взбесило! Были отношения с разными статистками, наверное, кое у кого имелось желание стать госпожой Стасовой, но когда я объяснял, что нашим встречам на съемной квартире конец, большая часть девушек скандал не затевали. Они знали, что получили друга и покровителя. Всем им помогал, потом поднимал на хорошую высоту. Да, пару раз от моей помощи гордо отказывались. Я лишь улыбался, и через время эти глупышки начинали звонить, просить моей опеки. Я не обидчив, их тоже из грязи в светлое сегодня вытащил. Но Валентина! Забеременеть и молчать до четырех месяцев? Хитрость издали видна. Дура дурой она, поэтому решила мне ничего не сообщать до того момента, когда стало поздно к хирургу обращаться. Идиотка пребывала в уверенности, что я с женой разведусь, на ней женюсь. Меня такое поведение обозлило. Выгнал ее, съехал с квартиры, которую для веселья с временной пассией снимал, закрыл ей вход во все киностудии, на все проекты, где мог, шлагбаум поставил. Осерчал сверх меры. Да и мать твоя тоже хороша! Я ей велел: «На тебе ключи, адрес, собери чужое шмотье, выставь коробки на лестницу». Она, конечно, поняла, чьи вещи, сообразила, что форсмажор случился, мигом умчалась. Спросил потом у супруги: «Сделала?» Она молча кивнула. Тебя это удивляет? Молча! Мы с ней перед свадьбой договорились так: яркой страстью мы друг к другу не пылаем, но и отрицательных эмоций нет. Мне надо жениться, а то уже слухи поползли всякие глупые про режиссера Сергея Стасова. А Наталье пора замуж. Родим одного ребенка. Все. Потом живем тихо. Я делаю, что хочу, жена тоже. Но на всех праздниках и премьерах мы появлялись вместе, изображали счастливую пару. Я не афишировал свои похождения, она о личных загулах налево молчала. Если нам приспичило порой в постель вместе лечь, то с удовольствием. Я семью обеспечивал, устраивал жене-художнице выставки, одевал, обувал, украшал. В деньгах супруга никак не ограничена, но от чужого мужика не рожает, развод не затевает. И я бастардов не распыляю, у нас один ребенок. И я тоже брак никогда не порушу. Мы лучшие друзья. Очень хорошо жили, ни разу не поругались. Друг друга понимали с полувзгляда. Вскоре после того, как я Валентину далеко и навсегда послал, настал Новый год, и мы в Дом кинематографиста собрались. Выходит Ната, сверкает пуще елки. Я удивился: «Откуда у тебя эти украшения? Не дарил такие». Наташа усмехнулась: «Помнишь, как велел шмот Гончаровой собрать? У нее одежонка так себе, но имелась ювелирка дорогая – твои подарки. Ты не скупой, денег тебе не жаль никогда. Я в тот момент здорово рассердилась. Эта хитрозадая макака решила моего супруга обдурить, младенца на него повесить? Одна она до такого додумалась, решила наш брак в осколки превратить? Ага! Как же!» Я молчу, знаю, что камни Валентине Роков таскал, он по ней просто сох. А жена продолжает: «Ну мне так за тебя обидно стало! Вот же дерьмо! Столько от тебя получила и решила вытащить из семьи, себя в загс отвести? Погань! Забрала все ее украшения. Голая она к тебе пришла – голой пусть сваливает. Вот уверена, не беременна она. Почему потолстела? Просто вкусно и много жрет. Не упустит Валька главную роль в кино. Расчет у нее такой: ты разводишься и на ней женишься. А что с ребенком? А он умер! Недоносила! Ой-ой! Слезы-сопли и слова: «Готова в фильме сниматься». Сережа, никогда в твои амуры не вмешиваюсь, но эту дрянь надо гнать поганой метлой». И я подумал, Наташа права, она в людях не ошибается. Какие брюлики девке притаскивал, я не помню, а какие дарил Вадим, не знаю. Но пусть их Наташка носит, а не эта шваль! А сейчас очень стыдно, получается, что мы обокрали Валю. У нее есть дочь, Полина Гонч».

Константин обвел присутствующих взглядом.

– Я воскликнул: «Папа, ты же ее с детства снимаешь! Значит, общался с бабой уже после того, как разошелся с ней? Не понимаю ничего. Если жестко выгнал девушку, да еще мама у нее ювелирку отобрала, почему она позволила тебе свою дочь в кино задействовать? Зато сообразил теперь, по какой причине Полине помогаешь всегда!»

