Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А для Сергея Константиновича Валентина была просто милой игрушкой. Она стала не первой и не последней. Режиссер действовал по давно существующей схеме, он всегда находил метресс среди начинающих актрис. Если кто гордо отказывался от чести оказаться в его постели, Сергей Константинович никогда не мстил упрямой девчонке, мог даже дать ей маленькую роль. На свете полным-полно прехорошеньких мордочек, которые прибегут к Стасову, едва он свистнет. Наказывать ту, которая не поняла, кто на нее обратил внимание – значит, дать ей понять, что дурочка обидела мэтра. Пусть живет, счастья ей. Все любовные связи у Сергея длились по полтора-два года. Звонком, который сообщал о том, что отношения вышли на финишную прямую, служил договор о предоставлении любовнице главной роли. Сняв фильм, Стасов тихо сворачивал отношения, объясняя очередной своей игрушке:
– Теперь за тебя спокоен. Имеешь имя. Всегда помогу, шепну, кому надо, и получишь хорошую роль. Но не у меня. Давай останемся добрыми друзьями. Я всегда рядом с тобой, ты около меня, мы пальцы на одной ладони.
И ведь не обманывал. Проталкивал, пропихивал своих метресс, отправлял их на кинофестивали, выручал деньгами, помогал получить квартиру.
Но Валя ничего этого не знала, она считала себя единственной любовью мэтра.
После фотосессии для журнала Гончарова ощутила себя звездой. А Стасов, который уже решил, что после съемок сообщит Валентине про пальцы на одной руке, заметил, что любовница прибавила в весе. У нее округлились щеки, увеличилась грудь, возник небольшой живот.
– Садись на диету, – приказал мужчина, – героиня стройная, а ты что-то раскабанела.
Валечка бросилась режиссеру на шею.
– Я беременна. Не хотела говорить тебе до того, как четыре месяца исполнится.
Женщина ожидала увидеть восторг любовника, услышать от него: «Дорогая, я счастлив, прямо сейчас подам на развод с женой». А потом мужчина, конечно, помчится за букетом, дорогим кольцом… Но Стасов воскликнул:
– С ума сошла, дура? Как такая гадость приключиться могла? Всегда соблюдал осторожность!
Валечка залилась слезами, режиссер поморщился:
– Успокойся, решу проблему. Есть хороший врач, сделает операцию под наркозом. Заснула-проснулась, нет проблем.
Валюша всхлипнула:
– Хочу родить тебе сына.
– Не надо, – отрезал «Ромео». – И как ты собралась участвовать в съемках с пузом?
По лицу Валечки текли слезы, но любовник не умилялся, не жалел девушку, только морщился.
– Хорош изображать из себя униженную и оскорбленную. Плохо получается. Фальшиво.
Потом он взял телефон, побеседовал с доктором и велел Гончаровой:
– Одевайся – и к Анатолию!
Вернулась девушка в обеденное время.
– Говорил же, быстро сделает, – обрадовался любовник.
– Он сказал, что срок большой, это убийство, – пролепетала Валя. – Ребеночек жив остался.
– Ясно, – пробурчал Стасов. – Ты сейчас иди к себе, жди моего звонка, все улажу.
Актриса убежала.
В десять вечера, так и не получив никаких известий от любовника, Валя решила нарушить приказ оставаться в своей квартире, захотела спуститься к мужчине в апартаменты. Вышла на лестничную клетку и попятилась. У ее двери стояло несколько грязных картонных ящиков, похоже, их нашли на помойке. Ящики оказались открыты, актриса увидела внутри свои вещи, которые «поселились» у Стасова, и конверт. Сначала Валя оцепенела, потом втащила имущество в квартиру и посмотрела, что лежит в бумажном пакете. Там оказалось сообщение: «Договор о съемках у Сергея Константиновича Стасова расторгнут по вине актрисы Гончаровой, она нарушила пункт пятнадцать о своем согласии не беременеть до завершения работы над проектом». И там же нашлась записка: «Из-за тебя возникли неприятности. Не беспокой меня больше. От кого ребенок, не знаю, я бесплоден, есть справка, выданная врачом».
У Вали в глазах свет померк, она бросилась к Стасову. Дверь открыла тетка с тряпкой, равнодушно спросила:
– Чего тебе?
– Позовите Сергея Константиновича, – заплакала девушка.
