– Нельзя, – сказала, покачав головой. – Решат, что денег немерено, засыплют просьбами. Откажем – обидятся, станут смотреть косо. Лучше понемногу, но регулярно.

Итак, у нас был сайт и предприятие. Оставалось открыть счет в банке, но для этого требовался бухгалтер. Найти не удавалось. Желающих было море. Мы с Жанной проводили собеседования. На них претенденты врали. Кто по мелочи, а кто – и всерьез. Мозг их браковал, да и мне не хотелось иметь дело с такими. Проблема решилась сама.

Как-то я проснулся в ночи – наверху плакал ребенок. Горько и заунывно – на одной ноте. В плаче звучало невыносимое горе. На меня накатила беспросветная и глухая тоска. В последний раз я ощущал нечто подобное после смерти Али.

– Мозг, слышишь? – прошептал я.

«Давно, – сообщил он. – Там Чувствующая».

– Уверен?

«Как в тебе».

Я встал и торопливо оделся. Надо мной жила женщина с ребенком – девочкой лет четырех. Я несколько раз встречал их в лифте. Они здоровались. Девочка выглядела непривычно серьезной.

Я поднялся по лестнице. Позвонил. Дверь открыла встрепанная женщина в халатике.

– Где ребенок?

Вопрос привел ее в ступор. Я отодвинул ее и прошел в комнату. Здесь горел свет. Девочка обнаружилась в кроватке. Я наклонился к ней. Лицо крохи было в слезах.

– Сиг архойя! – сказал я. – Ай нем. Ти сиг потуми люи комитаг[9].

Зачем я сказал это на родном языке? Не знаю. Но она поняла.

– Аллой[10]? – спросила, вздохнув. Сомнения не осталось – Чувствующая. Только они мгновенно воспринимают чужую речь.

– Аллой! – подтвердил я. – Ними ми ту[11].

Она протянула ручки. Я взял худенькое тельце и прижал к себе. Обернулся к дверям. Мать девочки смотрела на нас очумелыми глазами.

– Не беспокойтесь, – сказал я. – Я не сделаю ей зла.

Поискав глазами, я присел на разобранную кровать. Кресла в комнате не нашлось. Девочка приникла ко мне. Я чувствовал ее тепло. «Готов?» – спросил Мозга. «Да», – сообщил он. Мы дружно отправили посыл. Волна покоя и умиротворенности вышла сильной. Тельце в моих руках обмякло, девочка уснула. Я встал, уложил ее в кроватку и укрыл одеялом. Некогда я утешал так сестер – сам, без Мозга. В ту пору его у меня еще не было. Сестрам нравилось, они просили меня уложить их. Но потом у меня появился Мозг, и они стали бояться…

– Простите! – сказал я женщине. – Понимаю, что напугал. Но девочка так плакала… Я ваш сосед снизу.

– Знаю, – сказала она. – Вы ездите на машине – большой, белой. Оставляете на стоянке у гостиницы. Я там работаю в бухгалтерии, видела в окно.

– Меня зовут Николай, – представился я.

– Марина, – сообщила она. – Чаю хотите?

– Давайте! – согласился я.

Мы прошли в кухню. Пока она хлопотала у плиты, я осмотрелся. Чисто, но бедно. Достаток в квартире не ночевал. Это подтвердил и чай: пакетик в чашке. От сахара я отказался. Чай был мерзким на вкус, но я не подал виду. Марина поглядывала настороженно. Все ясно: пришла в себя. И сейчас размышляет: что это было?

– Как зовут девочку? – спросил я.

– Аля.

– Как?!

– Алиса. Но мы зовем ее Алей.

– Почему она плакала? Это не болезнь. Девочка здорова.

– Скучала по маме.

– А вы? – удивился ее.

– Тетя. Я опекун Али. Ее мать умерла – наркоман убил. Хотел забрать деньги, подбежал сзади и ударил железной трубой. Думал оглушить, но не рассчитал силу – обкуренный. Его поймали и осудили к пожизненному. Но Полины нет, – она шмыгнула носом. – Я не справляюсь. Иногда Аля вспоминает мать, и тогда плачет. У меня не получается утешить.

Я промолчал.

– Вы говорили с ней на каком-то языке, – сказала она.

– Это мой родной.

– Но она вас поняла.

– Аля необычная девочка.

– Я знаю, – кивнула она. – Всегда была такой. Я помогала Поле ее растить. Как вам удалось?

– Чувствую боль других. Вы живете вдвоем?

– Да.

– А отец Али?

– Официального нет. Поля жила с ним без росписи. Потом забеременела… Он предложил ей сделать аборт. Поля отказалась, тогда он ушел. Слизняк! – она сморщилась. – На алименты подавать Поля не стала – не хотела Але такого отца. Хорошо, что не стала. Когда она умерла, я боялась, что тот заберет Алю. Но он даже не объявился.

– Вы работаете бухгалтером?

Она кивнула.

– Зарплата устраивает?

– Нет, конечно, но другую найти трудно. У меня маленький ребенок. Таких не хотят брать.

– Понятно, – сказал я. – У меня есть предложение. Я владелец иностранного предприятия. Его только зарегистрировали. Нужен бухгалтер.

– Ну… – замялась она.

– Я не тороплю. Вы водите Алю в садик?

– Да, – кивнула она.

– Завтра заберете ее и приходите ко мне. Я позову директора. Ее зовут Жанна. Познакомимся, попьем чаю, поговорим. Там и определимся – с работой и зарплатой. Идет?

Она кивнула.

– Спокойной ночи! – я встал. – Буду ждать.

…В дверь позвонили после шести. Мы с Жанной побежали открывать. За дверью обнаружились Марина с Алей. Обе присыпанные снежком и с раскрасневшимися от мороза щеками.

– Здравствуйте! Проходите! – я отступил в сторону, пропуская гостей. Они вошли.

– Это кто это к нам пришел, такой холосенький? – заворковала Жанна, присев перед девочкой.

– Аля, – ответила та.

– А меня Жанной зовут. Тетя Жанна.

– Ты хорошая, – подумав, сказала девочка.

– Еще какая! – подтвердила Жанна и встала. – Так, быстро раздеваемся и моем руки! Будем ужинать.

– Мы не рассчитывали, – смутилась Марина. – Неудобно.

– Неудобно спать на потолке – одеяло слетает! – обрезала Жанна. – Николай, помоги гостям раздеться!

Спустя пять минут все расселись за столом в кухне. Але я принес подушку с дивана – так ей выше. Жанна налила в миски куриного супа и расставила перед гостями.

– Сюп! – оживилась девочка.

– Она его любит, – улыбнулась Марина.

Ела Аля самостоятельно. Зажав в кулаке ложку, черпала суп и шумно втягивала его в рот. Это выглядело уморительно. И я, и Жанна с трудом сдерживали улыбки. Когда суп съели, Жанна подала котлеты с пюре. Их Аля почти не тронула. Я заварил чай и поставил на стол вазочку с конфетами. Аля оживилась и потянулась к ним.