Врач посмотрела на клавиатуру. А Кэндзи ничего не оставалось, как рассматривать плакат у нее над головой, на котором схематично отражался вред пассивного курения для маленьких детей.

— Может быть, — продолжила врач разговор, — это из-за психологических проблем. Насколько я поняла из медицинских записей, в больнице вам поставили «повышенную тревожность» и прописали курс лекарств. Вы их еще принимаете?

Покраснев, Кэндзи ответил, что нет. Его раздражали разговоры об антидепрессантах и психологических проблемах. У него физическая проблема — один глаз не видит!

— Вы сейчас испытываете давление, стресс?

Врач взяла ручку.

— Последние месяцы были для меня очень тяжелыми, — признался Кэндзи. — Я думал, что жизнь начала налаживаться. Но, кажется, ошибался…

— Тогда причина в этом.

Она решительно застучала по клавиатуре.

— Я выпишу вам еще один курс антидепрессантов. И, по-моему, пора возвращаться на работу. Это вас встряхнет. Продолжайте носить повязку, если вам с ней проще. Конечно, осталась еще небольшая отечность. Тем не менее, думаю, нам больше нет смысла встречаться.

Похоже, его выгоняли. Кэндзи поднялся и надел пиджак.

— А как насчет рези в глазу и постоянных головных болей?! Или я их тоже выдумал?

— Я вам уже говорила и повторю еще раз. Уверена, скоро все пройдет. А пока принимайте парацетамол.

Закрыв дверь в кабинет хирурга, Кэндзи должен был признать, что врач права. Не было никаких медицинских причин не ходить на работу. Гипс сняли три дня назад. Правда, Кэндзи еще немного хромал, но это из-за ослабленной лодыжки, которую рекомендовали не нагружать. Во время грозы волосы и брови сгорели, а теперь начали отрастать, вот только белого цвета, что почему-то смешило близнецов. А Ами говорила, это напоминание ей о том, как глупо вел себя муж, и советовала покрасить волосы. Рука все еще была перебинтована, однако потихоньку заживала. Кэндзи уже привык делать все одной рукой. Непонятно только, что было с глазом. Врач намекала, что вся проблема у него в голове.

— И почему мне никто не верит?.. — пробормотал Кэндзи, пробираясь к выходу мимо столпившихся в коридоре людей.

На улице он остановился, роясь в карманах. Черт, сигареты кончились! Заметив магазинчик на углу, Кэндзи подошел и занял очередь, которая двигалась с черепашьей скоростью. Он увидел перед собой женщину с длинными черными волосами, свет лампы на потолке отражался, создавая свечение у нее над головой наподобие нимба. Женщина расплатилась за журнал и повернулась. Кэндзи разглядел ее лицо — круглые щеки и темные сияющие глаза. Это же дочь Доппо! Умеко Судзуки.

— Судзуки-сан!

После долгой паузы Умеко зажала рукой рот.

— Ямада-сан! Как странно! Я только сегодня утром вас вспоминала. У меня нет ни вашего адреса, ни телефона. Разговаривала с вашем другом, но он сказал, что давно вас не видел, мобильный отключен. Я так расстроилась. Понимаете, мне нужно вам кое-что передать. Я думала, удастся на похоронах, а вы так неожиданно ушли.

Кэндзи стало стыдно, и он поспешил сменить тему разговора.

— Вы не вернулись на Гавайи? — спросил первое, что пришло на ум.

Он представления не имел, почему Умеко хотела встретиться с ним. Будь он на ее месте, он вряд ли бы захотел видеться с друзьями отца, которые и пальцем не пошевелили, чтобы предотвратить его смерть.

— Мы вернулись ненадолго. А потом мужа перевели в токийский филиал компании. Сразу после похорон отца, — ответила Умеко, едва сдерживая слезы. — Что случилось с вашим глазом? И с волосами? По-моему, вы не были седым… Я с трудом узнала вас.

Кэндзи смущенно дотронулся до повязки на глазу.

— Это долгая история.

— Вы должны мне все рассказать.

Умеко отошла, чтобы Кэндзи смог купить сигареты.

— Вы сейчас заняты? Может быть, выпьем кофе?

Она, казалось, не просила, а умоляла. Кэндзи пришлось согласиться, хотя он не мог ума приложить, о чем говорить. Глядя на нее, Кэндзи терял дар речи. Судя по одежде и драгоценностям, Умеко была богатой женщиной со вкусом. О чем же им говорить?.. Но он вспомнил Доппо.

— С удовольствием.

— Два кофе, пожалуйста. Со сливками и сахаром, — заказала Умеко.

Кэндзи огляделся. Они сидели на верхнем этаже магазина. Умеко сказала, что любит это место. Кэндзи не мог понять, как здесь можно провести и час. Все вокруг казалось ярким и воздушным. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Интересно, что думают о нем сидящие вокруг женщины? Что он здесь совершенно не к месту?.. Что он встречается с женщиной слишком молодой, слишком хорошо одетой и слишком красивой для него?..

Кэндзи вытащил сигарету, распечатав пачку.

— Не возражаете, я закурю?

— Нет, конечно, курите, — ответила Умеко, подвигая тяжелую стеклянную пепельницу.

Кэндзи глубоко затянулся и выпустил идеально круглое колечко дыма. Немного повисев над головой, оно растаяло.

Умеко, похоже, хотела о чем-то поговорить, но не решалась.

— Можно мне сигаретку?

— Конечно.

Улыбнувшись, Кэндзи подтолкнул ей пачку.

— Доппо говорил, вам не нравится, что он курит.

— Мне не нравились многие привычки отца, — закашлявшись, согласилась она. — Теперь я понимаю, что надо было меньше его пилить.

— Но дочери для того и нужны. Разве нет? Чтобы ругать отцов за вредные привычки. Доппо знал, что вы его очень любите.

Кэндзи улыбнулся.

— Правда? — в ее голосе звучала надежда.

Умеко не винила его в смерти отца, вдруг понял Кэндзи, ей просто нужно было услышать эти слова.

— Боюсь, он так и не понял, как сильно я его любила.

— Он это знал. Доппо постоянно о вас говорил и очень гордился. На самом деле Доппо хотел переехать на Гавайи только для того, чтобы жить рядом с вами, Умеко. Он всем, с кем встречался, обязательно рассказывал о вас. А он знал очень много людей. И ему было сложно расстаться с друзьями.

— Но все же расстался…

— Да, расстался…

Наклонившись над столом, Умеко заговорила шепотом, ее волосы попали в пепельницу, но Кэндзи не посмел их откинуть:

— Знаете, я до сих пор разговариваю с ним.

— Разговариваете?! — воскликнул Кэндзи пискляво, как ему показалось.

— Два кофе.

Официант целую вечность расставлял чашки, кувшинчике молоком и сахарницу. Кэндзи терпеливо ждал несмотря на то, что ему хотелось скорее продолжить беседу.

— Вы разговариваете с ним? — снова спросил он, когда ушел официант.

Кэндзи хотел знать подробности. Он постоянно думал, не сошел ли с ума. Особенно после реакции Ами на признание, что Доппо навещал его.