Константин потянулся к стакану с минералкой.

– После моего такого выступления отец замолчал. Пауза затянулась, потом он вздохнул: «Ладно, раз уж решил правду говорить, то надо все вываливать. Много лет назад история началась. Зазвонил дома телефон. Номер тот лишь очень близким был известен – кто-то из своих, значит. Ужинали мы спокойно, тебя не было. Наташа трубку взяла: «Алло!» Потом замолчала и мне телефон сунула. Я удивился, ответил: «Стасов». А в ответ: «Хотите, чтобы все узнали, как Наталья обокрала вашу любовницу Валентину? Рассказать могу, чьи драгоценности ваша супруга носит». Я редко теряюсь, а тут на короткое время дара речи лишился. Но быстро в себя пришел, спросил: «Вы кто?» Она засмеялась: «Та, с кем договориться можно. Жду через два часа в парке Тимирязевской академии, на площадке для танцев»».

Константин взял Софью за руку и продолжил:

– Отец прибыл на место, увидел женщину, которая показалась ему похожей на Валентину. Незнакомка заявила: «Объявлен кастинг для маленьких девочек. Приведу вашу дочь Полину, вы возьмете ее на роль. В противном случае разнесу повсюду, как Наталья ограбила актрису, вашу любовницу».

Сергей Константинович попытался разузнать у шантажистки, кто она, откуда знает правду. Та развеселилась:

– Не узнали меня?

И показала паспорт на имя Валентины Максимовны Гончаровой. Но Сергей Константинович сразу понял, что перед ним женщина, которую он впервые видит. Просто она похожа на Валентину. Непонятно, как баба про драгоценности узнала. А шантажистка расстегнула кофту. У женщины на шее золотая цепочка, на ней перстень. Вот его режиссер узнал, это было кольцо из набора, которое Роков подарил Вале.

Сергей Константинович ей ответил:

– Документы Гончаровой, но вы не она. Все ложь!

Мошенница засмеялась:

– Хотите правду? Берите Полину. Сейчас можно по ДНК определить родство. Дорого, но у вас деньги есть.

Сергея Константиновича эти слова смутили. Может, баба не врет? И он на следующий день вместе с фальшивой Валей и девочкой отправился в медцентр. Все анализы при нем взяли.

Ребенку было шесть лет, она звала лже-Гончарову мамой. Строгая очень была «родительница», все время замечания малышке делала.

Результат ошеломил: девяносто девять процентов, что Сергей Стасов – отец. Он изумился, рассказал все супруге и стал помогать дочери. Снимал ее в разных проектах, давал ежемесячно фальшивой Гончаровой деньги.

Константин знал, что Поля его сестра. Она про их родство от него услышала, когда ей шестнадцать стукнуло, и тихо сказала:

– Ну, теперь понятно!

А потом призналась, что Валентина ее с малых лет эксплуатирует, как рабу. Сначала вынудила Стасова ее, крошку, в фильме снять. Затем заключила договор с рекламным агентством. Бизнес этот тогда только зарождался, поэтому конкуренции не было. Это сейчас родители за показ чада в ролике про шоколад или печенье дерутся, а раньше всех брали. Денег Полина никогда не видела, их получала «мать».

Когда девочка стала совершеннолетней и обрела право самостоятельно распоряжаться выплатами, ничего не изменилось. Лже-Валентина оставляла ей копейки, кричала:

– Кормлю тебя, артисткой сделала! Настал черед отдавать долги!

А Поля была мягкая, тихая, ей легче было от гонораров отказаться, чем с жадной бабой спорить.

Глава тридцать пятая

Константин отпустил руку жены.

– Кто родная мать Поли? Это неизвестно.

– Я тут, – пролепетал тихий голос.

– Кто здесь? – подпрыгнула лже-Валентина.

Экран на стене из черного стал голубым, на нем возникло изображение заведующей библиотекой в Акулкино.

– Слышала все, о чем вы тут говорили, – улыбнулась она. – Женщину, которая сидит на диване, зовут Светлана Владимировна, меня к ней оценщица из скупки отправила. Реутова несколько драгоценностей купила. Светочка замечательная, она сразу поняла, как мне плохо! Сообразила, что я беременна.