теперь станет гораздо меньше, зато риск получить выволочку — куда больше.
— И чтобы не было никаких сомнений в том, что все меня правильно поняли, сегодня я сам поеду на фургоне, — сказал Ваймс. — Но сначала прогуляюсь с этим пареньком Ваймсом. Хочу немного встряхнуть его.
— Это ему не помешает, — одобрил Тук. — Никак не может настроиться. Руками работает хорошо, но всё ему приходится повторять дважды.
— Тогда я буду говорить один раз, но громко, — ответил Ваймс. — Ваймс!
Младший констебль Ваймс задрожал и вытянулся по стойке «смирно».
— Мы идем в дозор, юноша, — сказал Ваймс. — Пора тебе узнать, что к чему.
Он кивнул Туку, взял себя молодого за плечо и вышел из штаб-квартиры.
— Ну, сержант, что скажешь? — спросил Тренч, подойдя сзади к Туку, который яростно уставился вслед удалявшейся спине Ваймса.
— Ты ему нравишься, — с горечью в голосе произнес Тук. — В тебе он просто души не чает. Как в старом приятеле. Кстати, тебя произвели в младшие капралы.
— Долго протянет?
— Думаю, пару недель, — пожал плечами Тук. — Видал я таких. Большие люди из маленьких городишек, заявляются сюда и начинают задирать нос. Но мы им носы быстро подрезаем по размеру. Как считаешь?
— Не знаю, сержант, — ответил Тренч. — Еще считаю.
— Службу-то он знает, можешь мне поверить, — сказал Тук. — Но слишком уж хвост распускает. Ничего, скоро узнает. Узнает… Мы ему покажем. Собьем спесь. Покажем, как здесь дела делаются…
* * *
Обычно Ваймс предпочитал обходить улицы один, чтобы рядом никого не было. А сейчас его было двое, но рядом не было никого, кроме него, Ваймса. Странное было чувство, будто смотришь на мир через маску.
— Нет, не так, — буркнул он. — Вечно приходится учить людей ходить. Ступни высоко не поднимай, да-да, типа того. Если освоишь, сможешь ходить весь день не уставая. Ты никуда не торопишься. И должен все подмечать.
— Так точно, сержант, — отозвался молодой Сэм.
Это называлось «следовать». Ваймс следовал по улице Паточной Шахты и чувствовал себя… великолепно. Конечно, ему хватало поводов для головной боли, но здесь и сейчас от него требовалось всего лишь обходить дозором улицы, и он наслаждался этим. В старой Страже было мало бумажной работы, и, если вдуматься, в будущем ее станет так много именно благодаря ему. А сейчас нужно было просто выполнять свой долг, как его учили. Просто быть самим собой.
Молодой Сэм почти все время молчал. То есть вел себя разумно.
— Вижу, тебе выдали колокольчик, юноша, — заметил через некоторое время Ваймс.
— Так точно, сержант.
— Уставной?
— Так точно, сержант. Сержант Тук выдал.
«Не сомневаюсь», — подумал Ваймс.
— Когда вернемся, поменяйся с кем-нибудь. Неважно с кем. Никто ничего не скажет.
— Хорошо, сержант.
Ваймс ждал.
— Но зачем, сержант? Все колокольчики одинаковы.
— Только не этот, — сказал Ваймс. — Он в три раза тяжелее обычного. Его выдают новичкам, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Ты не жаловался?
— Никак нет, сержант.
— Правильно. Ничего не говори, просто передай его другому молокососу, когда вернемся. Так поступают настоящие стражники. Кстати, почему ты пошел в Стражу?
— Мой приятель Иффи записался в стражники в прошлом году. Сказал, что кормят бесплатно, выдают форму и всегда есть возможность зашибить лишний доллар.
— Ага, Иффи Суматошкинс, что живет неподалеку, в районе Сестер Долли, — кивнул Ваймс. — И часто тебе приходилось зашибать лишний доллар?
Некоторое время они шли молча. Потом Сэм спросил:
— Сержант, я должен вернуть тот доллар?
— Ты сам себя как оцениваешь? В доллар?
— Я отдал его матери, сержант.
— А ты рассказал, как он тебе достался?
— Я не хотел! — выпалил Сэм. — Но капрал Квирк сказал…
— А его стоило слушать?
— Не знаю, сержант.
— Не знаешь? Уверен, твоя матушка воспитывала тебя иначе, — хмыкнул Ваймс.
«Конечно иначе, — подумал он. — Узнай она, что доллар заработан нечестно, мигом разукрасила бы твою задницу, стражник ты или нет».
— Так точно, сержант. Но все этим занимаются. Я не говорю о стражниках, но посмотрите на город. За жилье дерут все больше, налоги растут, да еще новые налоги постоянно вводят, и все это так бесчеловечно, сержант, жестоко. Ветрун продал нас всех своим приятелям, это факт, сэр.