– Ну, ищи воду… – прикрикивала, когда он бесцельно слонялся по камушкам.

Термос был почти пуст. Разболелся желудок, и есть не хотелось, но замучила жажда. Дыхание тоже пришлось экономить. «Зефир-42» куда эффективнее душил, чем фильтровал, и я много раз думала его выбросить и рискнуть дойти как-нибудь так. Но редкий снег из маслянистых чёрных хлопьев всякий раз меня переубеждал. Шли мы целые сутки.

Следующим утром со стороны шоссе донеслись лязг и скрежет. Это была заправка, мастерская или, может, фабрика. Звяк! – железо. Бух! – камень. Абсолютно точно не звуки дикой природы.

– Пошли, чудо.

Барьяшек засеменил следом. К обеду мы окунулись в туман, где лязги и удары стали громче, а то я уж подумала, что галлюцинирую. Но нет. Работал какой-то двигатель. Из смога проступали неровные стены завода, развевались флаги, а над ними орудовал кран с манипулятором.

И всё скрипело, хлопало и гремело.

«Опасайтесь буглей! Не оставляйте технику без присмотра!», – предупреждала табличка, наполовину затоптанная в гравий. Буглей?

Я взяла барьяшка на короткий поводок, готовая к чему угодно. Но из дымки никто не показался. Внезапно порыв сильного, почти ураганного ветра разметал смог и сорвал покров со стен.

Но это был не завод и не заправка. А высоченный барьер из автомобилей. Карминские баррикады против чужих и против своих: городские возвели их, чтобы прогнать лишние рты. Машины кирпичной кладкой громоздились одна на другой. Пескары, дюндозеры, адробусы. Паровоз! При порывах ветра они хлопали дверьми, которые я издалека приняла за флаги. Сооружение было величайшей из построек, что мне довелось видеть. Тёмная лапа манипулятора двигалась в тумане над стеной. Брала из кучи пескар, поднимала и несла куда-то наверх, потом возвращалась за другим…

– Эй, чудо, ты куда! Стой! Нельзя! Фу!

Барьяшек вырвался, пока я пялилась на баррикады, и поскакал вдоль стены. Я за ним. Перепрыгивала штыки арматуры, пока наперерез мне не упала стрела крана с хватом. Нет, не хватом!

С огромной ржавой рукой. Настоящей рукой из железных костей.

Она пошевелилась, поскребла пальцами гравий, зацепила кузов и унесла наверх. Боже мой, что за… Это бугль!

Не кран хватал пескары. В маслянистом тумане сидел немыслимой величины скелет. Кособокий, слаженный из гнутых деталей, обломанных шестерней и старых бензобаков с облупленной краской. И он… ел машины.

Я нырнула в первый попавшийся дюндозер, чтобы не попадаться чудищу на глаза. Дюндозер торчал в самом низу, а скелет таскал закуску из верхних рядов. Пока что! У меня был хороший обзор и чуток времени, чтобы подумать. А еще – кожаный салон, усилитель руля и климат-контроль. Дохлые и ненужные.

Громадный и несуразный, бугль сам не производил звуков. Как фантомная черепаха, он двигался в персональной вселенной из мёртвых пескаров и отправлял их в пасть по частям. А машины скрипели, рыдали и просили пощады. Пока не проваливались сквозь решётчатый пищевод в яму желудка. Скелет не обратил на меня внимания. Будто видел только то, зачем пришёл. Коррозию и металлолом.

В бардачке дюндозера нашлись перчатки и зажигалка. На заднем сиденье валялся открытый термос. Пустой, конечно. Неплохо было осмотреть и другие машины. Мало ли чего забыли прежние хозяева?

Я перебиралась из одной кабины в другую, понимая, что даже если кто-то и оставил здесь еду, то, судя по ржавчине, пескары пролежали здесь месяц. И всё давно испортилось. Пищу поразила радиация, отравил пепел и растащили грызуны. На третьем десятке машин я, в общем, сдалась. Зато нашёлся барьяшек. Он беспечно сновал под носом у бугля, совал хоботок в бензобаки и – да-да, карминцы меня надули! – хлебал топливо.

