Он как раз собирался попросить певицу это сделать, когда вдруг с удивлением заметил, что она склонилась к перегородке и внимательно слушает, что происходит снаружи. Потом она приоткрыла дверь и, выглянув в коридор, прошептала:

– Он, должно быть, поднялся выше, в ложу Слепых! – И вдруг вскрикнула: – Он снова спускается!

Она хотела было закрыть дверь, но Рауль помешал ей, так как увидел, как на самую верхнюю ступеньку лестницы, ведущей наверх, ступила сначала одна красная нога, потом другая… И медленно, торжественно на лестнице появился алый костюм – это была Красная Смерть. Рауль вновь увидел череп из Перрос-Гирека.

– Это он! – воскликнул виконт. – На этот раз он от меня не уйдет!

Но Кристина захлопнула дверь, как раз когда Рауль собирался выскочить в коридор. Он попытался отстранить Кристину…

– Кто это – он?

Рауль довольно грубо попытался подавить сопротивление девушки, но Кристина с неожиданной силой оттолкнула его… Он все понял, или ему показалось, что понял, и тотчас пришел в ярость.

– Кто?! – гневно проговорил Рауль. – Да тот, кто прячется под этой отвратительной маской мертвеца!.. Злой гений с кладбища в Перросе! Красная Смерть!.. Наконец, ваш друг, мадам… Ваш Ангел Музыки! Я сорву с него маску, как снял свою, мы посмотрим друг на друга, на этот раз лицом к лицу, без тайн и обманов, и я узнаю, кого любите вы и кто любит вас!

Он разразился безумным смехом, а из-под полумаски Кристины послышался слабый стон.

Она трагически распростерла руки, словно барьер из белой плоти, преградив выход:

– Во имя нашей любви вы не выйдете, Рауль.

Он остановился. Что она сказала? Во имя их любви? Никогда, ни разу еще она не говорила, что любит его. Хотя удобных случаев представлялось немало. Не раз она видела, как он, несчастный, со слезами на глазах, вымаливал хоть слово надежды, которого так и не дождался!.. Она видела его больным, полумертвым от ужаса и холода после ночи на кладбище в Перросе. Разве она осталась с ним в тот момент, когда он больше всего нуждался в ее заботе? Нет! Она сбежала! И вот теперь она говорит, что любит его! «Во имя нашей любви». Помилуйте! Ей надо задержать его лишь на несколько секунд, чтобы дать Красной Смерти время ускользнуть. Их любовь? Да она лгала!

И с какой-то детской ненавистью он сказал ей:

– Вы лжете, мадам! Ведь вы меня не любите и никогда не любили! Надо быть таким бедным и несчастным идиотом, как я, чтобы дать обвести себя вокруг пальца, попросту одурачить! Зачем же в Перросе своим поведением, радостью, светившейся во взгляде, даже молчанием вы заронили в мою душу надежду? И благородную надежду, мадам, потому что я человек благородный и считал вас честной девушкой, а вы хотели посмеяться надо мной. Увы! Вы посмеялись над всеми! Вы постыдно злоупотребили чистосердечием вашей покровительницы, которая тем не менее до сих пор продолжает верить в вашу искренность, в то время как вы прохлаждаетесь на балу в Опере вместе с Красной Смертью! Я презираю вас!

И он заплакал. Она сносила все оскорбления, думая лишь о том, как его задержать.

– Когда-нибудь вы попросите у меня прощения за все эти злые слова, Рауль, и я прощу вас!

Он покачал головой:

– Нет! Нет! Вы сводите меня с ума… Когда я думаю о том, что единственной целью моей жизни было дать свое имя девушке из Оперы!..

– Рауль!.. Несчастный!

– Я бы умер от стыда.

– Живите, друг мой, – прерывающимся голосом строго сказала Кристина. – И прощайте!

– Прощайте, Кристина.

– Прощайте, Рауль.

Юноша, пошатываясь, направился к выходу. Он попытался сострить.

– Но вы ведь позволите мне иногда приходить поаплодировать вам? – саркастически спросил он, задержавшись у порога.

– Я не буду больше петь, Рауль…

– Действительно, – подхватил он с еще большей иронией. – Теперь у вас полно развлечений, мои поздравления!.. Но мы еще увидимся как-нибудь в Булонском лесу!

– Ни в Булонском лесу, ни где-либо в другом месте вы меня больше не увидите, Рауль.

– По крайней мере, вы можете мне сообщить, в какой мрак вы возвращаетесь? В какой ад… или в какой рай, таинственная госпожа?

– Я пришла, чтобы сказать вам это, мой друг, но теперь мне нечего больше сказать вам… Вы мне не поверите! Вы утратили веру в меня, Рауль. Все кончено!

Эти слова «все кончено» она сказала с таким отчаянием, что молодой человек вздрогнул, почувствовав угрызения совести из-за своей жестокости.

– Но в конце концов, – воскликнул он, – скажите, что все это значит?! Вы свободны, нет никаких препятствий, вы гуляете по городу. Надеваете домино, чтобы пойти на бал. Почему же вы не возвращаетесь к себе домой? Что вы делали эти две недели? Что за историю с Ангелом Музыки вы рассказали госпоже Валериус? Кто-то мог обмануть вас, злоупотребить вашей доверчивостью… Я сам был свидетелем этому в Перросе… Но теперь-то вы знаете, что к чему! Вы мне кажетесь вполне разумной, Кристина. А тем временем госпожа Валериус продолжает ждать вас, вспоминая вашего «доброго гения»… Объяснитесь, Кристина, прошу вас! Что это за комедия?

Кристина усталым жестом сняла с себя маску и сказала:

– Это трагедия, друг мой…

Рауль увидел ее лицо и не мог сдержать удивленное и испуганное восклицание. Свежие краски исчезли с ее лица, которое он помнил таким очаровательным и нежным, светившимся безмятежным изяществом и кротостью духа, теперь же мертвенная бледность охватила ее черты. Какую муку они выражали! Горе оставило свою печать на ее лице, а прекрасные светлые глаза Кристины – когда-то ясные, как озера, глаза маленькой Лотты – теперь были таинственно темны, бездонны, их окружали темные круги печали.

– Друг мой! Друг мой! – простонал Рауль, протягивая к ней руки. – Вы обещали простить меня…

– Может быть… Может быть, однажды, – сказала Кристина, вновь надевая маску, и удалилась, жестом запретив Раулю следовать за ней.

Он хотел броситься за девушкой, но она обернулась и с такой властностью повторила свой прощальный жест, что Рауль не решился идти дальше.

Он смотрел ей вслед… Потом спустился вниз, смешавшись с беззаботной толпой, точно не зная, что делает; кровь стучала у него в висках, а сердце разрывалось от муки. Проходя через зал, он спросил, не видел ли кто Красную Смерть. Его спросили: «А кто это – Красная Смерть?» Он ответил: «Это господин в маскарадном костюме с черепом вместо головы и в широком красном плаще». Ему сообщили, что Красная Смерть только что прошла, волоча за собой королевскую мантию. Но ему так и не удалось отыскать ее, и