— Если бы не Дракон, Элия могла бы быть настолько же плоха, как и Шут, — сказала Оливия. — Может быть, даже хуже.

— Нет, не могла! — уверенно сказал Путеводец. — С ней я не сделал той же ошибки.

— Какой ошибки?

Путеводец не ответил. Он наклонился и продолжил отбрасывать камни, загромождавшие проход. Оливия потянулась и взяла Барда за палец.

— Что за ошибка? — повторила она.

— Никакая, — сказал Путеводец. — Ты права. Вся разница в Драконе.

Оливия не могла понять, что могло заставить Путеводца поступиться долей своего успеха с Элией, но была уверена, что он лжет. Но она почему-то не хотела знать, зачем. Она знала, что не хочет увидеть мастерскую, где был создан Шут.

Оливия отпустила палец Путеводца и нежно похлопала его по руке.

— Путеводец, пошли отсюда. Я говорила Джиджи о тебе. Он сказал, что ты будешь в любое время принят в его доме. Я собираюсь отправиться туда с тобой.

Бард посмотрел на нее и рассмеялся.

— Джиджи? Это он должен защитить меня от арферов? Раскеттл, ты, что, сошла с ума?

— У Джиджи есть подруга по имени Кэт, она спрячет тебя. Но я думаю, что ты хочешь с ней увидеться.

— Почему?

— Она одна из копий Элии, созданных Фальшем, — объяснила Оливия.

Путеводец схватил ее за запястье.

— Что? — закричал он.

— Знаешь ли… Одна из двенадцати копий, сделанных им, — объяснила Оливия.

— Я встретила одну из них — Джейд. Мы были друзьями, но Шут убил ее. Он принял ее за Кэт. Он был зол на Кэт, потому что думал, что она предала его. Она волшебница, поэтому была его ученицей. Джейд была карманницей, хорошей карманницей. Как бы то ни было, Кэт выступила вместе с Джиджи против Шута. Он был ужасно зол на нее, Шут, я имею в виду.

Путеводец сел на кучу камней.

— Оливия, думаю, что я стал слишком стар, чтобы не отставать от тебя. Если у тебя есть еще какие-то откровения, расскажи о них, а я пока посижу.

— Кэт следующей весной подарит Джиджи наследника. Поэтому ты станешь в некотором роде дедушкой, кроме того, что ты двенадцать раз двоюродный дедушка.

Путеводец закрыл глаза и начал тереть руками виски.

— Так как насчет того, чтобы направиться в Приморье? — спросила хафлинг.

Она надеялась, что в таком состоянии он будет сговорчивее.

Путеводец открыл глаза и встал.

— Мне сначала надо зайти в мою мастерскую. Затем мы обсудим, что делать дальше.

— А если кто-то воздвиг эту стену, чтобы мы не смогли попасть в мастерскую? — возразила Оливия.

— Никакому самовольно поселившемуся в моем доме наглецу это не удастся, — зло ответил певец.

— Путеводец, ты был в изгнании двести лет. Разве этого времени недостаточно для того, чтобы переехать.

Бард хитро улыбнулся.

— Становится слишком поздно, чтобы отправляться в путь, Оливия, — сказал он. — Разве тебе не хочется принять ванну и провести ночь в удобной постели перед тем, как отправиться в путь? С помощью волшебства я смогу обеспечить тебе это в моей мастерской.

Оливия попыталась отогнать видение распыляющего луча, приближающегося к ней.

— Дверь в мастерскую всего в ста футах дальше по коридору, — сказал Путеводец.

Оливия представила зеленый луч, с помощью которого Шут распылил ее подругу Джейд, и ничего не ответила.

— Тогда нам не придется вообще идти, — прибавил Путеводец. — В моей мастерской есть копии волшебных книг. Я смогу перенести нас в Приморье.

Оливия грустно вздохнула. Она натянула перчатки, подняла лопату и начала копаться в грязи. Путеводец продолжил отбрасывать камни и запел песню дворфов-рудокопов. Несмотря на то, что ее раздражало упрямство Барда, и на то, что она боялась неизвестности, лежащей за препятствием, Оливия подхватила песню. Невозможно было противиться силе голоса Путеводца.

Оба они устали, начали работать медленнее. Прошло уже около часа, когда Оливия почувствовала, как ветер шевелит ее волосы.

— Есть! — прошептала она барду.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Путеводец. Хафлинг приблизила лицо к потоку воздуха и прищурилась.

— Слишком темно, — доложила она. Ее способность видеть в темноте была не так хороша, как у большинства хафлингов, но остальные чувства были достаточно остры. — Там теплее, — сказала она. — и… фу! Новый арендатор твоего дома не слишком аккуратный домохозяин. Воняет как из помойки.

Привлеченный близостью цели, Путеводец прибавил темпа.

Оливия сползла на пол, чтобы не мешать ему. Он растаскивал камни по обеим сторонам прохода, чтобы подпереть потолок и раскапывал грязь. Оливия увидела, что он, как змея, пролез в проделанную им дыру и исчез. Если ему хотелось идти первым, она была не против. Если с другой стороны кто-то есть, он будет большей мишенью.

— Мне нужен факел, — послышался его приглушенный голос.

Оливия взяла его факел, просунула в дыру, насколько хватило ее руки и прислонила его к камню. Путеводец осторожно потянулся назад и подобрал факел.

Засунув лопату в рюкзак, Оливия слезла вниз, чтобы подобрать свой факел.

— Проклятье! — прорычал Путеводец по ту сторону завала.

— Что? — с тревогой спросила Оливия.

Путеводец не ответил.

Оливия замерла от страха.

— Путеводец? — прошептала она. Она услышала доносившийся с той стороны скрежет металла о металл. Оливия подхватила факел и полезла в дыру.

— Путеводец! — закричала она.

— Оливия, девочка, не нужно орать, — отозвался Путеводец. — Я тебя слышу.

— Почему ты выругался? — зло спросила она, просовывая свой факел в дыру.

— Кто-то поставил железную решетку поперек прохода, — объяснил он. — Хотя ничего сложного, я справлюсь.

Когда Оливия пробиралась сквозь дыру к свету, она услышала скрежет отмычки в замке. Высунув голову, она увидела в десяти футах впереди железную решетку. В ней была дверь с простым на вид замком. Наклонившись, певец ковырялся в нем куском проволоки. «Зачем кому-то понадобилось перекрывать проход камнями, а затем ставить железную решетку с дверью? — задумалась Оливия. — Если только у него нет какой-то коварной причины хотеть, чтобы кто-то эту дверь открыл…»

— Путеводец, подожди! — закричала она. — Дай я посмотрю!

Резкий щелчок эхом отозвался в проходе. Путеводец толкнул решетку, и она открылась, заскрипев петлями. Бард обернулся и, весело улыбаясь, сказал:

— Я же говорил, что справлюсь с этим.