– Нет, не соблазнил, – очень спокойно прервала меня Майя. – Я точно знаю.

– К его счастью… – Я покосился на бутылку арманьяка. – И вообще, идиотская затея.

– Саша… – Майя погладила меня по руке. – Ты нервничаешь.

– Ничего я не нервничаю, – соврал я.

– Еще как нервничаешь. – Майя хихикнула. – Успокойся, Мадина гораздо сдержанней в этом плане, чем я. На самом деле она очень расчетливая и холодная.

– Да ладно? Куда сдержанней?

– К примеру, – застенчиво призналась Майя, – я сразу же влюбилась в тебя без памяти. Да-да, в того грязного и заросшего оборванца. И даже… – Она смущенно потупилась. – Даже поцеловала тебя, пока ты лежал без памяти.

– Ну… Я – совсем другое дело… – Я приобнял жену за талию и шепнул ей на ухо: – А что еще ты делала, пока я был без сознания?

– Еще… – Майя спрятала лицо у меня на плече. – Еще, когда мыла, посмотрела, как у тебя там все устроено. Хватит, ты вгоняешь меня в краску, больше не расспрашивай, все равно ничего не скажу.

– Вечером расскажешь… – Я поцеловал жену в висок и пообещал: – Хорошо, успокойся. Не съем я щенка. Я самодур, конечно, но только до определенных пределов. Просто хочу быть уверен, что он любит Мадину и сможет ее защитить. Если нет – не обессудьте. О, кажется, приехал…

К воротам имения подъехала скромная пролетка, из которой выбрался худощавый высокий парень в костюме и с небольшим букетом цветов в руках. Растерянно проведя взглядом по высокому каменному забору и украшенным коваными завитушками воротам, он замялся и сделал шаг обратно к экипажу.

– Вот-вот, вали восвояси, салабон… – буркнул я с надеждой.

– Нет, не уедет, даже не надейся, – прыснула Майя. – Какой же ты редкостный ревнивец и самодур, Саша.

– На том и стоим. Не самые плохие качества. – Увидев, что пролетка уехала, а сердечный дружок Мадины остался, я ругнулся: – Черт… упорный щенок…

Но не все еще потеряно. Сейчас свою любовь увидит и ретируется. А если останется, сразу станет понятно, какого черта сюда приперся. Я бы в его положении отвалил.

По дорожке к воротам прошла Мадина в сопровождении пары гувернанток и двух дюжих охранников с «Лупарами». Я специально велел приемной дочери одеться в шикарное платье и навесить на себя кучу драгоценностей. Значится, чтобы кандидат сразу понял, с кем имеет дело. Мад сначала сопротивлялась, но потом вняла и исполнила просьбу. И теперь она выглядела шикарней, чем какая-нибудь принцесса из среднестатистической королевской семьи.

Калитка отворилась – гость узрел свою зазнобу. Охранники и гувернантки тактично убрались подальше, а между молодой парочкой произошла бурная сценка. О чем они говорили, я не слышал, но, судя по экспрессивным жестам, разговор проходил на повышенных тонах. Парень порывался сбежать, Мадина топала ножкой – в общем, все выглядело забавно.

– Да вали уже! – посоветовал я кандидату. – Вали, не трать свое и чужое время.

– Нет, не уйдет. – Майя улыбнулась.

– Уйдет!

– Нет.

Жена оказалась права. После непродолжительных переговоров Мад с избранником поладили и направились к особняку.

– Черт, слабак! Все-таки дал себя уговорить, стервец! Значит, специально изображал оскорбленную невинность! Что, навстречу? Еще чего не хватало. В гостиной встретим.

Надо сказать, при ближайшем рассмотрении Николя Кассель произвел на меня самое благоприятное впечатление. Одет аккуратно, костюмчик недорогой, но подобран со вкусом. Лицо симпатичное, но в меру, в самый раз для мужчины, взгляд открытый, фигура спортивная, подтянутая. Держался с достоинством, спокойно, хотя чувствовалось, что парню здорово не по себе. И еще в нем просматривалось тщательно замаскированное презрительное превосходство к богатеньким изнеженным нуворишам, которыми, вне сомнения, он нас считал.

– Александр де Лавардан… – сухо представился я.

– Николя Кассель… – В голосе парня тоже проскользнули сухие неприязненные нотки, мало того, он чрезмерно крепко для приветственного рукопожатия пожал мне руку. Уж не знаю, намеренно либо машинально. Но я сдержался и не ответил, пусть даже очень хотелось сломать ему кости.

После положенных формальных приветствий общение продолжилось за столом. Майя была мила и приветлива, Мадина по большей степени искренне смущалась, а Николя по-прежнему прекрасно держался, не юлил, отвечал на вопросы честно и открыто и, самое главное, не старался нам понравиться. Словом, уверенно набирал баллы. Впрочем, несмотря на положительные впечатления, я так и не смог перебороть неприязнь к нему.

И без лишних экивоков решил перейти к решающей проверке. Проверке делом. Признаюсь, уговорить Майю и Мадину на предстоящее действо стоило больших усилий, но я был категоричен. Слова – это не более чем слова. Сыграть можно что угодно и кого угодно. И только экстремальная ситуация может вскрыть человека, вывернуть его нутро наизнанку.

Про себя злорадно улыбнувшись, я нажал на кнопку под столом. Вот теперь глянем на твое истинное лицо, щенок…

Жать долго не пришлось.

Через несколько секунд во дворе поместья раздались дикие вопли, прервавшиеся грохотом выстрелов.

– Господи! – испуганно охнула Мадина. – Что случилось, папочка?..

– О мой муж!!! – Майя экспрессивно заломила руки.

Сестры очень талантливо отыгрывали свою роль.

Николя растерянно на меня уставился.

– Месье де Лавардан…

– Спокойствие, только спокойствие! – уверенно заявил я. – Не стоит беспокоиться, мы под надежной охраной.

С последним моим словом дверь с треском распахнулась, а в гостиную ввалился сплошь залитый кровью Педро.

– Хозяин… – прохрипел баск и, зажимая окровавленными руками горло, рухнул навзничь.

А следом за ним ворвались… ворвались Лука и Тайто.

Мудищев свирепо рычал, выкрикивая ругательства и, как пушинкой, потрясая пулеметом Гочкиса. За поясом у великана торчала здоровенная мясницкая секира. Мощный обнаженный торс сплошь опоясывали ленты от пулемета Максима. Лохматая папаха, широчайшие малиновые штаны и сапоги с загнутыми носками завершали образ.

– У-у-у, ы-ы-ы… – Тайто размахивал кривым турецким ятаганом и массивной итальянской скьявонеской, в зубах он держал кривой кинжал, а за кушаком у айна торчали два кремневых дуэльных пистолета.

В своем драном полинялом домашнем халате и трапперской енотовой шапке с хвостом Тайто смахивал на какого-то бродячего дервиша. Смотрелись неразлучные друзья свирепо, но несколько карикатурно. Правда, Николя подвоха не заметил и проникся до глубины души. Что и неудивительно, на просвещенных европейцев подобный антураж всегда действовал и действует убойно. Как бы это странно ни звучало, они до сих пор уверены, что разбойники так и выглядят.

– Кто это? – одними губами прошептал паренек, не отрывая глаз от великана и айна.