– Так он съехал. Меня наняли фатеру за сутки отмыть. Хозяева всем говорят, что родственникам помогают, пожить бесплатно пускают. Брешут. Сдают нелегально хоромы. Жилец новый завтра вечером въедет – вот колупаться тут мне до позднего вечера.
– Дайте новый адрес Стасова, – потребовала Валя.
– Жильца? – уточнила баба. – А откуда он у меня?
Поломойка отказалась сообщить и контакт настоящих владельцев квадратных метров.
На следующий день Валечка ринулась на киностудию, но ее пропуск оказался аннулирован. Домашнего адреса Сергея Константиновича у отвергнутой любовницы не было. Понятно, что все пароли и явки знали дамы, которые работали в Союзе кинематографистов, но они никогда и никому не сообщали сведения, дорожили своей службой. Интернета тогда не существовало, мобильной связи тоже.
Гончарова стояла в полной растерянности и вдруг увидела оператора Диму, который вышел из проходной. Валя бросилась к нему с вопросом:
– Где Сергей Константинович?
– Они с женой уехали отдыхать. Босс вернется через месяц, начнем работу. Только ты не участвуешь в съемках. Все в недоумении, чем ты мэтра до белых глаз обозлила?
– Не ваше дело! – крикнула Валя и убежала.
Анна Ивановна замолчала и продолжила пить чай. Когда пауза затянулась, я решила поторопить рассказчицу:
– А дальше что?
Лицо пожилой дамы озарила улыбка счастливой малышки, которая получила на день рождения все, что хотела, и даже сверх того.
– Нового любовника дурочка не нашла. Она родила дочку и не осталась жить в своей квартире, переехала в Подмосковье, в село Маякино, которое сейчас поглощено Новой Москвой. Валентина стала владелицей «дворца». Изба площадью тридцать квадратных метров: комната пятнадцать, десять веранда, пять кухня. Отопление печное, туалет во дворе. Хорошо, что есть водопровод и электричество. Девочка появилась на свет в роддоме имени Мыкина-Войкина. О медицинском учреждении в те годы шла плохая слава. Народ говорил, что там врачи, медсестры и санитарки первым делом смотрят в кошелек роженицы. Если ее муж или родители могли хорошо отблагодарить всех, тогда женщине обеспечивали наилучшие условия: отдельную палату и на время схваток «веселящий газ».
– Зачем? – удивилась я.
– Видишь ли, рожать не очень приятно, больно это, – усмехнулась Анна. – Сейчас делают эпидуральную анестезию. А в тот год, когда Валентина произвела на свет младенца, о таком не мечтали. Но «своим» доктора пытались облегчить муки. К руке женщины привязывали маску, к ней подключали баллон с закисью азота. Когда наступали схватки, роженица клала на лицо маску, делала пару вдохов, переставала испытывать неприятные ощущения, начинала засыпать. Верхняя конечность падала на кровать, будущая мать почти сразу просыпалась. Так до следующей схватки. И Валентине эта радость досталась. Она оказалась в отдельной палате, что удивительно. За комфорт в том роддоме следовало отдать конверт со значительной суммой. Но у Гончаровой денег совсем не было, очередным богатым покровителем она не обзавелась. По какой причине главврач решила позаботиться о нищей женщине? И есть еще одна странность, сейчас покажу вам фото.
Глава тридцать вторая
На следующее утро мы собрались в полном составе в офисе.
– Интересные снимки, – оценил Костин, рассматривая добычу, которую я принесла.
– Первое фото нам уже знакомо, – отметил Чернов, – видели его в журнале. Второе тоже известно, на нем лицо не особо красивой тети, которая сделала тьму пластических операций, чтобы стать похожей на Гончарову. И на третьем снимке дама, которая пришла к нам с заявлением, что ее дочь убил Константин Стасов. Но мы уже знаем, что наша клиентка – это та не особо привлекательная особа, которая капитально подрихтовала лицо и прикидывается Гончаровой.
– И куда делась настоящая Валентина? – поинтересовался Макс.
– Вопрос дня, – ответил Костин. – Впрочем, он не один. С какой целью незнакомка начала жить по документам Гончаровой? Каким образом она их заполучила?
– Бедная Валя, – пожалела я актрису, – она пыталась выжить, наверное, хотела кого-то любить.
– И поэтому в кратчайший срок после похорон Рокова очутилась в постели Стасова? – заметил Володя. – Ну, знаешь ли, амуром в данном случае не пахнет. И с трудом верится, что она, прямо вся из себя наивная
