— И как дошли? — напрягся он еще больше. — Все нормально?

Я молча взяла его под руку, подвела к окну.

Внизу под окнами, прямо на грядке с цветами, рядком сидело несколько волков, парочка медведей-гризли, даже ярко-оранжевый лис затесался.

— И не тронули, — оценивающе и с некоторой долей уважения посмотрел маг снова на меня.

— Не-а, проводили, — радостно улыбнулась я. — Вот ждут теперь.

— Чего ждут?

Я тяжело вздохнула, подтянула рискующий сползти от этого движения корсет, темный с каменным видом сглотнул. Два раза.

— Вот вы взрослый мужчина, маг, декан уже… Давно, наверно… — получилось как-то снисходительно-сочувственно, и локоть лорда под моей ладонью словно окаменел, а сам он обжег меня взглядом.

— Вот скажите, что любят оборотни больше всего на свете?

— В звериной ипостаси? Секс и пожрать, — совсем непедагогично резко ответил магистр, с каким-то остервенением сжав кулаки и метнув за окно, наверное, сотый злой взгляд.

— Ну… — я замялась. — В принципе, да.

А чего спорить? В полнолуние только этим и занимаются. Ну, по крайней мере, все так считают…

— Но больше всего на свете они любят быть лучшими, вот я им и устроила своего рода соревнование на долготерпение… — последнюю фразу я договаривала совсем тихо, почти беззвучным шепотом, потому что темный стал совсем уж темным и смотрел на меня абсолютно недобро…

На всякий случай отступила на шаг назад.

— И ждут они?.. — еще более недобро проскрежетал его ставший хриплым голос, вынуждая говорить правду.

— Приза, — я с трудом не опустила голову под его въедливым взглядом.

— А приз — это?..

— Ну-у…

Нет, а что я еще могла пообещать, кроме поцелуя самому доблестному охраннику? Зато остальные адепты нашу вышагивающую компанию по широкой дуге обходили!

— Вся? — чуть не задохнулся он, явно подумав не о поцелуе.

— Облезут от счастья! — оскорбленно возмутилась я. — Хватит и того, что любовались мной всю дорогу! Бесплатно и безнаказанно!

— Вы дура, адептка, — холодно заявил мне декан, повернул за плечо к окну, заставив наблюдать, как вскидывают волки головы в нашу сторону, поводят носом, и раздается дружный, протяжный вой, от которого мурашки по коже. — Они еще с вас плату спросят за то, что их инстинкты звериные разворошили!

Волна обиды накрыла с головой, лишая дара речи. Дура, значит! Да эта собачья свора прицепилась ко мне только из-за его идиотской формы! И Жоржа, что ее сшил! И Изольды, что нашу одежду по его просьбе спрятала! Черт, кого бы из них прибить первым…

— А вы не могли принести эту форму мне завтра, завернутую в бумагу? — продолжал он отчитывать меня, как маленькую девочку, даже не подумав, что в таком случае мне пришлось бы идти вообще голой.

А я мучительно справлялась с зудом в пальцах, чтобы не утопить кое-кого прямо здесь, а уж воду-то я бы для этого дела нашла без труда.

— Да даже сегодня, но аккуратно сложенную, а не надетую на себя? Нравится провоцировать мужчин? Чего теперь от меня хотите? Чтоб я разогнал собранную вами толпу лохматых женихов? А пока разгоняю, вы новых соберете, да? У вас это удивительно хорошо получается! Кстати, я тоже мужчина, и я… Я смотреть на вас не могу!

Темный, резко закончив нотацию и так и не услышав от меня ни слова в оправдание и знак раскаяния, с видимым раздражением отпустил мое плечо и, беря себя в руки, тяжело выдохнул, вернулся на свое кресло, отодвинул в сторону недопитый чай и вообще принялся делать вид, что меня здесь нет. Но, во-первых, у него это плохо получалось, а, во-вторых, я была здесь и не могла позволить о себе забыть.

Я тоже подошла к его рабочему месту, встала напротив, сверля злобным взглядом. Он открыл перед собой какой-то журнал, но хмурый взгляд, напряженные скулы и играющие желваки подсказали, что ни строчки он прочитать сейчас не в состоянии.

— Журнал переверните, — ехидно подсказала я.

Он, не поднимая головы, раздраженно перевернул его вверх ногами и снова вперился с самым серьезным и невозмутимым видом в текст.

— Еще раз переверните, — хмыкнула я. — Правильно было.

Тот чертыхнулся и вообще захлопнул журнал.

— Вы еще здесь? Чего надо? Чертей позвать в придачу к оборотням, чтобы вы перед ними тоже дефилировали? — несмотря на грубый вопрос, тон был крайне сдержанный, спокойный, но издевательский.

Козел темный!

— Форму, мля, смените первому курсу, или до пар будет доходить одна ведьма из четырех и то беременная! — не выдержав, ладонью ударила я по загроможденному декановскому столу.

— Сменю, мля! — его удар кулаком по той же столешнице вышел убедительней, а с трудом держащаяся маска умиротворения слетела без следа. — Не сомневайтесь!

— Спасибо! — гаркнула я, без единой благодарственной интонации в голосе и повернулась к двери.

Почему-то стало дико обидно. Вот давно так обидно не было, еще недавно нормальным казался, без разговоров от чертей спас, а теперь сам, не раздумывая, отправил беззащитную девушку, да еще и свою ученицу на расправу похотливым оборотням. Как-то не рассчитывала я и обратно в таком виде идти…

— Куда собралась? — еще обидней рявкнул он позади.

— Арен… — дверь распахнулась без стука, меня тут же отбросило назад, к темному, который одним движением сорвал с окна штору и спеленал меня, оставив торчать лишь нос.

Василиск скептически приподнял бровь, но все равно без колебаний прошел в кабинет, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Новая форма для ведьм? — насмешливо спросил он, не представляя, насколько угадал.

Я высунула из-под ткани подбородок и попыталась чуть расслабить свой кокон.

— Уже старая, — проворчал декан и, заметив, что я почти выбралась, недовольно сжал губы и запахнул штору на моей груди плотнее.

— Да ладно, меня в полуголом виде уже половина Академии видела, чего уж стесняться, — ехидно заметила я.

— АдепткаКраст, имейте хоть какой-нибудь стыд и не напоминайте мне об этом с такой гордостью, — поморщился лорд Тиан.

От возмущения я аж задохнулась, а он воспользовался моментом и затянул ткань еще туже, завязав края в обычный, но до обидного крепкий узел.

— Можете быть свободны, — подтолкнул он меня в сторону выхода.

— Да я руками пошевелить не могу! — возмутилась я, упираясь. — Развяжите меня!

— Ногами можете? Вот и шевелите вон в том направлении, — остался он безучастным к моему сопротивлению. — Эллиан, открой даме дверь…

— Меня там ждут, помните? А я даже отбиться не смогу! — на расправу к ждущим оборотням в связанном виде не хотелось категорически, поэтому я старательно добавила к голосу жалобные нотки.