— А если не получится? — подозрительно уточнила я, припоминая что господин Уолтер любитель крайне суровых мер в качестве неустойки.

— Если не получится, то не получится, оставим все как есть. Видишь? Я могу быть милым.

— Неужели? — искренне изумилась я. — И как долго? От трех до пяти минут?

— Мой рекорд — двадцать пять.

— Чего? Минут? Часов? Упаси боже, дней?

— Секунд. Но мне нравится твой оптимизм и вера в мои силы. По рукам? — мужчина протянул мне ладонь.

В этот момент мы вывернули на проспект, и салон озарил неяркий оранжевый свет фонарей, выхватив из темноты лицо Энтони. Он улыбался. Не хищно, а как-то иначе. И я неуверенно пожала протянутую руку.

Мужчина задержал мои пальцы в своих чуть дольше, чем того требовало рукопожатие, но выпустил прежде, чем возмущение со смущением (мои неизменные спутники в компании Энтони Уолтера) успели набрать обороты.

Остаток пути мы провели в молчании, а когда машина остановилась у сияющего огнями Кармель-холла, я окончательно избавилась от всех сомнений и твердо решила провести прекрасный вечер. В конце концов, у меня обязательства! По крайней мере, перед подругой. Смерть от зависти она мне простит, а вот кислую мину на приеме такого масштаба — ни за что.

Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там происходит, потому что Энтони не торопился выходить из мобиля.

Цепочка дорогих машин выстроилась перед ступенями, они останавливались, лощеные швейцары распахивали дверцы, из теплых недр выбирались мужчины в смокингах и подавали руки своим спутницам, а затем поднимались по ярко освещенным ступеням, чтобы на мгновение замереть на площадке и улыбнуться фотографам, сбившимся в кучу в жажде отхватить лучший кадр.

— Это обязательно? — прошипела я чуть ли не на ухо Уолтеру.

Он сидел ближе ко входу и как-то так получилось, что в попытках разглядеть все в деталях я незаметно для самой себя чуть ли не залезла к нему на колени. Какой кошмар, неужели я начинаю привыкать к его компании?

Но нервно дергаться и отшатываться я не стала, просто приняла максимально независимый вид.

— Тебе не о чем волноваться, ты прекрасно выглядишь, — произнес Энтони, на всякий случай еще раз пробежавшись по мне взглядом.

— А вдруг это попадет в газету?..

— Обязательно попадет. И даже не в одну.

— А вдруг меня кто-то узнает?!

— Конечно, нет большего позора для порядочной девушки, чем быть замеченной на благотворительном вечере!

Уточнить: «Замеченной с тобой!», — я не успела. Подошла наша очередь — дверца распахнулась, и Уолтер вышел из мобиля на темно-зеленую ковровую дорожку, устилающую ступени Кармель-холла.

Перед тем как принять предложенную мне руку, я глубоко вздохнула, соскребая со стенок души остатки мужества — оно потребуется мне сегодня в полном объеме!

Зимний холод ущипнул обнаженные плечи — я не стала надевать пальто. Во-первых, стыдно: достойной такого мероприятия верхней одежды Фло мне добыть не смогла. Во-вторых, я не знала, куда его там дену, в-третьих, в машине я не успею замерзнуть… Но, как я успела заметить, решение было правильным. Все увиденные мной дамы блистали драгоценностями и вышивкой, а не шубами, лишь на паре я заметила декоративный мех, а у одной пожилой женщины на плечи была накинута шаль. Правильно сделанный выбор и морозный воздух меня приободрили, и фотографам я улыбнулась с ослепительностью, удивившей меня саму.

А потом мы нырнули в тепло и огни Кармель-холла…

— Ваше приглашение, господин Уолтер, благодарю, рады приветствовать вас и вашу прекрасную спутницу…

Я даже не обратила внимание, кто именно это бормотал — слишком была занята восхищенным разглядыванием. Высокие потолки, светлый мрамор, сдержанная позолота, букеты в высоких вазах… В воздухе плыли ароматы цветов и духов и сдержанный гул голосов. Вновь прибывших встречали заинтересованными взглядами, некоторые добавляли к ним приветственные кивки, но никто не бросался нам наперерез.

Энтони уверенно увлек меня вперед и подвел к столу, уставленному бокалами. При нашем приближении лакей выдернул из ведра со льдом крупную бутылку шампанского, и золотистая жидкость плеснула о стенки бокала, наполняя его воздушной пеной.

«Только бы кое-кто не надумал меня споить», — подумалось мне.

Я слегка принюхалась к бокалу. Удивительно, но шампанское вкусно пахло свежеподжаренным тостом, а лопающиеся пузырьки забавно щекотали нос. А на вкус оно оказалось легким, фруктовым с долгим приятным послевкусием.

Если тут все вина будут такого качества, то спаивать меня не придется… сама все сама!

— И какова программа вечера? — светски осведомилась я у своего блистательного спутника, который наблюдал за мной с полуулыбкой. Еще бы! Очень забавное зрелищ: пустили ученую мышь в высший свет.

— Стандартна, — скучающе отозвался Уолтер. — Сначала концерт. Насколько мне известно, приглашена Элина Вальди, а аккомпанировать ей будет маэстро Тинчелли.

— О… — уважительно протянула я со знанием дела. Оперу я любила, и на Вальди, исполняющей главную партию в «Незнакомке» мы с Фло не так давно ходили. Восхитительный голос.

— Затем фуршет и танцы. Ничего особенного.

— Уолтер! — раздалось откуда-то сбоку.

К нам подошел высокий крупный мужчина, на котором смокинг по ощущениям трещал по швам и энергично пожал протянутую Энтони руку. На его фоне стройная женщина в серебристом платье, держащая его под руку, едва ли не сливалась с интерьером.

— Рад видеть тебя, Кармайкл. Оливия, позволь представить, Генри Кармайкл и его супруга Ариадна. Генри, Ариадна — Оливия Трейт.

Я кротко улыбнулась направленным на меня взглядам, со вздохом осознавая, что это только первое из череды бесконечных имен, которые прозвучат в этот вечер.

— Слышал про забастовку у текстильщиков? Как думаешь…

Я даже не успела вслушаться в мужской разговор, как ко мне почти сразу обратилась госпожа Кармайкл:

— Приятно познакомиться, госпожа Трейт. Я не припомню, чтобы мы раньше с вами пересекались…

— Вы правы.

— Удивительно! Энтони давний друг семьи, мне казалось, я знаю всех его знакомых… как же вы повстречались?

Все понятно. Это не господин Кармайкл страстно захотел обсудить с Уолтером недавнюю забастовку, это под прикрытием его могучей фигуры и раскатистого баса, женская половина присутствующих выслала своего боевого разведчика. Еще бы! Неучтенная единица женского пола в компании господина «пятое место среди холостяков».

Без паники, дамы. Через три месяца я честно освобожу это место.

— Я веду для господина Уолтера один проект.

— О, вы вместе работаете? Интересно, над чем же?

— Это секретный проект, Ариадна, — вперед меня ответил Уолтер, легко оторвавшись от собственного разговора, и его ладонь накрыла пальцы моей руки, лежащие на его локте.