Мысленно я воскликнула: «Браво, Иванна! Уж теперь он точно отвалит!»

— Беседуя с вами, я как раз занимаюсь своей работой. Я отвечаю в лагере за безопасность, и в части соблюдения правил проведения работ, и за личную безопасность каждого. За пять сезонов работы в замке мне пришлось здесь многое повидать, были даже разборки, как в гангстерских фильмах. Ведь Невицкий замок — это непаханая целина для черных археологов, а мы им в их занятии препятствуем. Другой аспект: вы собираетесь ночью проводить время в замке, а это очень опасно. С ночевавшими там людьми происходили непонятные случаи. Кое-кто даже бесследно исчез.

— Вот почему я здесь, а в вашей опеке не нуждаюсь, — высокомерно заявила я. — У меня достаточно опыта, я знаю, как себя вести в подобных местах, и не вам меня учить.

— Тогда научите меня этому! — радостно заулыбался Дмитрий. — Я буду прилежным учеником.

— Дмитрий, вы прилипчивы, как смола. У меня уши болят от вас, а на глазах мозоли!

Мы вышли к стене крепости, над которой возвышалась полуразрушенная башня полукруглой формы. Где-то в стороне слышались громкие голоса.

— Обратите внимание: кладка делалась на известковом растворе с добавлением яиц. Если верить легенде о «погань-деве», туда добавляли и молоко кормящих матерей.

— Что вы этим хотите сказать, Дмитрий?

— Не все в легендах является выдумкой, и бывает, что мифическая угроза оказывается реальной.

Дмитрий тут же развернулся и пошел в направлении голосов. Он не так прост, как мне сначала показалось, и за его словами что-то кроется. Он отвечает за безопасность, обычно такие должности занимают бывшие работники силовых структур. Не исключено, что во мне что-то привлекло его внимание, возможно, даже насторожило. Ведь не ухаживает же он за мной: в этом камуфляже и образе я могу только отпугивать мужчин! Неужели благодаря профессиональному чутью он понял, что я что-то скрываю?

Я почувствовала слабость в ногах и попыталась себя успокоить. Здесь не обычная организация и конкурса на должность нет, все делается на добровольных началах и движет людьми желание вдохнуть жизнь в древний замок. Но это не исключает того, что Дмитрий работал, а может, и ныне работает в силовых структурах, а здесь проводит свой отпуск, как и большинство волонтеров. Надо будет кого-нибудь расспросить о нем, но так, чтобы это его не насторожило.

Иду между полуразрушенными крепостными стенами, в них видны бойницы и амбразуры для орудий. Внутренняя стена, примыкающая к самой высокой башне-донжону, выше наружной. Понятно, что это было сделано в целях самообороны. С внутренней стороны донжон не имеет ни площадок между этажами, ни лестниц — все разрушено. Да и остроконечная крыша на башне — как решето. Выбираюсь за наружную стену и нахожу местечко на бастионе с прекрасным обзором. Отсюда виден поселок у горы, шоссейная и железная дороги, натяжной мост через речку, узкая Ужанская долина, зажатая отрогами зеленых Карпатских гор. Река, сделав поворот, исчезает за деревьями и постройками и вновь появляется, сверкая на солнце, как ядовитая ртуть. Обхожу замковые укрепления и внизу замечаю группу людей, занимающихся раскопками. Похоже, они находятся на дне рва, частично опоясывающего крепость. Дальше вижу большую приземистую башню необычной шестиугольной формы. До этого, за исключением донжона, видела башни полукруглой формы. Возвращаюсь тем же путем и во внутреннем дворе натыкаюсь на Дмитрия и плотного мужчину в шортах, майке и шляпе-сомбреро. Похоже, они о чем-то оживленно спорят. Дмитрий меня заметил до того, как я смогла разобрать хоть слово из их разговора, тут же умолк и сделал предостерегающий жест. Плотный и потный мужчина хмуро уставился на меня. Делать нечего, раз попалась на глаза, иду к ним. Не доходя несколько шагов, слышу, как Дмитрий громко представляет меня своему спутнику:

— Наша гостья Елена Прекрасная!

За эту шутку я готова его убить. Я и так чувствую себя ужасно в своем шутовском наряде. Очки мне мешают, я даже солнцезащитные лишь изредка надеваю.

— Охотница за привидениями, — недовольно бурчит плотный мужчина.

— Я умею разговаривать и способна сама назвать свое имя. — Уничтожающе смотрю на Дмитрия, затем поворачиваюсь к его спутнику. — К охоте не имею никакого отношения, я научный сотрудник лаборатории, занимающейся изучением паранормальных явлений. — Такое удостоверение мне на всякий случай подготовила Соломия.

— Вы из Львова? Знаю, там есть такая лаборатория.

— Нет, из Днепропетровска, к львовской лаборатории мы отношения не имеем. — Львов достаточно близко, чтобы поймать меня на лжи, поэтому мы наобум выбрали Днепропетровск, хотя понятия не имеем, есть ли там подобная организация.

— Я заместитель руководителя экспедиции Богдан Сильвестрович. Скажу честно, не ко времени вы приехали — только добавили нам головной боли!

Дмитрий бросил на Богдана Сильвестровича предостерегающий взгляд, красноречиво говоривший: «Молчи!»

— Извините, если чем-то вам помешала, но я выполняю свою работу. Я могу жить не в вашем палаточном городке, а, к примеру, в заброшенном пансионате. Вот только не знаю, на чем спать, если вы дадите…

— Елена, дело не в том, что в палаточном лагере у нас дефицит спальных мест. У нас есть возможность без проблем разместить еще полтора десятка волонтеров. Просто ваше присутствие сейчас нежелательно. Десять дней тому назад пропала бесследно наш волонтер Ульяна Скринник. Розыски, в том числе и силами милиции, ничего не дали.

Несмотря на жару, у меня на теле выступил холодный пот. «Попала, как говорится, из огня да в полымя. Милиции здесь еще не хватало!»

— И это не первый случай исчезновения людей. В прошлом году пропал молодой человек.

— Что касается Бориса, ситуация неясна, — вмешался Дмитрий. — Он очень странный был, возможно, уехал, не предупредив. Так как мы не имели о нем достаточно информации и не смогли проверить это, то ничего не можем утверждать. Так что в этом году по прибытии волонтеров записываем их данные, домашние адреса.

— Дима сказал, что вы собираетесь бродить по развалинам ночью. В прошлом году тот парень исчез, когда решил устроить охоту на привидение «погань-девы». И Ульяна пропала, отправившись ночью в замок на романтическое свидание. Парень ее там не дождался, вернулся в лагерь, подумал, что она испугалась туда по темноте идти, не решился ночью узнать у ее подружек, на месте она или нет. Только утром начали ее искать и никаких следов не обнаружили. Милиция даже ищеек сюда привозила, давали ее вещи, которые в палатке остались, понюхать собаке, но та не смогла взять след.

— Но с парнем, который там ее ночью ждал, ничего не случилось. Выходит, что не все там пропадают, — спокойно отметила я.

— Как бы то ни было, ночью в развалины замка я вам запрещаю ходить! — грозно заявил Богдан Сильвестрович.

У меня на языке крутится: «Кто ты такой, чтобы мне запрещать? Я сама вправе решать, что мне делать!» Беру себя в руки. Мне что, и в самом деле надо ночью проводить исследования в развалинах? Я должна привлекать к себе как можно меньше внимания. Нужно наладить со всеми дружеские отношения и не проявлять строптивость. Через силу заставляю себя улыбнуться: