Софи повернулась, задержавшись в дверях:

– О чем ты?

– Ты останешься еще на две недели?

– Конечно останусь. Мы ведь договорились. Ты будешь заботиться о Гарри, а я – отступать на второй план. По-прежнему считаю, что это наилучшее решение для малыша, не так ли?

– Да.

– Хорошо.

– А потом что? Ты вернешься в Перт?

– Возможно. Но всегда есть варианты, Лайам.

И Софи ушла. Он смотрел ей вслед, ожидая, что сейчас испытает облегчение. Однако облегчение не наступало. И вдруг ему пришло в голову, что этот сценарий – Софи уезжает от него – так же плох, как тот, который он себе представлял: Софи хочет, чтобы он женился на ней.

Лайам растерялся.

Ночью, лежа в постели, Лайам смотрел на потолок и пытался осмыслить происходящее. Тело его мучительно тосковало по Софи. Лайам вспоминал каждое слово, которое они сказали друг другу, – с того момента, как она спрыгнула с почтового самолета, и до сегодняшнего дня, завершившегося напряженным и неловким ужином.

Лайам не хотел, чтобы Софи уезжала. Ни к чему ей возвращаться в Перт.

Скулы его сжались. Софи гораздо лучше здесь, в Неварре. Она не относится к легкомысленным городским девушкам, которые жить не могут без бутиков, салонов красоты и кафе. Она любит ездить верхом, любит землю. Он видел это по блеску ее глаз, когда она любовалась пейзажем, и видел, с каким наслаждением вдыхала она запах свежего ветра и травы.

Она любит Гарри.

А Гарри любит ее.

Она может жить в Неварре, не так ли? Жить и работать здесь как… член семьи. Конечно, его убило ее заявление о том, что они будут друзьями, а не любовниками. Однако придется смириться с этим, потому что он не может предложить ей брак. Он больше не желает ступать на эту стезю.

Но…

Она имеет такое же право воспитывать Гарри, как и он. И если бы она осталась здесь – это было бы самым правильным решением.

Что-то во взгляде Лайама, который он бросил на нее, когда на следующее утро она поставила перед ним тарелку с сардельками и яйцами, заставило Софи вздрогнуть.

– Какие у тебя планы на сегодня? – поинтересовался он.

Софи, чтобы чем-то занять себя, лепила из теста солдатиков для Гарри.

– Обычные. Мы с Гарри будем печь хлеб. Может быть, пропылесосим комнаты… может быть, покопаемся немножко в саду. А у тебя какие планы?

– Мне надо закончить ремонт на скотном дворе, поскольку мы собираемся приступить к осмотру скота в начале следующей недели.

Софи сделала глубокий вдох, в какой-то мере снявший напряжение, скопившееся у нее внутри.

– Софи, ты скучаешь здесь?

– Скучаю? Что?! В Неварре?! – Она фыркнула. – Ты шутишь, наверное? Здесь всегда есть чем заняться. Я объясню тебе, что такое скука: работать в одном и том же офисе каждый божий день, сидеть за компьютером восемь часов подряд и даже больше и неотрывно смотреть на монитор. А здесь свежий воздух, бескрайние пространства, возможность увидеть, как изменяется пейзаж в лучах восходящего солнца, какими яркими становятся краски на закате дня… – Она запнулась, внезапно смутившись.

– Именно этим ты занималась в Перте – работала в офисе? – спросил Лайам.

– Ни в коем случае! – Намазав хлеб маслом, Софи откусила кусочек. – Я бы сошла с ума. Я работаю на трех работах, общаюсь с разными людьми, и мне никогда не бывает скучно.

– Это звучит… прекрасно.

– Да. – Но было бы еще прекраснее, если бы на этих трех работах она получала бы достаточно денег. Софи нахмурилась. – А почему ты спрашиваешь?

– Это гораздо интереснее, чем обсуждать цены на скот, – пробормотал Лайам, закончив завтрак. – Мне надо идти. – Он задержался возле двери, надевая шляпу. – Ты хочешь сегодня съездить на пикник?

Софи вздрогнула:

– Нет!

Больше никаких пикников. Никаких купаний в родниковом озерце. Никаких занятий любовью!

Медленная чувственная улыбка раздвинула его губы, и Софи бросило в жар. Ей захотелось спрятаться от понимающе блеснувшего взгляда Лайама.

– Тогда увидимся за ланчем.

– Да, – с трудом выговорила она. Входная дверь громко хлопнула. Софи протянула Гарри еще одного солдатика из теста и понурилась.

Поставив грязные тарелки в посудомоечную машину, она пододвинула к себе кастрюлю с тестом и стала яростно его месить.

– Дьявольский мужчина! Что он задумал?

Она долго мяла тесто руками, и это помогло ей снять напряжение в спине и плечах.

– О боже мой! – Софи замерла и упала на стул. Он спросил ее, не скучает ли она здесь. Почему?

Неужели Лайам попросит ее остаться?

Нет… конечно нет. Но, вспомнив о том, как он смотрел на нее, она почувствовала, что сердце ее забилось быстрее.

Протянув руку, она провела пальцем по личику Гарри.

– О, я люблю тебя.

Она любила их обоих. Но не могла остаться.

Когда Лайам вернулся домой на ланч, Софи и Гарри в кухне не было. И в гостиной тоже. Остановившись, он прислушался и заулыбался, когда из кинозала до него донеслась хорошо знакомая мелодия «АББА».

Лайам застыл в дверях полутемного помещения и улыбнулся еще шире. Софи и ребенок не просто смотрели «Мамма миа!» – они танцевали под музыку.

С большим удовольствием.

Софи, подхватив Гарри на руки, кружилась с ним по комнате, пока оба не стали задыхаться от смеха. Лайаму так хотелось присоединиться к ним! И он вдруг подумал, что именно их – женщину и малыша, смеющихся и полных жизни, – он был бы счастлив видеть в своем доме каждый день. При виде их он оживал.

Гарри, откинув голову назад, заливисто расхохотался. И Софи, уже не владея собой, стала смеяться так, что, казалось, не могла остановиться. В конце концов она упала на пол, прижимая Гарри к груди. Затем, вскочив на ноги, поставила малыша на пол и, держа его за ручки, принялась танцевать с ним твист.

Лайам не знал, что его выдало. Возможно, он громко хохотнул. Софи обернулась, взглянула на него, и на короткий момент лицо ее осветилось такой улыбкой, что Лайам чуть не воспарил на небеса.

– Посмотри, Гарри! Дядя Лайам пришел!

Личико малыша тоже просияло.

Гарри, оторвавшись от тети, протянул ручки к Лайаму. Он сделал один шаг, другой… Софи замерла, открыв рот. У Лайама ослабели колени. Гарри плюхнулся на попку и захлопал в ладоши.

Лайам подхватил его на руки:

– Тебе пора ходить, Тигренок!

– Умный мальчик! – Софи поцеловала Гарри в щеку, окутав Лайама своим неповторимым ароматом. Взглянув на него, она покраснела и отпрянула назад. – Я пойду… э-э-э… готовить ланч.