Андреас чуть заметно поморщился, словно от боли.

– Оксана, я не подвергал сомнению вашу информацию об условиях. Я говорил о чувствах, понимаете? О чувствах спасенного мною пса, который сейчас доверяет только мне, и о моих. Я люблю его. Я знаю, как ему помогать и дальше.

Он сказал это и с ужасом заметил, что синие – в цвет водолазки – глаза Оксаны расплываются в слезах.

– Господи, – выдохнула она. – Я все не так сказала. Получилось, как у полной дуры. Я мучаюсь. Я хочу его забрать. Мне кажется, что моя жизнь с ним изменится. Я недавно вышла замуж, пока ни к чему не привыкла, мне хорошо, конечно, только смысла в моей жизни нет… Опять я все не то говорю.

– Отлично ты говоришь, – уверенно сказал Андреас. – Ты понимаешь, Оксана, у нас с Урсусом одна спальня на двоих. Там же ванная. Я, пожалуй, сейчас переведу его на террасу, дам мяса… Ты приехала. Сама! Я сижу и думаю, что такой шанс, такое счастье может свалиться на мужика раз в жизни. Я сегодня тебя не отпущу. А завтра ты можешь обо мне не вспоминать. Это уже не важно.

Они оба одновременно встали и посмотрели друг другу в глаза. То, что между ними произошло во время этого взгляда, было крушением всей прошлой жизни – его и ее, и рождением новой. Это было великой тайной, изменой всему свету, разрушением границ. Оксана столько дней пролежала под палящим солнцем, а солнечный удар случился только сейчас.

Аня добиралась до Москвы двумя автобусами и электричкой. На ней были новые «парадные» джинсы, которые с трудом натягивались, но она в них казалась тоньше комариного писка. Она вообще выглядела невесомой, не совсем реальной с этими белыми волосами, темными тревожными глазами, в легком открытом блейзере, под которым был крошечный бюстгальтер, не поддерживающий грудь, а намекающий на ее нежное присутствие. И сразу с вокзала она поехала на метро к театру, где через два дня начнется конкурс «Красота по-русски». Вход ей преградили два квадратных охранника.

– Пропустите, пожалуйста, меня быстрее. Марго ждет. Наверное, она не успела вас предупредить.

– Че за дела? – удивился один.

– Позвони Марго, спроси, – лениво ответил второй.

– А оно мне надо? – задумался первый.

– Да пусти ее. Она – не шахидка, ей не на что пояс этот цеплять, – хохотнул второй.

– Не на что – точно, – заключил первый. – Я удивляюсь, как они такими ногами ходят и они у них не ломаются.

– Я просто вставила в них стальные спицы. По всей длине, – приветливо улыбнулась Аня. – Если вмажу, главное – выжить. Но детей не будет. Это я не о вас говорю, это я просто рассказываю, как трудно сейчас девушке по улице пройти. А вы мне нравитесь.

Охранники расступились, изумленно глядя Ане вслед.

– Ты ей веришь? – спросил первый.

– Все может быть. Я кино видел, как им эти несчастные ноги пилят и молотками штыри забивают. Главное, они все больные на голову. Лучше не связываться. Тут она права.

Аня огляделась в фойе, сориентировалась. На стенке висел список руководства и номера кабинетов. Маргарита Терентьева, владелица конкурса, сидела на втором этаже в кабинете худрука. Мероприятие было настолько выгодным для театра, что он съехал во временное помещение, сдав свое в аренду. Аня нашла кабинет, постучала и, не дожидаясь ответа, рывком открыла дверь. На нее из-за большого письменного стола уставилась крупная пучеглазая женщина с каким-то странным ртом. Почему-то у Ани ее рот вызвал ассоциации с морепродуктами. Что-то бесформенное и расплывшееся. Интересно, как она заговорит этим?

– Доброе утро, Маргарита Вениаминовна, – четко проговорила Аня, прошла к столу и села перед хозяйкой.

– Какая я тебе Вениаминовна? – Заговорить у Марго получилось, но слова произносились под пришлепывание губ и шипение из-за неправильного прикуса. – Я – Валерьевна! Мало того, что все с улицы сюда прутся, так еще имя не могут запомнить. Тебя кто пустил?

– Меня пустили охранники, Марго. Можно так, чтобы не путаться? А если бы не пустили, ты бы осталась без охранников.

– Ты – сумасшедшая? – Марго немного помедлила, подумала и уточнила: – А ты от кого?

– В том-то и дело. А то сразу «сумасшедшая». Я просто не люблю, когда меня водят за ручку. А если в этот переулок приедет весь кортеж… Не люблю я всю эту показуху. Я хочу по-честному, как другие девушки.

– Ты о чем?

– Марго, тебе позвонят насчет меня, и ты все поймешь, я не хочу сейчас об этом говорить. Я сказала ему: «Меня не надо впаривать, я не протухшая рыба, я хочу, чтобы в моей жизни был настоящий конкурс. И чтобы я в честной борьбе получила первое место».

– Какое первое место? Не, ты точно больная. Первое место уже давно не твое… Или ты говоришь – от кого, или – до свидания. Со мной эти штучки не проходят.

– Что? Сказать? – Аня так многозначительно посмотрела в глаза Марго, что у той зачесались веки.

– Не надо, – быстро сказала она. – Если все так серьезно, лучше не надо. Я не хочу лишних проблем.

– Но они у тебя уже появились. Я собираюсь честно занять первое место. Ты, решив свои проблемы, получишь не триста тысяч, как обычно, а шестьсот.

– Как я могу? Этот, который претендует на первое, он же бандит. Девка, конечно, совсем не тот сорт. Ты лучше.

– Ну, вот. Надо подумать. Намекнуть бандиту. Пусть у нее будет второе первое место.

– Это как?

– А вот это не моя забота. Можете ей орден придумать. Мне нужен честный денежный приз на благотворительность. На борьбу с раком. Не хочу на это ни у кого просить. Понятно? Маргарита Вениаминовна, – Аня встала и направилась к выходу, – вам к вечеру позвонят. Я приеду к конкурсу танца, расписание посмотрела. Сейчас мне нужно в сауну.

– Я – Валерьевна, – прошепелявила Марго. – Я подумаю. Но у нас все готовятся с профессионалами, танц-класс, визажисты, все такое…

– А пошли они в задницу, – подмигнула Аня. – Правда, Марго? Я все умею. Им лишь бы твою трудовую копеечку заныкать. Мы на мне сэкономим. Да, а что у тебя с губами, прикусом и вообще? Не производственная травма? Нет, можешь не отвечать. Я к тому, что хочу на благотворительность. Может остаться и тебе на пластического хирурга. Но тогда к объявленной сумме нужны еще подарки – ну, там, за очарование, обаяние, классное кувыркание… И еще я хочу стать «Мисс пресса», можно что-то придумать?

– Я от тебя балдею. Или ты от того, о ком я думаю, или ты просто хулиганка.

– Я – хулиганка??? Я закончила пансион благородных девиц. Самый настоящий. При дворянском собрании.

Когда за Аней захлопнулась дверь, Маргарита Терентьева долго сидела и размышляла. Она думала не об обещанных суммах. Она думала о том, что в честной борьбе эта девушка победила бы стопроцентно. Таких острых, сексапильных, с изюминкой у нее больше нет. Марго знала толк в девушках. Богатый профессиональный опыт.