По коридору, в направлении задней двери, прогромыхали торопливые шаги.

— Скорее!

Щелкнул замок, ботинки застучали по мостовой… Сэмюел досчитал до пяти, после чего бросился вверх по лестнице. Дверь, ведущая на задний двор, была приоткрыта: бандиты сбежали. Сэм задвинул засов. С улицы доносились возгласы и ругань. Бандиты ругались с водителями? Раздался выстрел, на этот раз настоящий, а вслед за ним — визг колес: от дома на бешеной скорости отъехала машина. Сэмюел вышел в помещение магазина, Лили — за ним. Торговый зал был перевернут вверх дном, ящики выдвинуты, витрины разбиты, всё засыпано осколками стекла и мукой. Но никакого Джеймса Адама Фолкнера не видно. Что они с ним сделали?

— А-ах…

За прилавком! Ребята поспешили туда. Их прадедушка стоял на коленях, с окровавленным носом, и потирал затылок. Казалось, он на некоторое время потерял сознание, а теперь постепенно приходил в себя.

— Вы… вы кто такие? — он попытался подняться.

Сэмюел подставил ему плечо.

— Мы… Мы проходили мимо магазина, и нам показалось, что тут дерутся или как будто воры забрались. Ну мы и запустили петарды, чтобы напугать бандитов.

— Петарды?!

Джеймс Фолкнер поморщился, ощупывая распухшую верхнюю губу.

— Так вы распугали их петардами? Вот здорово! А как вы сами сюда попали?

— Через дверь, — сказала Лили, для убедительности держась за дверную ручку. — Но лучше, наверное, опустить решетку, так будет надежнее.

— Нет. Моя… моя жена ушла в кино, она скоро вернется.

Оглядевшись, Фолкнер оценил масштаб разрушения:

— Вот негодяи! Всё переломали! Я… я сообщу в мэрию! Да, и в газеты! Надо, чтобы все знали, что творится в этом городе! И в полицию тоже! Не могут ведь они делать вид, что ничего не происходит, правда? Уй!

Он зашатался и вынужден был опуститься на табурет у кассы. Это было, конечно, потрясающее зрелище… Сэм не раз видел прадеда на фотографиях из семейного альбома, интерес к которому проявлял исключительно, чтобы порадовать бабушку. Черно-белое изображение: бакалейщик стоит, немного смущенный, на пороге своего магазина, в фартуке, среднего роста, с усами, чуть завивающимися кверху. Совершенно незнакомый человек, чего уж там. О нём рассказывали какие-то смешные истории, но Сэм их толком не помнил. Что-то там про собаку, которая убежала из окопа во время Первой мировой войны. Или как на свадьбе прадед перепачкал пиджак заварным кремом. И вот пожалуйста — он перед ним, живой и настоящий!

— Мы можем помочь прибраться, — предложил Сэм.

— Я буду вам очень благодарен. Если Кетти увидит этот бардак, она с ума сойдет от беспокойства. Там в шкафу есть тряпки и щетки… Я, конечно, дам вам за это несколько монет!

Сэм и Лили переглянулись, но ничего не сказали. Они принялись подметать и мыть пол. Сэмюел подумал, что ему, похоже, на роду написано во всех эпохах заниматься уборкой. Джеймс Фолкнер тем временем умылся и как мумия обвязался бинтами.

Примерно через четверть часа, когда Лили уже запыхалась от усталости, кто-то постучал в металлическую решетку.

— Папа! Папа! Это мы! Мы пришли!

Джеймс Фолкнер запустил механизм, поднимающий ставни, и к нему в объятья с хохотом бросился маленький мальчик.

— Такой смешной фильм, пап, жаль, что ты с нами не пошел! Чарли Чаплин всех победил!

Сэмюел почувствовал, как у него сжалось сердце: ведь это был дедушка. Их дедушка!

— Ой! А что у тебя с носом?

Дедушка в виде семилетнего мальчишки!

