Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ляля поморщилась.
– И как мне ликовать, зная, что на наших с тобой участках поселился крокодил?
– Представь, что вместо него носорог! Вломился сейчас сюда, по дорожкам носится туша размером с грузовик.
– Кошмар! – пролепетала Оля.
– Сейчас упакуем аллигатора в сеть. Следи, чтобы собаки из дома не выскочили!
– Ага, – кивнула Ляля.
Вынуть ружье оказалось минутным делом. Я мысленно поблагодарила Гордина-Бородина за то, что тот заставил меня целый час вынимать и включать оружие – руки сейчас сработали автоматически. Ощущая себя Робин Гудом, я прицелилась, поместила палец на курок…
И тут раздался незнакомый голос:
– Собака злая есть?
Мое тело само собой повернулось на звук, палец дрогнул. Раздался громкий щелчок, потом вопль:
–..!
Я не сомневалась, что сумела опутать аллигатора. Потом удивилась, как виртуозно рептилия владеет ненормативной лексикой, повернулась, глянула на клумбу и поняла, что крокодила там нет.
–..! – донеслось слева. – ..!
– Ой, мама! – взвизгнула за моей спиной Ляля. – Лампа! Что ты наделала!
Я повернулась на звук.
– Связала аллигатора. Но не пойму, где сеть? Целилась в клумбу, но сейчас лишь цветы вижу.
–..! – орало слева.
– Ты его запутала! – закричала Ляля. – Глянь в сторону калитки!
Я устремила взгляд вдаль. На дорожке, которую прежние хозяева вымостили красивой плиткой цвета мокрого песка, лежал крокодил, замотанный в сеть.
– Ага, попался! – обрадовалась я и поспешила к своей добыче. – Вот как он успел из цветов сюда переместиться?
Но чем ближе я подходила к охотничьему трофею, тем тревожнее становилось у меня на душе. Неужели у нас бродят два каймана? В конце концов, я встала впритык к своему охотничьему трофею, поняла, что это не аллигатор, и лишилась дара речи.
А вот Ляля не потеряла способность бурно излагать мысли словами.
– Добрый день, – защебетала она, – вы кто?
– Жорик я, – прохрипел парень, который сейчас походил на батон колбасы в сетчатой упаковке.
Ко мне вернулась речь:
– Жорик?
– Ага, трубочист. У меня сегодня по графику визит к вам. В прошлом году перед зимой договорились. Тогда в доме камин чистил. Вошел сейчас на участок – и как этой фигней в морду получил!
Я заморгала. Кажется, понимаю, что произошло. Очень аккуратно прицелилась, и тут кто-то спросил: «Собака злая есть?» Я автоматически повернулась на голос. Почему вылетела сеть? Ну… мой палец сам на курок нажал! Не собиралась так поступать!
– Выньте меня отсюда…! – ныл трубочист.
– Конечно, конечно, сейчас, – засуетилась Ляля. – Можно вас попросить не ругаться? Выпуская свою отрицательную энергию в природу, вы губите себя и всех окружающих.
– Так, … не бранюсь, … – сообщил парень, –..!
Я вытащила телефон и начала набирать номер, а Лялечка подбежала и присела около «свертка» на корточки.
– Жорик, сейчас вас освободим.
– Ладно…!
– Ну вот, опять материтесь, – расстроилась супруга Костина.
– Кто? Я? – с негодованием переспросил парень. – ..! Да я никогда не выражаюсь при женщинах, даже если одна из них, … меня в … замотала! Мне отец еще в детстве объяснил: «Жорик, … говорить пакостные слова в присутствии бабы нельзя, ни один уважающий себя мужик не поступает так…!»
– Алло, Гордин-Бородин у аппарата, – прохрипело из трубки.
– Мефодий Ильич, это Евлампия, очень нужна ваша помощь. Понимаете, случайно из ружья Г… К… выстрелила в Жорика.
В ответ донеслось:
– М-м-м, назови породу животного.
– Он человек.
– М-м-м! На людей охотиться не следует, уже объяснял тебе.
– Случайно вышло. Живу недалеко от вашего магазина, помогите, пожалуйста, забыла, как сеть снять! Оплачу визит!
– М-м-м! Хорошо. Давай адрес. Только не трогай животное.
– Жорик человек.
– Люди – самый распространенный вид приматов, они принадлежат к семейству гоминиды…
– Пожалуйста, поторопитесь! – взмолилась я. – Потом расскажете правду о роде человеческом.
– Уже в машине, – проскрипел «бобер». – Разумная речь не мешает шевелить ногами и руками.
– Извините, – смутилась я, – не поняла, что вы уже к нам направляетесь.
