Для нее все просто: все они самые главные и никто не обойден вниманием.

Но, не унималась я, может, иногда все же возникает ощущение, что ее разрывают на части: работа, дети, муж?

– Да, действительно, порой появляется такое чувство. Но ведь это временно, – ответила она буднично, как бы объясняя мне нечто совершенно очевидное. Как и многие другие пары, у которых я брала интервью, Зелька и ее супруг уверены, что дети остаются частью семьи лишь какие-нибудь лет двадцать, а потом вырастают и уходят в «самостоятельное плавание».

Во всяком случае, через несколько лет сын и дочь станут подростками, будут заняты в школе, так что у родителей снова появится больше времени друг для друга. Сейчас супругам приходится делить свой досуг – часть проводить с детьми, а часть – друг с другом. Но это их не беспокоит: таковы реалии семейной жизни, а они создали именно такую семью, о которой мечтали.

Зельке нравится быть женой, быть матерью, работать. Она считает, что ни одно из этих занятий не надо приносить в жертву другим. Да, нужно уметь все правильно сочетать, но ведь в любом случае жизнь состоит из компромиссов.

После встречи с Зелькой я чувствовала себя как садовник, пропалывающий сорняки в саду. Эти сорняки – сомнения, коренившиеся в сердце. Я видела столько счастливых женщин (не важно, прожили ли они в браке девять лет или пятьдесят). Все они признавали, что сразу после рождения детей паре бывает нелегко. Но эти испытания стоят того, чтобы их пройти. Они позитивны. К тому же они временны. Эта жизнь дается нам для того, чтобы мы развивались и совершенствовались. Испытания делают нас сильнее, а малыши растут, причем быстро.

Если в моей семье появится младенец, требующий постоянной заботы, конечно, мое внимание будет направлено прежде всего на него. Но это же так здорово! Если я не забуду о необходимости сохранять близость с мужем, не отодвину его на второй план, новый опыт пойдет на пользу всем нам. Мы еще больше сроднимся, еще лучше будем понимать друг друга, научимся настоящему партнерству. Все, с кем я встречалась, так или иначе подтверждали это предположение. Это радовало и воодушевляло меня.

* * *

Я побродила по улицам Загреба еще час, размышляя о том, что сегодняшняя встреча была своего рода перстом судьбы для меня. В моем сердце что-то перевернулось.

Потом я возвратилась в отель и позвонила Киту.

– Дорогой, после возвращения домой я готова пойти к врачу и проконсультироваться о том, что нам необходимо сделать, чтобы завести ребенка.

Некоторое время назад Кит предложил мне подумать о возможности экстракорпорального оплодотворения, если не получится забеременеть самостоятельно. Наша нынешняя страховка покрывала стоимость такой процедуры. Я тогда высказалась против этой идеи прежде всего потому, что знала: если захочу, то, скорее всего, смогу забеременеть и самостоятельно. Но, разговаривая с ним по телефону, я заверила его, что, если ничего не получится естественным путем, будем обсуждать любые варианты – от ЭКО до усыновления.

Я знала, что он давно мечтал стать отцом, но предпочитал не думать об этом всерьез, пока я не созрею. Меня это волновало, но он не раз успокаивал меня: говорил, что ему нравится жить со мной и он считает, что мы можем быть счастливы даже без детей. Да, было бы здорово, если бы они появились, но нам и так хорошо, и не стоит предпринимать каких-то серьезных действий, пока мы оба не будем готовы стать родителями. (Как же я его все-таки люблю!)

Мой страх улетучился. Сердце пело. Господь помог мне измениться. Через Зельку я получила от Него новый призыв – оставить старые предрассудки и двигаться вперед.

Однако не так просто преодолеть наследие долгих лет колебаний. Мне нужно было пересечь океан, встретиться с людьми из далекой страны, а еще долго бродить по узким улочкам старинного города, чтобы разделаться с сомнениями и пробудить в своей душе давно заснувшее желание иметь большую семью. Я сидела на кровати в гостинице и думала обо всем, что произошло со мной в последние дни. И вдруг очень четко вспомнила забытое ощущение – то самое, которое возникло у меня, когда я впервые взяла на руки маленького Тайлера.

Я много лет назад влюбилась в Рим. Овеянный славой и хранящий память о величии давно погибшей империи город проникнут особым духом древности. Это колыбель западной цивилизации.

Свидетели истории города «обитают» не только в музейных залах с тщательно выверенным температурным режимом. Кажется, печать веков лежит на всем вокруг: на облупившейся штукатурке почти любого здания, на мостовых узких улочек, складывающихся в причудливый лабиринт, на величественных стенах Ватикана.

Рим, воплощение самой истории, захватил мое воображение. Создается впечатление, что он и его обитатели так дорожат прошлым, что пренебрегают настоящим. И мне по душе их гордое упрямство, их бунт против скоротечного времени и непреклонное сопротивление современному миру с его изменчивостью и непостоянством.

Сооружения, которые в других городах объявили бы памятниками архитектуры, в Риме служат обычными жилыми домами. По дороге из гостиницы в центр я обращала внимание на множество исторических достопримечательностей: разглядывать их интересно, да и дорогу обратно по ним будет легче найти.

Я собиралась обойти все главные места – Колизей, Пантеон, весь Ватикан, собор Святого Петра, площадь Испании; прогуляться вдоль Тибра, прорезающего город, посетить музеи, полюбоваться на статуи… Этот список можно продолжать бесконечно.

Вообще-то я была в Риме и раньше, поэтому знала, что город сам ведет путешественника, подсказывает ему, куда двигаться. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Мне не нужна была культурная программа; меня влекла вперед жажда нового. Может быть, именно поэтому я заранее не планировала никаких интервью в Риме. Предполагалось, что это место создано для неожиданных открытий. Город сам пошлет мне правильных собеседников, которые поделятся со мной и с нашим клубом своим опытом.

Когда мы в последний раз были в Риме вместе с Китом несколько лет назад, то во второй половине дня обычно заходили в какое-нибудь кафе, чтобы выпить пару чашек капучино и попробовать изысканные крошечные десерты. Мы наблюдали, как горожане выстраиваются в очередь за послеполуденным эспрессо. Кофе в Риме поистине совершенный. Это предмет национальной гордости. Крепкий и бодрящий эспрессо с золотисто-коричневой пеной подают в миниатюрных чашечках. Многие осушают чашку стоя, одним глотком и тут же ставят ее обратно на стойку возле кофемашины.

В этот раз я снова отправилась в кафе, решив, что, возможно, именно здесь меня ждет интересная встреча. Я даже обратилась к Богу, чтобы он послал мне героиню интервью. Я была уверена, что отклик будет, ведь Он всегда отвечает на мои молитвы. Иногда этот ответ означает «нет» или «не сейчас», но все же чаще Господь говорит мне «да».

Кит заметил это, еще когда мы только поженились. Он сказал, что мои молитвы всегда «срабатывают», даже если я прошу о чем-то глупом или фантастическом. Поэтому муж иногда просил меня помолиться о том, что важно для него или для нас обоих.