Лили не перенесла эмоций: она сделала шаг назад, издала звук, похожий на то, как сдувается шарик, и прямо так, с распахнутыми глазами, рухнула без сознания на мешок с белой фасолью.

Жар держался двое суток. Лили пылала, щеки и лоб были обжигающе горячими, а зубы стучали. Врач, которого к ней вызвали, внимательно осмотрел пациентку, несколько раз растерянно проговорил: «Хм! Хм!» — и наконец признался в своем бессилии. Он не обнаружил ничего ни в горле, ни в легких. Никаких видимых воспалительных процессов. Настоящая медицинская загадка.

— Боюсь, я ничем не могу помочь, — произнес он наконец, удрученно разводя руками.

К середине второй ночи все решили, что Лили уже не поправится. Несмотря на холодные компрессы температура поднялась до 41,7 градуса. Казалось, этому хрупкому телу не выдержать такого жара. Девочку уложили в гостевой спальне (Фолкнеры занимали этаж над магазином), и Сэм спал у нее в ногах, укрывшись пледом. Он всё гадал, не путешествия ли стали причиной внезапной лихорадки. Может, у Лили физическая непереносимость временных перепадов? А может, она слишком долго находится вдали от своей эпохи и ее организм восстал против огромного временного скачка, которому его подвергли? В таком случае, конечно, лечение есть только одно. А что если Лили умрет? Сэмюел старался об этом не думать. Ведь именно он втянул ее в эту историю, и она с самого начала его поддерживала — он даже не ожидал от нее такого! Ради него она перерыла библиотеку в поисках книг о Дракуле, перевела с латыни отрывок из книги алхимика из Брюгге, да и в другие эпохи попала лишь потому, что хотела предупредить брата об опасности! А какую грандиозную штуку она придумала, чтобы спасти его от племени Глаза Мертвеца… Короче, что бы стало с Сэмом, если бы не Лили? И если сейчас он ее потеряет, прежде уже лишившись и мамы, и папы… Нет, об этом невозможно было даже подумать.

К счастью, прадедушка и прабабушка Фолкнеры проявили себя с самой лучшей стороны. Особенно Кетти. Как только она услышала о нападении на магазин и о том, какую роль в этой истории сыграли ребята, прабабушка тут же предложила приютить их. Это по ее настоянию к Лили вызвали врача. Не проходило и часу, чтобы она не принесла девочке то стакан сока, то что-нибудь вкусное, то журнал, то просто слова утешения. В отличие от фотографий в альбоме, на которых она выглядела суровой и бесцветной, в жизни Кетти оказалась воплощением заботы, любви и внимания. К тому же она готовила такие гамбургеры с жареным луком, каких больше никто и нигде не готовил!

Что касается Джеймса Адама, то к нему подступиться было сложнее. После эпизода с мафией он купил себе пистолет с патронами и припрятал всё это под кассовым аппаратом. Время от времени, когда в магазине никого не было, он доставал оружие и шутки ради целился то в бутылку масла, то в банку с компотом. Вопреки настояниям жены, он всё-таки решил не обращаться ни в мэрию, ни в полицию, объяснив это тем, что так он лишь спровоцирует ответный удар. Сэму казалось, прадед просто ждет, когда бандиты вернутся и он сможет отомстить за себя сам.

У Джеймса Адама были странные увлечения. Когда Кетти сама занималась магазином, он частенько безо всяких объяснений скрывался в погребе. Заинтригованный (вдруг где-то там всё-таки есть Камень?), Сэм со второго дня начал за ним потихоньку следить. Сюрприз! Его прадед выбирался через вентиляционное окошко… Так это он сам расшатал центральный прут на окне, чтобы незаметно выскальзывать из дома! Возвращался он полчаса спустя с легким запахом спиртного. Сэмюел, конечно, помалкивал. Может, из-за дедушкиного увлечения у Кетти на семейных снимках всегда такой печальный вид?