– Не зная правды, не делай выводы, – перебил меня владелец лавки. – Не прикасайся к сетке голыми руками.
– Почему?
– Потому что она пропитана раствором изопропилового спирта в сочетании с повидон-йодом, поликарсобоксиэтиленом, пропиленгликолем, хлоргексидином, но, главное, в жидкости содержится смола африканской серой акациевой гвоздики. Понятно?
– Нет, – призналась я.
– Тогда просто не трогай сеть. Любой неразумный поступок, основанный на любопытстве, приводит к неприятным, всегда непредсказуемым последствиям. Мое время в пути составит шесть минут сорок одну секунду. Оставь зверя лежать, не дергай его!
– Хорошо, – пробормотала я, продиктовала адрес, посмотрела на Жорика и обомлела.
А вы бы как отреагировали, увидав, что Ляля лежит на упакованном парне?
Пару секунд я постояла столбом, потом бросилась к подруге.
– Что с тобой?
– Хочу пить, есть и уберите бабу, … – отрапортовал Жорик, – тяжелая очень.
– Ляля весит чуть больше мопса! – рассердилась я. – И не тебя я спрашивала. Оля, ответь.
– Хотела трубочиста распутать, – залепетала жена Костина, – дернула за сеть, а она не поддалась. Схватилась двумя руками – опять не получилось. Потеряла равновесие и упала!
– Ага! – повысил голос Жорик. – Как плюхнулась, … как рухнула! Не знаю, кто такой этот попс, с которым у тетки один вес, … но баба – прямо плита бетонная. Скинь ее! Задыхаюсь.
– Не попс, а мопс, – уточнила я, – порода собак.
– Да прямо баба-слон..! – бурно отреагировал парень. – Спихни тетку!
И тут, на мою радость, распахнулась калитка.
– Мефодий Ильич! – запрыгала я.
– Он самый, – подтвердил хозяин лавки. – Вижу проблему. Женщина! О! Вижу вторую проблему. Мужчина! М-м-м! Объяснял ведь тебе, Евлампия, не трогай сеть!
Я решила возразить владельцу магазина для охотников понятным ему языком:
– Спасибо, что велели не прикасаться к сетке. Я послушалась. Но Ляле вы ничего не говорили, поэтому она, имея благородное желание освободить Жорика, схватилась за сетку.
– Ясно, – кивнул Гордин-Бородин. – Не был предупрежден о присутствии на месте лова еще одной женской личности. М-м-м! Девушка!
– Да, – отозвалась я.
Мефодий покосился на меня:
– Старовата ты для девицы. К той, что прилипла, обращаюсь.
– Она моложе меня всего на пару лет, – не замедлила уточнить я, – просто вы ее со спины видите. Меня сзади тоже за школьницу принимают.
– М-м-м, встречают по одежке, провожают по уму, – сообщил Мефодий. – Здрассти вам!
Я обернулась и поняла, что к нашей живописной группе присоединилась Роза Леопольдовна. Та задала классический вопрос:
– Что вы тут делаете?
Потом Краузе окинула взглядом хозяина торгового предприятия «Охотник Ваня» и расширила сферу своих интересов:
– А он кто?
– Мефодий Ильич Гордин-Бородин, – представился мужчина. – В сеть запакован некий Жорик, сверху – не знакомая мне девица. Не такая прелестная, как вы, конечно.
Краузе покраснела, но не успела ничего сказать, потому что раздался крик Кисы:
– Сократ залез в камин, вылез, трясется, вся гостиная теперь черная!
Роза Леопольдовна всплеснула руками и молча умчалась в дом.
– Прошу никого не нервничать! – торжественно попросил Мефодий. – Сейчас начну спасательную операцию. Отлучусь на пару мгновений в машину, принесу разъединитель.
– Это больно? – испугался Жорик.
– Мужчине не следует демонстрировать слабость, – менторски заметил хозяин лавки «Охотник Ваня». – Хотя сейчас молодые люди красят волосы в розовый цвет, пугаются мышей, сидят на шее у родителей до пенсии и постоянно стонут о том, что их депрессия скосила. O tempora, o mores! Понимаете?
– Нет, – пробурчал Жорик, – у меня по английскому в школе тройка была.
– Недоросль, однако! Не обременен знаниями, – покачал головой Мефодий. – Жил в древние времена человек по имени Цицерон. Сейчас процитировал его слова из «Первой речи Катилины», она считается вершиной ораторского искусства. Перевод крылатого выражения: о времена, о нравы.
– Ни фига не понял, – честно признался Жорик. – Но звали его прикольно – Ципципрон.
Гордин-Бородин воздел руки к небу, молча ушел и почти сразу вернулся,