Со стоном отчаянным и злым я сползла по дверце пескара и плюхнулась на гусеницы. Первое, чего захотелось, – вроде как иных тянет закурить – написать тому неизвестному адресату. Что-нибудь вроде: «Да что же, черт подери, за дерьмо?!» Но потом вспомнила, что про дерьмо уже писала вчера… и теперь, кто бы там ни был на проводе, заскучает. На этой планете у всех свои кучи. Проблем.

Чудище цапнуло адробус. Поднесло к челюсти размером с бульдозерный ковш и лизнуло. Ржавчина мгновенно покрыла блестящую дверцу. Бугль надкусил машину, и из багажника вывалилась моя сколопендра! Я рванула в ближайший пескар и заблокировала двери. Лязг стальных ножек не заставил себя ждать. Казалось, они повсюду: сверху, снизу, по бокам. Когда лезвия зашуршали по днищу, я вскочила на сиденье с ногами. Сколопендра лазала, искала, вынюхивала, рвалась в кабину.

Биомеханическая тварь свернулась на лобовом стекле и приготовилась стеречь цель бесконечно. Ни один из вариантов развития событий меня не устроил:

1. Умереть от жажды в пескаре люкс-класса.

2. Позволить сколопендре утащить меня к Бритцу.

«Бежать или прятаться?» – отправила я на тот же номер.

Спустя три пережёванных пескара пришёл ответ:

«Сражаться. Хотя если девчонка – беги. У вас грудь забавно подпрыгивает»

Спасибо, незнакомец. Учту. Но как он узнал, что я девчонка? По первому вопросу, ну, конечно.

План А был такой: захлопнуть тварь в машине и дать дёру. Сидеть и бояться стало просто невыносимо. Что-то предпринять, хоть что-то, или лопнуть от этого страха. Я сняла блокировку и приоткрыла дверцу. Сколопендра ворвалась быстрее, чем я думала! В беспамятстве я выскочила с другой стороны и поскакала по кузовам. Какое уж там захлопнуть тварь в пескаре!

Мы прыгали по кузовам, пока мне сказочно не повезло: я врезалась в распахнутый багажник и успела там закрыться. Скорость у твари была просто бешеная, как и вчера. Из нас двоих только у меня, похоже, садились батарейки. Для плана Б потребовалась зажигалка. И последний рывок. Улучив миг, пока тварь грызла багажник снизу, я выскочила из укрытия. Всё равно задохнулась бы там в темноте, а теперь заимела две-три секунды форы.

Это был до того странный побег. Во всяком случае, забавно подпрыгивал только мой желудок – от ужаса. Из машины в машину. Из дверцы в дверцу. Но вот наконец – открытый бензобак. Только бы не пустой… Чиркнула зажигалкой и -

Раз.

Два.

Три!

Сколопендра выскочила, когда огонь уже летел в бензобак. Я покатилась по песку и спряталась под баррикаду. Взрыва, как в кино, не случилось. Пламя облизало машину и вместе с нею – тварь. Бугль даже не обратил внимания. В его восприятии не было места огню, суете и людям, как в нашем нет места для ультрафиолета или радиоволн. Зря я надеялась, что всё обойдётся так просто. Зря лежала и смотрела на пламя. Спустя минуту сколопендра, объятая тлением и язычками огней, выбралась.

Да ладно!

Воспламеняя пескар за пескаром, она полезла за мной по стене. Зажигала покрышки, запаливала новые бензобаки и плавила волокна герметиков. Тварь загнала меня на самый верх баррикады. Я отступала к самому краю, считая секунды, когда сколопендра выберется из последней кабины, чтобы перегрызть горло. Сдаться или прыгнуть?